— М-м-м… Знаниями я располагаю в объёме средней школы, — спокойно ответил Мурзилка. — Но дело сейчас не в этом…
— Ах! Дело в не в этом! — всплеснула руками Барабан. — Ну да. В школе он не учился, а знаний уже — «в объёме средней школы». Самообразованием занимался. Наверное, сообразительный очень, догадливый…
— Дело не в этом… — пытался вставить слово Мурзилка.
— Ах, опять не в этом? Значит, он сообразительный, но дело не в этом, — обращаясь к классу, язвительно сказала лазутчица. — Вот мы сейчас и проверим его сообразительность.
Лазутчица повернулась к Мурзилке и прищурила глаза, как будто опасаясь, что в них можно прочитать ответ. С ехидной улыбочкой задала она первый вопрос:
— В корзине лежат три яблока. Как разделить их между тремя ребятами так, чтобы каждому досталось по яблоку и одно яблоко осталось в корзине? — Барабан упёрла руки в бока. — Ну-ка, покажи, какой ты умник!
«Придётся держать этот экзамен, — подумал Мурзилка. — Деваться некуда». Он нахмурился. В классе стало тихо.
— М-да… Как разделить три яблока? М-м-м… хм… А вот как! — И Мурзилка сказал решение головоломной задачи.
42. Как она решается?
— Смотрите-ка, — с издёвкой сказала Барабан, — он и правда догадливый. Но думаю, что не очень. — Было видно, что она немного растеряна: не ожидала верного ответа. — Вот тебе ещё задачка. — Лазутчица на этот раз широко открыла глаза, коварно написав в них, наверное, неправильный ответ. — В семье трое детей. Саше вдвое больше лет, чем будет Антону тогда, когда Тимофею исполнится столько же лет, сколько Саше сейчас. Кто из них старший, кто младший, кто средний по возрасту?
Антон и Саша с Тимофеем устроили настоящий хоровод в голове у Мурзилки.
Они кружились, взявшись за руки, дурачились и показывали языки.
Но постепенно резвая троица успокоилась, заскучала, и Мурзилка стал не торопясь разбираться:
— М-м-м… Самый старший из них…
43. Как решается задача?
— Правильно… — Барабан стала нервно крутить пуговицу на груди. — А вот тогда ещё задачка…
— Теперь давайте я задам пару вопросов, — перебил Мурзилка.
— Чего это! — вскинулась лазутчица. — Я ещё не кончила!
— Пусть теперь Мурзилка спрашивает! — зашумели ребята. — Так по справедливости!..
— Скажите, пожалуйста, — начал Мурзилка, когда тишина установилась, — как правильно писать: «ПЕРЕпонная барабанка» или «ПИРИпонная барабанка»?[27]
44. Как правильно писать эти слова?
Барабан с облегчением вздохнула. Она ожидала чего-нибудь потруднее.
— Конечно, «ПЕРЕпонная барабанка», — ответила лазутчица.
— Неправильно.
— Неправильно? Ах, ну да. Я оговорилась. Конечно, «ПИРИпонная барабанка».
— Опять неправильно.
— Опять? — Барабан растерялась. — А как же тогда правильно?
— А правильно писать: «барабанная перепонка».
Взрыв смеха последовал за последними словами Мурзилки.
Лазутчица покраснела, прокашлялась и, стараясь сохранить достоинство, с умным видом пробормотала:
— Собственно… в общем…
— Теперь второй вопрос.
Мурзилка подошёл к доске и крупными буквами написал на ней:
— Как расшифровать это слово? — обратился он к лазутчице.
— Собственно… в общем… в некотором роде… — Та совсем раскисла.
— В общем, не знаете?
— Собственно… в некотором смысле… как бы не знаю.
— Это расшифровывается так. — Мурзилка стал поочерёдно показывать на буквы: — «Д» — дураков, «У» — у нас, «Н» — нет. ДУРАКОВ У НАС НЕТ.
— А «Я»?! — торжествующе воскликнула Барабан.
— Что — ты?! — улыбаясь, вроде бы удивился Мурзилка.
— Ты говоришь, что ДУРАКОВ У НАС НЕТ. А как же «Я»?
— Верно, про неё-то ты, Мурзилка, забыл! — вставил с места Сидоров.
Хохот грянул с такой силой, что удивительно, как не вылетели стёкла в окнах.
Ребята стонали от смеха, падали животами на парты, вытирали выступившие на. глазах слёзы. Не могли удержаться и бывшие лазутчики.
Оглушительно гоготал сзади Солёный, дружно хихикали Тыр и Пыр, рыдал от смеха Пётр Петрович, мелко трясся Жадина-Говядина. Не смеялся только Кулак. Он уткнулся лбом в край парты, как будто бодал её, и тихо стонал. Смеяться он уже не мог.
Барабан сначала с недоумением оглядывалась вокруг, потом вдруг вспыхнула, затем стала бледной. Будь на месте лазутчицы гранитный булыжник, он наверняка бы растрескался от такой смены температур.
«Жаль, рядом нет гранитного булыжника. Поувесистее…» — подумала Барабан.
Она прыгнула к двери и на пороге яростно обернулась:
— Вы ещё услышите о Барабане, лазутчице злой волшебницы Ябеды-Корябеды! — Она хлопнула дверью, скатилась по лестнице и вылетела на улицу.
— …Вообще-то грубовато получилось, — смущённо посмеиваясь, сказал Мурзилка. — Я так не хотел, честное слово. Думал, в споре…
— Она же первая начала над тобой насмехаться! — успокоили его ребята. — Правильно сделал! Но её нужно догнать…
Некрасивые картины
Когда все выбежали во двор, лазутчицы там не было. Зато Мурзилка с удивлением увидел около школы Тонечку.
— Ты не видела здесь девчонку? Она выбежала из школы, — подскочил к ней Мышкин.
— Видела-видела. Выскочила как ошпаренная, толкнула меня и ка-а-ак бросится на улицу!
— Нашли! — Сидоров и Семёркин вытащили из-за бака для мусора лазутчицу. Барабан упиралась и не хотела идти навстречу своему школьному будущему…
«Выходит, Тонечка знала, что лазутчица спряталась здесь?» — недоуменно подумал Мурзилка.
И в его памяти стали всплывать разные картины. Некрасивые всё это были картины[28]. Хотя на первый взгляд и казались довольно симпатичными.
…Вот, например, живописная улочка. На ней растут тополя, которые так и просятся на полотно. Уютный двухэтажный домик. И идёт по этой улочке Мурзилка. Идёт прямо в засаду, куда его послала Тонечка…
Или ещё: красивое ночное небо. Лес тёмным силуэтом вырисовывается на нём. И кто-то толкает Мурзилку в спину, и он летит в яму. А пригласила его в ночной лес — Тонечка…
И много таких иногда довольно красивых, но все равно очень некрасивых картин припомнил Мурзилка. И впервые понял, что это не могло быть просто совпадением.
«Неужели?.. — Мурзилка даже вздрогнул. — Неужели это правда?»
