каковы особенности грамматики и строения предложений. Не меньшие трудности были и с профессией. Из специальной литературы в библиотеке хозяина основное место было отведено трудам по финансовому и банковскому делу, в которых Круифф, будучи неплохим специалистом по этому вопросу, разобрался довольно быстро. Но выдать себя за финансиста не представлялось никакой возможности. Ведь знакомство с основами финансового и банковского дела да зачатками экономической науки – это одно, а практика – совсем другое. В любой области деятельности люди вырабатывают определенные навыки взаимоотношений, свой специфический жаргон и иные вещи, облегчающие им взаимопонимание. А поскольку, как Айвен уже успел выяснить, их гостеприимный хозяин являлся одной из крупных финансовых фигур этой страны, шансов на то, что ему удастся хоть сколько-нибудь убедительно выдать себя за специалиста в этой области, у него не было. То же произошло и с другими, более или менее подходящими областями деятельности. Иные были пока недоступны по схожим причинам, другие просто еще не существовали, как, например, прикладная электроника. С той же проблемой столкнулся и Юрий. Несмотря на все его фундаментальные для данного уровня развития науки знания по аэродинамике, метеорологии и динамике газовых сред, отсутствие малейшего представления о конструкции и порядке работы примитивных механических двигателей портило всю обедню. А его боевые навыки, так же как и познания в криптографии и иных сугубо специфических дисциплинах, скорее могли внушить подозрение. Но главное было не в этом. Основная проблема заключалась в майоре. Пилот пришел в себя спустя сутки после того, как их обнаружили и привезли в этот дом.
Айвену понадобилось еще около трех суток. Майор же до сих пор не очнулся. А это означало, что в случае каких-либо неприятных неожиданностей они полностью лишены свободы маневра. Для того чтобы просто сдвинуть майора с места, требовалось, как минимум, двое крепких мужиков. Не говоря уж о том, чтобы попытаться его куда-либо транспортировать. К тому же подобное несоответствие размеров и массы тела неизбежно привлекло бы излишнее внимание. Сиделка и та все время охала:
– Нет, ну дюже тяжел. Это какая ж баба его выдюжит?
К концу недели, имевшей здесь продолжительность, к удивлению Айвена, как и на Земле, семь дней, в усадьбу начали съезжаться гости. Некоторые из них были пилоту уже знакомы, поскольку присутствовали в доме как раз в тот день, когда Юрий очнулся, и, кроме того, за время, прошедшее после, пилот успел раздобыть массу полезной информации о гостях и домочадцах хозяина. Для человека, обладающего навыками ситуативного допроса, получить необходимую информацию, как правило, не составляет особого труда. Проблемы могут возникнуть только в том случае, если собеседник просто молчит. Но дворовые, конюхи, кузнецы и иная прислуга в разговор вступали охотно. А общие темы во все времена очень похожи. И потому после пары дежурных фраз о том, что «время ноне смутное, тяжкое» либо «молодежь таперя совсем от рук отбилася», разговор шел по накатанной колее. За несколько дней они успели собрать приличное досье на большую часть тех, кто должен был здесь появиться. А появиться должны были многие, поскольку семья их гостеприимного хозяина в ближайшие выходные должна была возвратиться после отдыха на водах.
Вечером последнего рабочего дня недели, когда в распахнутые ворота усадьбы, замыкавшие длинную, протяженностью около трехсот ярдов, аллею, обсаженную могучими деревьями с аккуратно подстриженными, шарообразными кронами, показались гордые профили ухоженных лошадок первой упряжки, Айвен и Юрий сидели, уютно пристроившись у небольшого оконца на узкой лестнице, ведущей на чердак.
Гости съезжались косяками. Юрий называл тех, кого он успел запомнить с прошлого раза, или высказывал предположение о том, кто это может быть из тех, о ком он разузнал от прислуги. А Айвен, слушая вполуха, пытался хотя бы в общих чертах смоделировать варианты развития сегодняшнего вечера. Во всяком случае, по его прикидкам, существовала очень большая вероятность того, что он в ближайшее время подвергнется дотошным расспросам, мягко завуалированным под светскую болтовню за теплым, дружеским ужином. Однако вопреки его ожиданиям вечер и ночь прошли спокойно.
Утром, часа через полтора после завтрака, их вновь соизволил посетить лично хозяин дома. Он появился на пороге в сопровождении дородного мужчины, на лице которого играла добродушная улыбка, судя по строению лицевых мышц, пребывавшая там почти постоянно.
– Доброе утро, господа, позвольте представить вам господина Пантюше, профессора медицины, известного хирурга и моего доброго знакомого.
Круифф и пилот, коротавшие время на своих кроватях, обложившись подшивками популярных журналов и газет за последний год, изобразили нечто вроде сидячего поклона, причем в соответствии с избранными ролями у Юрия поклон вышел несколько заискивающим, а Айвен и в столь неудобной позе ухитрился изобразить что-то вроде благосклонного приветствия собрата-ученого. Профессор не стал тратить время зря и тут же взял быка за рога:
– Нуте-с, батеньки мои, уж позвольте мне немного вас потревожить.
Осмотр был достаточно тщательным, но, с точки зрения землян, привыкших к несколько иным процедурам медицинского контроля, не более чем поверхностным. К тому же Круифф умудрился изобразить замедленную реакцию зрачка, а пилот проделал то же самое с коленным рефлексом, так что к концу осмотра профессор выглядел немного озабоченным. Впрочем, ненадолго. Когда, сложив свои примитивные инструменты в громоздкую кожаную сумку, он откинулся на спинку стула, его лицо снова приобрело прежнее добродушное выражение.
– Ну что ж, неплохо, очень неплохо. Конечно, реакции пока еще несколько замедленны… Впрочем, чего-либо такого и стоило ожидать, но… – он внимательно посмотрел на Айвена, – вы по-прежнему ничего не помните?
Круифф явственно почувствовал запах жареного. Пожалуй, он несколько недооценил возможности местной медицины. Похоже, профессор применил к нему какой-то из местных тестов, и он где-то прокололся.
– Крайне смутно, профессор. Кое-что начинает проявляться, но я скорее назвал бы это… видениями, а не, воспоминаниями.
– М-гм, ну-ну, очень может быть. – Профессор выглядел несколько озадаченным, и Круифф укрепился в своих подозрениях. Однако мгновение спустя добродушное лицо посетителя озарила привычная улыбка, и он повернулся к хозяину дома: – Паулин, твои гости выглядят явно окрепшими, так что я, пожалуй, пойду, отдам должное запеканке. – И он, в обычном здесь стиле, поклонившись присутствующим, быстрыми шагами вышел из комнаты.
Хозяин проводил его несколько недоуменным взглядом, а потом повернулся к Айвену:
– Еще раз прошу простить за беспокойство, но вчера вечером возвратились с вод мои домашние, и по сему поводу у нас в доме, как вы уже, наверное, заметили, собралось довольно большое общество. Так что я собирался просить вас сегодня, если, конечно, господин Пантюше не сочтет это угрозой вашему здоровью и душевному равновесию, непременно с нами отобедать.
Круифф благодарно поклонился в местной манере. Он был готов к подобному повороту событий еще с вечера.
– Покорно благодарю. Я с удовольствием принял бы ваше предложение, но мой костюм…
– О, какие пустяки, – хозяин дома всплеснул руками, – мы с вам почти одного телосложения, а у меня есть несколько запасных костюмов. Практически новых, ненадеванных. Так что, ежели вы не побрезгуете, я пришлю сиделку с одним, чтобы она вам его подогнала. – Он выжидательно посмотрел на Круиффа и, получив его благосклонный кивок, торопливо добавил: – Конечно, вас больше устроило бы что-нибудь из ателье, но я не был уверен, что вам уже можно…
– Ну что вы, что вы. Мне очень приятно.
Обмен любезностями продлился еще не менее двух минут, после чего господин Максин наконец откланялся. Как только за хозяином закрылась дверь, Круифф повернулся к пилоту. Тот еще какое-то мгновение сидел на кровати с закрытыми глазами, потом рывком вскочил на ноги:
– Хозяин зовет нашу сиделку. Больше ни души ближе сорока шагов.
Круифф кивнул:
– Ну и что ты об этом думаешь?
Пилот покачал головой:
– Похоже, мы их недооценили.
