Тетя Милисента рассказала девочке всю правду. Мать Джудит вышла замуж за шотландского лаэрда, чтобы отомстить отцу и королю, которые сочли того английского дворянина, которого она до этого уже присмотрела себе в женихи, недостойной партией. Леди Корнелия не привыкла к тому, чтобы ее желания не исполнялись. Она вышла замуж за шотландского горца всего через две недели после того, как встретилась с ним при дворе короля в Лондоне. Больше всего Корнелии хотелось уязвить отца, и она, несомненно, добилась своей цели, но в затеянной ею игре сама она пострадала куда больше, чем все остальные.
Брак их продлился пять лет. Затем Корнелия вернулась в Англию. Она упросила брата, Текела, позволить ей жить у него, отказавшись поначалу объяснить, что же все-таки произошло. Позднее, когда уже было очевидно, что она ждет ребенка, Корнелия сообщила брату, что муж приказал ей убираться, как только узнал, что она беременна, и больше не желает видеть ни ее, ни ее ребенка.
Текелу хотелось верить сестре. Он был одинок, и ему пришлась по душе идея вырастить племянницу или племянника. Вскоре родилась Джудит, но Корнелия не смогла выдержать присутствия ребенка в поместье. Милисенте и Герберту удалось уговорить Текела позволить им забрать девочку к себе. Взамен им пришлось пообещать, что они никогда не расскажут Джудит правду о ее отце.
Впрочем, Милисента не собиралась выполнять это обещание — просто она ждала, пока Джудит не станет достаточно взрослой, чтобы все понять правильно. И когда это время настало, она усадила девочку рядом с собой и рассказала ей все, что знала.
У Джудит сразу же возникло множество вопросов. На многие из них Милисента не смогла дать ответ. Она даже не была уверена в том, что шотландский лаэрд все еще жив. Однако имя его ей было известно. Отца Джудит звали Маклин.
Милисента никогда не встречалась с этим человеком и поэтому затруднялась описать его. Но поскольку ни внешностью, ни характером Джудит нисколько не походила на мать, она имела все основания предполагать, что светлые волосы и голубые глаза достались девочке от отца.
Все это слабо укладывалось в сознании Джудит. Ее ум был сосредоточен на той лжи, которую ей рассказывали все эти годы. Весть о предательстве нанесла ей сокрушительный удар.
…Фрэнсис Кэтрин ждала подругу в условленном месте. Как только они остались одни, Джудит сразу же принялась рассказывать обо всем, что узнала несколько часов назад. Окончив свой рассказ, она горько разрыдалась, и Фрэнсис Кэтрин, держа ее за руку, рыдала вместе с ней.
Ни та ни другая не понимали причин подобного обмана. После нескольких дней обсуждения они пришли к выводу, что причины в общем-то уже и не имеют значения.
И тогда они разработали следующий план. Было решено, что Джудит не пойдет сейчас к матери и дяде Текелу, чтобы сообщить им о том, что ей все известно. Если те узнают, что Милисента рассказала девочке правду об отце, то скорее всего впадут в ярость и заставят Джудит навсегда переехать жить к ним.
Подобная перспектива привела Джудит в ужас. Тетя Милисента, дядя Герберт и Фрэнсис Кэтрин стали для нее настоящей семьей. Они были единственными людьми, которым она могла доверять без оглядки, и нельзя было позволить матери разлучить ее с ними.
Как бы это ни было трудно, Джудит все же придется проявить максимум терпения и подождать до тех пор, пока она не станет постарше. И тогда, если ей все еще будет хотеться этого, она найдет повод, чтобы отправиться в горы Шотландии и встретиться там со своим отцом. Фрэнсис Кэтрин пообещала ей помочь в этом.
Последующие годы промелькнули почти незаметно для молодой девушки, решившей бросить вызов целому миру. Фрэнсис Кэтрин была обещана в жены парню из клана Стюартов, живших на границе, но за три месяца до свадьбы Киркелди рассорились со Стюартами. Патрик Мэйтленд тут же воспользовался возникшей враждой и сделал Фрэнсис Кэтрин предложение всего через неделю после того, как был разорван союз со Стюартами.
Узнав о том, что ее подруга вышла замуж за шотландского горца, Джудит решила, что само небо помогает ей. Она уже дала Фрэнсис Кэтрин обещание навестить ее, когда та соберется рожать. «А уж живя в Шотландии, — думала Джудит, — я найду способ встретиться со своим отцом».
Итак, завтра она отправляется в путешествие. Родственники Фрэнсис Кэтрин уже едут за ней. Единственное, что нужно было теперь сделать, это объяснить все дяде Текелу.
Хорошо, что мать уже уехала в Лондон. В доме их всегда все было вверх дном, когда леди Корнелия одаривала его своим присутствием. На этот раз сельское уединение наскучило ей гораздо раньше обычного. Она жутко любила хаос и сплетни придворной жизни, нестрогую мораль, а больше всего — интриги и тайны, сопутствующие многим любовным связям. В последнее время она положила глаз на лорда Ритча, мужа одной из своих самых близких подруг, и вот теперь гадала, как бы это затащить его в постель не позднее, чем через две недели. Джудит слышала, как мать похвалялась перед Текелом своими планами, а потом еще и смеялась над его благородным возмущением.
Никакой поступок матери уже не мог удивить Джудит. Она была благодарна судьбе за то, что ей предстоит сразиться с одним только Текелом. Дождавшись последнего перед отъездом вечера, она решила наконец рассказать ему о своих намерениях. О нет, Джудит вовсе не собиралась испрашивать у дяди разрешения на поездку. Просто она чувствовала, что будет нечестно уехать, не сказав ему об этом ни слова.
И все же ее пугало предстоящее сражение. Поднимаясь по лестнице в дядину спальню, она чувствовала, как стягивается под ложечкой уже знакомый ей узел. Джудит молилась Богу, чтобы хмельной эль вызвал сегодня вечером у дяди Текела меланхолию, а не дьявольскую злобу.
Спальня Текела утопала в темноте. Воздух ее был затхл и сыр. В детстве Джудит всегда задыхалась, переступая порог этой комнаты. И сейчас у нее возникло похожее ощущение. Чтобы успокоиться и собраться с духом, она сделала глубокий вдох.
Единственная свеча горела на комоде рядом с кроватью Текела. Джудит с трудом сумела различить лицо дяди, скрытое пеленой мрака. В глубине ее души всегда жил страх перед возможным пожаром от свечи, которую дядя забывал задувать, погружаясь в пьяный сон.
Джудит окликнула Текела, но тот не ответил. Она подошла поближе, и только тогда Текел заметил ее и произнес ее имя.
Голос его звучал невнятно. Он поманил Джудит рукой и, когда та поспешно подошла к его постели, потянулся к ее ладони.
Увидев дрожащую на его губах улыбку, Джудит вздохнула с облегчением. Сегодня вечером дядя пребывал в грустном настроении.
— Посиди со мной, я расскажу тебе историю, которую только что вспомнил. Она — о тех временах, когда я ездил на битвы вместе с твоим отцом. Я говорил тебе, что когда трубы возвещали о предстоящей схватке, он всегда пел одну и ту же балладу. Он всегда пел, когда шел на бой.
Джудит присела рядышком, на краешек стула.
— Дядя, прежде чем ты продолжишь эту историю, я хотела бы поговорить с тобой об одном важном деле.
— Разве рассказ об отце тебе не интересен? — удивился Текел.
Джудит пропустила мимо ушей его вопрос.
— Я должна тебе сообщить кое-что, — продолжила она.
— Что именно?
— Пообещай, что не будешь сердиться!
— Когда это я на тебя сердился? — изумился дядя, видимо, совершенно забыв о тех вечерах, когда он обрушивал на нее всю свою ярость. — Скажи мне, что тебя тревожит, Джудит? Я буду улыбаться, слушая любые твои признания. Она кивнула и сложила руки на коленях.
— Каждое лето твоя сестра Милисента и ее муж Герберт брали меня с собой на летний праздник. У дяди Герберта там живут родственники…
— Знаю, — перебил ее Текел. — Подай мне кубок и продолжай. Я хочу знать, почему ты раньше ничего не рассказывала мне об этих праздниках.
Джудит выждала, пока дядя сделает добрый глоток эля и нальет себе еще, прежде чем ответить. Боль под ложечкой все усиливалась.
— Милисента считала, что мне лучше ничего не рассказывать об этом тебе или маме, — она считала,
