никакого смысла. Еще раз. Кто-то напал на нее. Почему-то закричала Анна и упала на землю.
Кто это был? Шайка бандитов? Неужели нашлись такие дерзкие налетчики, что с такой уверенностью пошли на преступление средь бела дня при огромном скоплении народа? Почему они напали? И почему именно на нее?
Нужно открыть глаза, чтобы понять, где она.
Ондайн усилием воли заставила себя снова открыть глаза. Свет ослепил ее, вызвав новый приступ боли, но она превозмогла ее, и через минуту сознание прояснилось. Она пошевелилась и обнаружила, что не может свободно двигаться — руки были привязаны к узким столбиками по бокам кровати. Ее тюрьма по виду напоминала каюту на каком-то корабле, тесную и грязную, с омерзительным спертым воздухом. Маленькое окошко едва пропускало свет. Вокруг не было ничего, что бы хоть сколько-нибудь успокоило растущую в ней панику. В каюте стояли сундук, в котором на кораблях обычно хранятся морские карты, койка, на которой она лежала, небольшой столик с початой бутылкой рома и в углу — умывальник, в который грязь въелась, казалось, навечно. Каюту пропитывал отвратительный запах, от которого ее чуть не стошнило.
«Нет, нет! — Ондайн стиснула зубы, призывая на помощь всю свою волю. — Думай! Нетрудно догадаться, что меня похитили и притащили на борт какого-то корабля. Но кто? И зачем?»
Анна! Ондайн вспомнила подслушанный разговор, когда леди Анна спрашивала, не ошибся ли Хардгрейв с пузырьком из королевской лаборатории. Пузырек! Наверное, в нем и был порошок, который отнял у нее силы и память…
Значит, это они убийцы?
Она рванулась, пытаясь освободиться, но у нее ничего не получилось. Чем больше она прикладывала усилий, тем сильнее впивались ей в руки веревки. Вдруг она затихла. За дверью послышались шаги, потом голоса. Сердце заколотилось так, что, казалось, выпрыгнет наружу.
— Эй! Что тебе здесь надо, приятель?
— Я иду к ней, вот и все!
— Ее нельзя трогать! Так они приказали!
— К черту все приказы! Я рисковал головой, чтобы ее похитить, и теперь хочу посмотреть, стоит ли она того!
Дверь распахнулась. Ондайн закрыла глаза и решила притвориться, что порошок по-прежнему действует.
Кто-то приблизился к койке, принеся с собой запах давно не мытого тела. Ондайн старалась не кашлянуть, не чихнуть и не фыркнуть от омерзения, а лежать спокойно и слушать: вдруг удастся узнать что-нибудь полезное.
Ей показалось, что прошла целая вечность. Вошедшие молчали. Она изнывала от невыносимого запаха и подавляла в себе желание закричать. Один из них закурил трубку, распространяя вокруг едкий запах дешевого табака.
Наконец бандит, который рисковал головой, заговорил:
— Какая она молодая и красивая, Джо! Несомненно, это та самая. Да такая крепкая! Хорошо бы она проснулась!
Джо фыркнул:
— Зачем, приятель? Ты же слышал приказ: ее нельзя трогать.
— А почему бы и нет, я спрашиваю? Она замужем и уже… не девица. Рассуди сам! Наверное, замужем за каким-нибудь седым стариканом. Может, ей самой понравится то, что я ей покажу.
— Что же ты ей такое покажешь, Хорек? — ухмыльнулся Джо. — Забудь об этом! Она едет к тому парню, который ждет нас внизу по течению… за остаток золота!
— Мы все равно получим золото. Все будет в лучшем виде. Ручаюсь, Джо, — уговаривал Хорек. — Разве кто-нибудь сможет заметить? Мне заказали украсть леди для этого лорда! Прекрасно, я ее спер! Неужели я не заслужил никакой награды?!
— Ты что, собираешься рискнуть моей долей золотых?
— А кто узнает?
— Хм… Человек, который платил нам, вот кто! А что, если она надорвет горло от крика и ему это не понравится! Он сказал, что хочет получить ее целой и невредимой!
— Я вовсе и не собирался вредить ей!
Наступила тишина. Ондайн подумала, что продлись их молчание еще минуту, и она умрет от разрыва сердца, закричит или сойдет с ума.
Кто-то прикоснулся к ней, потрогал ее волосы и затем положил грубые тяжелые ладони на лиф ее платья.
Ондайн завизжала и заглянула широко раскрытыми от ужаса глазами в блестящие глаза Хорька. Ах, до чего же он был мерзкий! Самый мерзкий из всех тюремщиков и заключенных, которых она когда-либо встречала в Ньюгейте. С грязными желтыми зубами, отвратительным винным запахом изо рта и серыми вонючими руками, которыми он трогал ее…
— Нет! Нет! Не смейте! Я убью вас… Он разразился гоготом:
— Девка — огонь, настоящая сучка! Все к лучшему. Ну, убей меня, шлюха! И как же ты собираешься это сделать?
Он дотянулся до столба, подтянул веревку так, что у нее в руках хрустнули суставы, и снова засмеялся.
Подошел Джо; он показался ей не таким испорченным, как Хорек, и более опрятным, хотя и его одежда была разодрана в клочья. Это был пожилой человек, высокого роста, бледный и, по всей видимости, недовольный происходящим.
Ондайн набрала полную грудь воздуха и завизжала изо всех сил, так что могли лопнуть барабанные перепонки.
— Оставь ее, дурак! — скомандовал Джо.
Хорек пробормотал что-то и прижался к ней. Она задыхалась от его зловонного дыхания и боролась с подступавшей дурнотой. Если он посмеет коснуться ее своим поганым ртом, она упадет в обморок.
Ее руки связаны, но ноги свободны! — сообразила она и, подтянув колени, ударила Хорька в пах.
Он взвыл и согнулся пополам:
— Ах ты, шлюха! Благородная! Думает, она слишком хороша для простого человека! Может, да, миледи, а может, нет! А вдруг я решу — черт с ним, с этим золотом! — и тогда ты еще не так закричишь. Я…
Ондайн брыкнулась, пытаясь еще раз попасть в Хорька, готового уже на нее броситься. Но в этот миг Джо поймал его за руку и оттащил прочь.
— Оставь ее, черт тебя побери! Оставь се сейчас же! В золоте есть и моя часть, и часть капитана! Ты собираешься лишить нас заработанных денег!
Он со злостью ударил Хорька. Тот выругался и вышел из каюты.
— Где я? — спросила Ондайн у Джо. — О каком золоте вы говорите? Освободите меня, и я обещаю сделать вас по-настоящему богатым!
Джо молча подошел к столу и затем вернулся к ней.
— Пожалуйста! Я графиня Северной Ламбрии! Я могу…
— Теперь ты всего лишь игрушка, забава для очень богатого человека, дорогая, — сказал Джо, слегка вздохнув.
Ондайн замерла от страха, когда увидела в его руках намоченную тряпицу.
— Нет! — закричала она.
— Ах, хлопотное это дело! — сказал он без выражения. — Очень хлопотное!
Она извивалась, выворачивалась и брыкалась, но ничто не помогло. Джо связал ее ноги, ворча, что ему приходится это делать.
Тряпица закрыла ее лицо. Ондайн вздохнула и почувствовала, что снова наступает темнота.
Глава 19
Услышав крик Анны, Уорик вздрогнул и инстинктивно вытащил меч, готовясь ринуться в бой. Для человека, привыкшего к постоянной опасности за время долгого служения королю, это было так же естественно, как дыхание.
