– Да, – честно ответил Хью. – Линд через некоторое время будет скакать быстрее, чтобы кречет привык к галопу, а ты пообещала, что не станешь носиться верхом сломя голову. Так что эту часть обучения Купе завершит Линд. Он будет использовать твой сигнал, Белли, а ты, если хочешь, можешь скармливать Купе сердце добычи, чтобы скрепить связь, соединившую вас с ним.
– Так я и сделаю, – отозвалась Белли. – Я не трусиха.
В последующие несколько недель Белли, Хью и Линд продолжали тренировки Купе. Хью работал также с молодым белым соколом, обещанным в подарок герцогу Роберту. В основном его обучение было во многом похоже на обучение кречета. Но когда сокол привык к кроликам и мелким птицам, его начали знакомить с настоящей добычей. На поляне поставили привязанного к столбу живого журавля с завязанными глазами и клювом, чтобы он не мог сопротивляться, с подпиленными когтями. К спине несчастного журавля привязали кусок мяса. Потом соколу показали его жертву. Понятливая Бланка быстро сообразила, что она должна сделать, и убила своего первого журавля. Ей скормили сердце добычи, и Хью и Алан поняли, что Бланка станет великолепной охотницей.
Бланку научили распознавать крик журавлей. Алан вырезал у ее первой жертвы гортань, расщепил ее и подул, чтобы получился нужный звук. Он повторял это всякий раз после удачной охоты Бланки. Бланку теперь кормили вместе с борзыми, с которыми она охотилась, чтобы между ними установилось более тесное товарищество. Собак научили помогать Бланке в охоте.
Наконец с полей и садов убрали весь урожай, житницы наполнились, и начались холода. Дни становились все короче. Хью заявил, что Белли больше не должна выезжать с Купе, и она не жаловалась, поскольку маленький кречет уже был неплохо обучен. На Мартынов день зажарили жирного гуся. Затем наступил праздник Рождества, и в этот самый день Алетта де Брияр родила своего первого сына, крещенного отцом Бернардом в день Святого Стефана.
Роды были легкими, к большому удивлению Алетты, ибо при рождении Изабеллы она очень страдала, сын же выскользнул из ее тела быстро и без особых мучений, всего за несколько часов. Покачивая его на руках, гордая мать заявила:
– Я уже вижу, что он похож на своего отца.
Рольф, сияя от гордости, любовался этой хрупкой женщиной в ореоле золотых волос. Это его сын! У него родился сын! Рольф почувствовал, что слезы наворачиваются ему на глаза, и когда Хью положил руку на плечо своему другу, Рольф смущенно взглянул на него и произнес:
– Я желаю тебе такого же счастья, милорд.
– Господь услышит твое пожелание, – ответил Хью Фоконье, бросив взгляд на Изабеллу. Та улыбнулась и кивнула в ответ им обоим.
Глава 9
– Только взгляни на меня! – жалобно проговорила Изабелла Лэнгстонская. – Я стала как жирная свинья! Мои юбки на меня уже не налезают, я едва могу ходить. Волосы совсем перестали виться! Когда же этот ребенок родится?
Когда?!
Хью втащил жену обратно в постель, осторожно поглаживая ее по сильно округлившемуся животу.
– Ребенок родится тогда, когда ему настанет время родиться, дорогая. Не расстраивайся.
Белли гневно взглянула на него:
– Не расстраиваться?! Как ты добр, милорд! Как ты благороден! Я чуть не лопаюсь от твоего сына, а ты советуешь мне не расстраиваться? Я едва могу пройтись по залу, чтобы исполнить свои обязанности. Я не могу уснуть, потому что этот ребенок постоянно брыкается. Это просто маленькое чудовище! Если бы мужчинам приходилось вынашивать детей, Хью Фоконье, ты бы не говорил мне так легко:» Не расстраивайся «! Тебе понравилось бы ходить раздутым, как перезрелая груша? – Белли сердито оттолкнула его, едва не плача.
Хью с трудом удержался от смеха при виде такого гнева, но все же он понимал, как тяжело приходится его жене.
Изабелла привыкла к бурной деятельности. Она очень переживала, что не может больше работать, как прежде. Беременность не смягчила нрав Изабеллы. В последние недели она, напротив, становилась все более резкой и раздражительной; сейчас ее могло привести в ярость любое неосторожное слово, даже простой взгляд.
– Недолго уже осталось, дорогая, – сказал ей Хью. – Я могу лишь догадываться о том, как тяжело тебе в эти последние недели, но осталось потерпеть еще совсем немножко. Так говорит твоя мать, а уж она-то знает наверняка. – Хью взял жену за руку и поцеловал ее.
Изабелла расплакалась.
– Завтра мой день рождения, – сказала она. – Мне исполнится семнадцать лет. Я старею, Хью. Я становлюсь старухой!
Хью снова пришлось сдерживать смех.
– Ты самая прекрасная на свете старуха. Белли, – сказал он.
– Ох, Хью! – фыркнула она, внезапно растроганная его добротой.
На следующее утро, когда вся семья собралась в зале поздравить ее с днем рождения, на лице Белли внезапно появилось странное выражение, и Алетта немедленно поняла, в чем дело.
– У тебя начинаются роды, – сообщила она дочери спокойным тоном.
– Я тоже так думаю, – ответила Изабелла и вздрогнула. – Я что-то чувствую, мама! Я хочу вытолкнуть его! – закричала она.
– О небо! – воскликнула ошеломленная Алетта. – Ты собираешься рожать прямо здесь?! – Но выражение лица дочери убедило ее, что Изабелла действительно вот-вот родит. – У нас нет времени, – сказала она остальным. – Ида, Агнесса, помогите уложить Изабеллу на стол! Боюсь, у нас нет другого выбора.
