спокойствие.
– Последнее время я много думала и кое-что решила, – призналась она. Дамон молча ожидал, что скажет жена. Она должна выбрать верные слова, чтобы донести до него те откровения, что снизошли на нее.
Джулия, никогда не знавшая отцовской любви, привыкла никому не доверять, боясь предательства, опасаясь навеки остаться одной с разбитым сердцем. Но Дамон изменил все. Заставил ее поверить, что их любовь будет вечной… Это придало ей мужества. Возможно, не стоит так уж цепляться за актерскую карьеру. Джулии хотелось узнать другие стороны жизни, безоговорочно отдаться чувствам, как раньше она предавалась честолюбивым устремлениям.
Она всегда была такой скрытной, избегала всего угрожавшего ее независимости и теперь поняла, что каким-то образом заключила себя в холодную темницу отчуждения и одиночества. Но сейчас стены рушились, а перед ней открывался небывалый простор. Ее ждали новые приключения, и мысль об этом побуждала расстаться с прошлым.
Джулия нерешительно положила ладонь мужа на свой пока еще плоский живот, где зарождался крохотный росток жизни. Она уже представляла, как Дамон держит на руках их дитя! До чего же странно! Именно то, что, по мнению Джулии, должно было лишить ее драгоценной свободы – муж и дети, – стало источником величайшего счастья. Они будут поддержкой и опорой друг другу.
– Я собираюсь на время оставить сцену, – сказала она наконец. – И думаю, нашла чем заняться, по крайней мере пока. Мне хотелось бы вложить значительную сумму в театр «Кепитл», с тем чтобы стать партнером мистера Скотта. Младшим, конечно, но и я приобрету на него какое-то влияние.
– И чего ты этим добьешься?
– Помогу управлять театром, принимать драматургов, приносящих новые пьесы, командовать художниками, музыкантами, плотниками, просматривать счетные книги, составлять репертуар, прослушивать новых актеров… Словом, заниматься кучей дел, на которые у мистера Скотта никогда не хватало времени. Это позволит мне работать в меру сил и не показываться каждый вечер на публике. Неужели не видишь? Лучше выхода не найти! Я останусь в театре и все-таки смогу больше времени проводить с тобой и малышом. Буду дома по вечерам, вместо того чтобы возвращаться за полночь.
– Но рано или поздно ты все равно захочешь вернуться на сцену, – покачал головой Дамон, поигрывая кольцом жены.
– Возможно… время от времени… только если не сумею устоять перед особенно хорошей ролью.
– Но что скажет на это Скотт? Согласится ли иметь партнером женщину?
– За большие деньги Скотт согласится на все! – заверила Джулия с лукавой улыбкой.
Они долго глядели друг на друга, пока лицо Дамона не просветлело. Бережно уложив жену на подушки, он лег рядом и снова положил руку ей на живот.
– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – пробормотал он, касаясь губами ее щеки.
Джулия прильнула, к мужу. Их ноги переплелись.
– Как мне не быть счастливой? Ты дал мне все, о чем я даже не мечтала… любовь… дом… семью…
– Скажи, чего ты еще хочешь? – допытывался Дамон, сжимая ладонями ее лицо и припадая к губам жгучим поцелуем. – Только скажи, и я добуду для тебя все на свете!
– Мне нужен лишь ты. Сейчас и навсегда", – выдохнула Джулия, блестя глазами.
– Я был твоим с самой первой встречи, – прошептал он, прижимая ее к себе и снова целуя.
