Я открыл глаза.
В бледно-голубоватом рассеянном свете, льющемся, казалось, сквозь толстый слой льда, надо мной склонялось человеческое лицо. Белое в этом ледяном свете, как будто застывшее, и только ярко-голубые глаза тревожно сверкали на нем.
— Это твоя… маска? — прошептал я, и тут же все поплыло в новой волне боли, а когда мой взгляд прояснился, я увидел тигриную морду. Жаркое дыхание белыми облачками вырывалось из раскрытой пасти. Шерсть усыпана смерзшимися кристалликами снега. Тигр внимательно обнюхал меня, потом осторожно взялся зубами за воротник куртки и потянул. Острая боль судорогой свела все тело, я крикнул, и он отпустил меня.
— Нет… не надо… слишком больно.
Он подышал мне в лицо, наверное выражая таким образом свое сочувствие, и снова схватил зубами за воротник.
Во время коротких прояснений сознания мне виделся человек, который полунес-полутащил меня из ледяной трещины. В зыбком тумане я различал его напряженное лицо, светлые волосы, сурово сжатые губы.
— Это ты… разбился здесь?
Он молчал, и я снова видел тигра.
Когда я вынырнул из очередного беспамятства, странное оцепенение смягчило боль. Зверь тащил меня по снегу не останавливаясь. И мне казалось, что я плыву, мягко покачиваясь, по теплому сну, где смешались сумрачный свет ледяного ущелья, снег, голубоглазый тигр-оборотень… Стало теплее. Я закрыл глаза всего лишь на мгновение, как вдруг хлесткий удар разбудил меня. И снова вернулась боль.
— Не спи!.. Не засыпай! Слышишь?!
Еще одна пощечина. Я с трудом заставил себя приподнять веки и снова увидел бледное лицо с пылающими глазами.
— Оставь меня… я устал.
Погибший альпинист схватил мой воротник и встряхнул, не сильно, но так, чтобы я почувствовал, что он не оставит меня в покое.
— Не смей засыпать! Не спи! — …Голос его доносился словно издалека, — Полл, не спи.
— Ты знаешь мое имя?
— Знаю, только не спи.
— Не могу, — прошептал я, проваливаясь в темноту…
— Полл! Полл, вы слышите меня?!
Не было холода, почти не было боли. Сквозь опущенные ресницы я видел голубую полосу неба в узкой щели натянутой парусины и Стива, встревоженного и лохматого сильнее, чем обычно.
— Стив, я…
— Вы живы. И очнулись наконец.
— Как… где вы нашли меня?
— Недалеко от лагеря. Ночью. Собаки подняли лай, я вышел, смотрю, а вы… Не представляю, как вам удалось добраться сюда.
— Я упал… сорвался, а он спас меня.
— Кто?
— Разбившийся альпинист… тигр.
Стив моргнул, потом осторожно прикоснулся к моему лбу.
— У вас несколько переломов. Сюда скоро приедут… Но вам надо в больницу.
Мне удалось приподняться, чтобы заглянуть в его лицо:
— Кто сюда приедет?
Он помолчал, а потом посмотрел на меня спокойно и холодно. Я не узнавал его взгляда. Этот человек не мог быть моим добрым приятелем. Откуда в нем столько равнодушной жестокости и холода? Этого проклятого холода…
— Кто сюда приедет, Стив?
— Охотники, собаки. Много собак и ружей. Облава.
Я медленно опустился на шкуры, глядя на него почти с ужасом.
— Нет. Вы не можете убить его. Он спас меня, вытащил из ледяной трещины. Он даже не тигр!
— Полл, вы упали. Ударились головой, долго пролежали без сознания…
— Стив, я видел его! Убивая тигра, вы убьете человека!
Он поднялся, пристально посмотрел сверху вниз. И вышел из палатки…
