Одеяло зашевелилось, но в ответ послышалось лишь неясное мычание.
— Проснись, Билл! — теперь Кэтрин уже настойчиво трясла его за плечо, продолжая срывающимся возбужденным шепотом: Проснись, говорю тебе… Может быть, Они уже в саду…
— Что? — Билл сразу сел на постели, а потом тоже шепотом добавил: — Ты уверена?
— Мне кажется, это Они… Слышишь, кто-то скребется за стеной?
Глухо выругавшись, Билл протянул руку к ружью, которое с вечера стояло прислоненным к тумбочке. Резкий щелчок затвора подтвердил, что оно заряжено. И тут Кэтрин заплакала:
— Не смей, Билл! Только этого нам не хватало!..
— А что прикажешь? Сидеть и ждать? — все так же шепотом ответил муж, но в голосе его прозвучали воинственные нотки. — Сидеть и ждать, как в западне, так что ли? Не могу больше. На этот раз…
— Шшшш!.. Ты слышишь? Они так же скреблись и тогда…
В наступившей тишине отчетливо слышалось, как кто-то острым предметом долбит стену. Словно металлические когти со скрежетом крошили кирпич. Куски кирпича и штукатурки с шумом сыпались вниз. Билл шагнул к двери, но голос жены остановил его:
— Взгляни, Билл! Там, в окне… Вот еще один… Это Они, это Они… Господи, как светятся их одежды!.. И глаза…
Пробормотав какое-то страшное проклятие, Билл с решимостью отчаяния вскинул ружье. Пять выстрелов разнесли вдребезги оконное стекло, их грохот смешался со звоном падающих осколков. Затем в комнате воцарилась гнетущая тишина. В ядовитом запахе пороховой гари было что-то особенно зловещее.
— Ты видишь Их? — донесся до него дрожащий голос жены.
— Нет, Кэт, ничего не вижу… Может быть, Они убрались, а? Как ты думаешь?..
Но с постели доносились лишь тихие всхлипывания. Постепенно они перешли в отчаянные рыдания.
— О Билл, Они нас убьют, вот увидишь, — причитала жена, Они не простят нам, что мы их предали, я знаю. Билл, Билл, зачем ты проговорился?.. Они всесильны. Что теперь делать?.. Что?..
— Приди в себя, Кэт, успокойся. — Мужчина выглянул в окно. — Ну, все кончено, ты слышишь? Конечно, они смылись, никого не видно.
— Они убьют нас, Билл, убьют, — убежденно повторяла женщина, всхлипывая. — Они нас убьют!.. Кто им может помешать?.. Неужели ты думаешь, что Они испугались твоего жалкого ружья?.. О Билл, мне страшно… Слышишь, страшно…
Билл бессильно опустился на ветхий диван, не сознавая, что все еще сжимает в руках ружье.
Несколько часов спустя Билл и Кэтрин вышли из дома. Глядя на их лица, можно было подумать, что они провели ночь в ужасных кошмарах. И держались они словно обреченные, чья неминуемая казнь отложена по какой-то странной прихоти судьбы. Давно распростившийся с молодостью мужчина и стареющая женщина, чья красота уже отцвела, как-то отрешенно оглядывались вокруг.
— Поедем, что ли? — неуверенно предложил Билл.
— А есть ли смысл? — возразила она.
— Не вешай носа, девочка, — пытался он ободрить ее, — все будет в порядке, вот увидишь. Сегодня же мы уедем далеко-далеко от…
Она медленно отвела глаза от дома, маленькой, неказистой лачуги, притулившейся на самом краю квартала бедняков, почти в сотне километров от центра Сан-Франциско. За ним начиналась серая пустошь — подножие скалистого и такого же серого холма. И словно для того, чтобы усилить тягостное впечатление от этого тоскливого места, посреди пустоши, как пестрая бабочка на окаймленном траурной рамкой некрологе, выделялся роскошный ярко-алый спортивный автомобиль.
Указывая на него, Билл снова предложил:
— Поехали, Кэт?
Она молча направилась к машине и, когда он занял место рядом, произнесла:
— Поехали… хотя я и спрашиваю себя каждый раз, вернемся ли мы живыми…
Билл включил двигатель. Легко преодолев крутой поворот, машина выскочила на шоссе и понеслась к небоскребам многомиллионного города…
А в это время на другом конце его, в одной из комнат большого научного центра, невысокий молодой человек прослушивал магнитофонные записи. Остановив магнитофон, он извлек несколько катушек с лентами и, прихватив кассету с кинопленкой и объемистую синюю папку, направился к кабинету с внушительной надписью «Генеральный директор».
Спустя полчаса, когда все было просмотрено и прослушано, молодой человек перешел к выводам:
— Несомненно, что человекообразные существа перенесли на борт своего космического корабля двоих людей для изучения. Не случайно это необычное дискообразное светящееся в темноте тело выбрало местом посадки двор на окраине. Они явились похитить этих двоих одиноких людей поздней ночью, чтобы остаться незамеченными, перенесли их на свой корабль и возвратили обратно спящими. Все их поступки вполне логичны — у исследуемых должно было остаться лишь смутное воспоминание о каком-то кошмарном сне…
— Вы противоречите себе, Гордон, — перебил директор. — А исследования, которые проводили над ними?.. Необычная обстановка корабля? Разговоры со звездными пришельцами? Неужели они могли забыть такие странные лица?
— А кто бы им поверил, если бы они поделились с кем-нибудь своими смутными впечатлениями? Их просто приняли бы за сумасшедших.
— А следы сфотографированных вами уколов? А шрам на руке Билла, вспомнившего потом, как ему вводили в вену миниатюрный радио- или черт его знает там какой зонд, который передавал на светящийся экран фантастически подробную картину внутреннего строения человеческого тела? Господи, — прервал директор собственные рассуждения. — Вы представляете, какие приборы у пришельцев!..
— Вот почему пришельцы и внушили тем двоим, что они погибнут, если скажут кому-нибудь хоть слово. Для этого они продемонстрировали им смертоносный зеленый луч, которым на громадном расстоянии убили летучую мышь. Бедняги долго не смели никому рассказать о своем невероятном ночном приключении. Все же нашим специалистам удалось добраться до истины. Да и то только потому, что Билл проговорился. Вы же видели на экране, в какой ужас пришла его жена, когда поняла, что их тайна раскрыта. Бедняга чуть не сошла с ума. Но когда Билл рассказал всю правду, она подтвердила его слова. Тем самым она уже примирилась с неизбежностью кары. Самое красноречивое доказательство правдивости их рассказа — состояние, в котором теперь живут супруги. Этот животный страх, мания преследования, ужас перед подстерегающей их смертью… Вы сами видели, на пленку снят и записан каждый их шаг, каждое…
— Ясно, ясно, Гордон. Ваши парни потрудились на славу. Приготовьте мне материалы для завтрашнего доклада правительственному комиссару. И передайте этим несчастным подопытным кроликам обещанную награду, чтобы они могли куда-нибудь уехать. Нас не разорят несколько тысяч долларов. Хотя, сказать откровенно, не вижу смысла в их бегстве. Эти существа поистине всемогущи…
— Все будет сделано, — сдержанно ответил молодой человек и, почтительно откланявшись, вышел из кабинета. В глазах его светилось плохо скрываемое торжество — он знал, что его ожидает после завтрашнего доклада шефа…
Когда Гордон заметил в холле съежившиеся фигуры Билла и Кэтрин, его хорошее настроение поугасло. Он искренне жалел их: даже идея помочь несчастной паре деньгами принадлежала ему. Пускай уезжают, бедняги, может быть, им и удастся спастись. Поспешив сунуть в карман женщины увесистую пачку банкнотов, Гордон сочувственно пожал супругам руки и проводил до выхода.
— Уезжайте немедленно, куда глаза глядят! — крикнул он, когда машина уже тронулась. — Деньги вам переведут, не беспокойтесь!
— Деньги, деньги… — вздохнула Кэтрин. — На что нам теперь деньги…
Но ее последние слова заглушил рев мотора…
Горящий в лучах заката алый спортивный автомобиль остановился перед, казалось, еще более обветшавшей за эти недолгие часы лачугой. Взвизгнули тормоза. Тяжело вздохнув, Кэтрин вышла из машины. Но что случилось с несчастной женщиной?.. С лицом, искаженным гримасой едва сдерживаемого хохота, она безмолвно закружилась в каком-то безумном танце. Потом, приблизившись к мужу и едва сдерживая смех, прохрипела:
— О Билл, выходи, несчастный… Почему мы еще живы?..
Билл, словно заразившийся безумием жены, сорвал с себя пиджак и, пошарив в его кармане, вытащил оттуда какую-то странную булавку с большой головкой. Все еще не говоря ни слова, он положил этот предмет на камень и камнем поменьше несколько раз с силой ударил по булавке. Вот тут-то они, казалось, совсем помешались. Кто бы узнал в этих танцующих и смеющихся во все горло людях едва волочивших ноги, придавленных отчаянием горемык… Как они сейчас веселились! Билл, тряхнув стариной, даже сделал заднее сальто…
Когда приступ неистового смеха утих, Билл, отирая пот с раскрасневшегося лица, крикнул:
— Подсунули мне в карман микрофон! Нашли кого обхитрить! Мальчишки! — и он снова затрясся от смеха.
А Кэтрин, подавив новый приступ смеха, забормотала:
— Билл, идут… Это Они… О Билл, Они нас убьют… Ха-ха-ха… Господи, можно умереть со смеху…
Чуть успокоившись, они вошли в дом. Билл потянулся к деньгам, но жена шутя ударила его по руке.
— Не спеши! — сказала она деловито и вытащила из сумочки записную книжку и огрызок карандаша. — Сиди спокойно! Представление окончено!
Билл опустился на стул напротив нее.
— Все-таки это было замечательное представление.
— Блестящее, милый, — подтвердила с неожиданной нежностью она. — Ты был неподражаем.
— Тридцать два года дышал Билл пылью подмостков, девочка, — сказал он задумчиво и гордо. — Клоун Билл. Человек с двенадцатью лицами…
— Уже поздно, — прервала его тихо Кэтрин, энергично выписывая в столбик цифры. Наконец, подведя жирную черту, она объявила:
— Ровным счетом 8316 долларов, не считая одежды, продуктов, холодильника и радиолы, подаренных нам столь любезно благотворительными организациями и рекламным бюро. Когда мы продадим их и автомобиль…
— Нет, Кэтрин, не будем продавать автомобиль! Прошу тебя! Давай его оставим себе!
Она внимательно посмотрела на него.
— Пожалуй, ты прав, все равно нам предстоит дальняя дорога.
— Вычти также стоимость оконного стекла. Мы должны возместить убытки новому хозяину, ведь когда мы продавали дом, стекло было целым. Сколько же теперь осталось? — спросил нетерпеливо Билл.
Жена подошла к нему и поцеловала в щеку.
