В следующее мгновение он взял ее лицо в ладони и, чуть помедлив, поцеловал. Поцеловал с необыкновенной нежностью, совсем не так, как в карете. И этот поцелуй лишил ее воли к сопротивлению, сделал ее мягкой, как расплавленный воск.
Затем его пальцы скользнули по ее щекам и прикоснулись к шее. Забыв обо всем на свете, Шарлотта тихонько застонала. И почти тотчас же поняла: теперь ей уже не удастся скрыть от Брэнда свои чувства.
Подобного наслаждения она еще не знала, а оно продолжало нарастать, и казалось, вот-вот поглотит все ее существо.
Брэнд... Неужели это Брэнд целует ее с такой нежностью, словно она дороже ему всех на свете? Неужели это он ее обнимает и обращается с ней так, словно она ему небезразлична? Могла ли она вообразить, что они – муж и жена и что можно, не таясь, выразить ему свою любовь?
Она обняла его за шею, запустив пальцы в его густые шелковистые волосы. И она ответила на поцелуй. Сладостные мгновения сливались в минуты, но ей хотелось, чтобы их поцелуй длился вечно.
Когда же Шарлотта наконец отстранилась, она вдруг почувствовала, что так и не сумела получить полное удовлетворение. Теперь ей уже хотелось большего... Хотелось больше жара, больше ощущений... Его руки по-прежнему обнимали ее, но она стремилась прижаться к нему еще крепче, стремилась слиться с ним воедино. Снова застонав, Шарлотта закрыла глаза.
Внезапно Брэнд чуть отстранился и с улыбкой пробормотал:
– Лежи спокойно, Шер, ты слишком возбуждаешь... высокого джентльмена внизу.
Она открыла глаза и взглянула на Брэнда с удивлением:
– Кого?..
– Его.
Прежде чем она успела о чем-либо догадаться, он взял ее руку и увлек под одеяло, чтобы приложить к своему паху.
Шарлотта замерла, всецело поглощенная тем, что ощутили ее пальцы. И почти тотчас она ощутила непреодолимый прилив желания. Но уже в следующее, мгновение пришло осознание.
Она отдернула руку и вырвалась из объятий Брэнда:
– Не надо... Это совершенно... Зачем ты это делаешь?
Брэнд приподнялся на локте и смерил ее долгим взглядом:
– Ты должна была знать, как на меня подействуют твои телодвижения. И что ты имела в виду, говоря «совершенно»?
Совершенно удивительно. Совершенно непередаваемо и обольстительно.
– Совершенно выходит за рамки нашего уговора, вот что.
Брэнд ухмыльнулся и проговорил:
– Ситуация порой выходит из-под контроля, и я должен был положить этому конец. Ты меня понимаешь, не так ли?
– Мог бы выразить это словами.
– К сожалению, ты была не в состоянии что-либо слышать. – Его серые глаза смотрели на нее с томностью, а улыбка делалась все шире. – Должен заметить, что ты играла свою роль довольно убедительно. Любой мог бы подумать, что ты испытываешь ко мне неподдельную страсть.
У него был чрезвычайно самодовольный и высокомерный вид. Вид человека, знающего себе цену. Шарлотта едва не задохнулась от негодования, когда наконец-то осознала, что произошло. В эту минуту ей открылась убийственная истина. Сопоставив кое-какие факты, она провела параллель между оскорбительными словами, которые бросила ему в экипаже, и его заявлением перед началом скачек.
«Твоя слава искусного соблазнителя сильно преувеличена».
«Я никогда не упускаю возможности принять вызов. Даже у распутников есть свой кодекс чести».
Он отнесся к ее оскорбительному замечанию как к вызову и решил доказать, что она не в состоянии перед ним устоять. Увы, она не обманула его ожиданий.
Ей следовало бы разозлиться на него за то, что он провел ее с такой легкостью. Следовало рассердиться и на себя – за то, что вела себя как идиотка. Но Шарлотта не могла сердиться, она все еще находилась под воздействием вызванных им чувств и эмоций. Слава Богу, у нее хватило ума не признаться ему в своей любви. Тогда бы он имел все основания торжествовать. Не спуская взгляда с закрытой двери, она поспешно выбралась из постели и дрожащими руками расправила юбки.
Брэнд же по-прежнему лежал на кровати. Должно быть, полагал, что она сейчас начнет оправдываться, а он получит еще одну возможность продемонстрировать свою власть над ней. Но она такой возможности ему не предоставит.
Чувствуя, что Брэнд на нее смотрит, Шарлотта с невозмутимым видом направилась к зеркалу – якобы для того, чтобы привести в порядок прическу. Позади нее, на ночном столике, мерцал огонек свечи.
– Теперь можно вставать без опасения, – бросила она через плечо. – Я больше не слышу голосов в коридоре.
– Их уже не слышно минут десять, – уточнил Брэнд. Шарлотта резко повернулась к нему и, увидела, как он поднимается с постели. Холодный и бессердечный распутник.
– Десять минут? – переспросила Шарлотта.
И все это время он целовал и нежно обнимал ее, словно она для него что-то значила. А она отвечала на его ласки со всей нерастраченной любовью своего сердца.
