Семнадцать мгновений Вейдера

блистательной актёрской игрой, заставляли забыть о собственных проблемах и окунуться в мир Мифа…

Тишина и покой царили лишь в одной ложе, возвышающейся над партером – ложе Верховного канцлера. Палпатин сидел, откинувшись на спинку кресла, и улыбался чему-то своему. Худые руки свободно возлежали на подлокотниках, глаза были закрыты. За спиной канцлера застыли двое стражей в красных плащах и шлемах с электропиками наизготовку. Все знали – с этими ребятами шутки плохи. Гвардейцы присутствовали и по обе стороны бронированных дверей – внутри и снаружи. Здесь же в ложе находились вице-спикер Сената Мас Амедда, секретарь Палпатина Слай Мур и сенатор от Альдераана Бэйл Органа. Бэйл официально присутствовал здесь как толкователь философии и мифологии своего родного мира, но вдруг обнаружил, что как-то само собой получилось, что вовсе не он поясняет канцлеру происходящее на сцене действо, а канцлер указывает ему те или иные детали, давая свою, подчас очень необычную, но, тем не менее, логичную трактовку. При этом канцлер раздражался – по всей видимости Органа отвлекал его. Поэтому Бэйл быстро оставил это занятие, переключившись с канцлера на происходящее в зале – его месторасположение позволяло наблюдать за другими сенаторами, используя всё тот же театральный бинокль…

… Некоторое время Энекин, поминая всуе всех ситхов и сарлаков вместе взятых, кружил вокруг «Palace Of The Stars», выискивая место, где можно было притулить спидер – стоянки и посадочные платформы были забиты транспортом, представителями охранных агентств, полицией. Сам театральный комплекс был взят в двойное кольцо оцепления. В воздухе кружили спидеры воздушного патруля.

В конце концов он плюнул на это бесполезное занятие, бросив машину на одной из улиц, ведущих к Театральной площади. Впрочем, таким умным он оказался не один – спидеров хватало и здесь, но зато никто не мог помешать ему немного «подвинуть» соседей Силой, дабы втереть свой транспорт в образовавшийся промежуток. Лихо перескочив через борт, он помчался к главному входу, на ходу доставая ксиву и расталкивая локтями зевак. Удивительно, но до Палпатина он добрался без приключений.

Шла середина второго акта. Палпатин восседал в своём кресле, по обыкновению чуть подавшись вперёд – поза, выражающая крайнюю заинтересованность.

Господин канцлер? – Энекин возник как будто из ниоткуда, заставив Органу вздрогнуть и чуть было не выронить своё средство наблюдения на головы сидящих внизу сенаторов.

«Интересно, что такого нашёл Палпатин в этом нахальном юнце, чтобы так с ним цацкаться?»

Шшш… - Верховный канцлер на секунду прижал палец к губам.

На сцене отыгрывали «Испытание Мессии» – Боги Лжи и Истины, завязав Герою глаза, подводили того к человеческим страстям и поступкам, предлагая выбор. Палпатин был весь во внимании, и Скайуокер наконец мог перевести дыхание и осмотреться. Заметив, что джедай заинтересованно вертит головой, Органа спрятал бинокль в рукав, полностью проигнорировав лёгкий кивок со стороны Энекина. Скайуокер терпеть не мог Органу – нет, не из-за Падме. Просто было в альдераанце что-то такое… неприятное... Но, по крайней мере, он старался относиться к нему как к человеку, которого уважает его жена.

Сменились декорации, и Палпатин кивнул Энекину, не отрываясь, впрочем, от действия.

Вы в порядке?

Да, господин канцлер, благодарю вас.

Канцлер отмахнулся: «Не стоит…».

Сей же час отправляйтесь на Мустафар. Действуйте строго по плану – переговоры должны не просто пройти успешно, а стать полной капитуляцией сил сепаратистов. Приложите для этого все возможные усилия. Возможно, придётся воспользоваться вашим настоящим преимуществом… - Палпатин выделил слово «настоящим», пристально посмотрев на Энекина поверх бинокля. И еле слышно добавил:

Теперь вы понимаете, ПОЧЕМУ для переговоров с противником мною были выбраны ИМЕННО вы?

Скайуокер легко поклонился, давая канцлеру понять, что он уяснил каким именно преимуществом ему предложено воспользоваться.

Да, господин.

Сенатор Бэйл Органа, весь обратившийся в слух, старательно делал вид, что невероятно заинтересован происходящим на сцене.

Я уже распорядился об отправке на Мустафар роты клонтрупперов – вам будет необходима силовая поддержка. НИКТО из лидеров сепаратистов и членов правительства оказавших им поддержку систем не должен покинуть зал переговоров без своей подписи под Договором о капитуляции и возвращении ВСЕХ отделившихся звёздных систем в лоно Республики.

Да, господин.

ЛЮБОЕ ваше действие должно быть направлено на достижение этой цели и будет оправдано как необходимое.

Да, господин.

Что ж, тогда отправляйтесь. И да пребудет с вами Сила! «Мой ученик…» - мысленно добавил Дарт Сидиус, возвращаясь в мир высокого искусства…

… Энекин пронёсся через площадь, прыгнул в спидер, обдирая борта, развернул машину и свечёй ушёл в небо. Необходимо было вернуться в Храм – его истребитель стоял на тамошней стоянке. Заодно возьмёт кое-какие вещи. Он вывел спидер на один из верхних уровней. В его «работе» при канцлере был один большой плюс – Скайуокер получил разрешение свободно летать вверх вниз вдоль и поперёк по диагонали везде вплоть до правительственных трасс. Мало ли в какой момент его присутствие потребуется Палпатину? Ветер засвистел в ушах – и, естественно, Энекин не заметил, что за ним, старательно облетая препятствия, следует маленький дроид-шпион…

… Бросив спидер в пике, он приземлился прямо перед западными воротами Храма. Теми самыми, из которых вышел сегодня утром – как много воды утекло с тех пор! На турболифте поднялся прямо в ангар Ордена. Вот он – его истребитель. Так, а где же малыш R2D2?

R2!

Астродроид выкатился из-за топливных баков, весело протренькав что-то несомненно приветственное. Потом добавил нечто вопрошающее.

Да, R2, я тоже очень рад тебя видеть – и у нас с тобой очень много дел. Подготовь истребитель к гиперперелёту – я буду минут через десять- двадцать.

Дроид деловито свистнул и покатился к подъёмнику-автомату. Энекин выбежал в коридор. Опять лифт. Опять коридор. Вот и его комната. Покидав в вещмешок то необходимое, что попалось на глаза, он выскочил обратно в коридор. И тут погас свет…

Что за?..

Перебои с энергией стали для Корусканта нормой во время осады, но сейчас-то близится конец этой дурацкой войны всех со всеми – сепаратистов добивали в большинстве систем. Потеряв большую часть Ордена, переквалифицировавшиеся в офицеров регулярной армии джедаи таки научились воевать – и всё равно гибли. «Интересно, почему не запускаются аварийные генераторы? Отключены? В честь чего?» Думать было некогда – Скайуокер активировал клинок и побежал вперёд – призрачный голубой свет заметался по стенам. Хуже всего было то, что лифты, конечно, тоже не работали.

Ой! Мама!

Ситх побери!

Вырулив с очередной лестницы, Скайуокер едва не столкнулся с босым мальчуганом в рубашке и нижних штанах.

Ты откуда взялся?

Так… просто… гуляю…

Приглядевшись, Энекин разглядел в мерцающем свете сейбера давешнего паренька со сломанным мечом.

Только не говори, что опять что-то сломал.

Не… - малыш заулыбался – переднего зуба не хватало. – Всё нормально, мастер Скайуокер. Не говорите никому, что вы меня тут видели.

Не скажу. Только ты меня тоже не видел. Уговор?

Уговор, - согласился малыш.

Энекин обошёл его и побежал дальше. Потом остановился и оглянулся – щербатый пацан всё ещё стоял на том же месте, глядя вслед высокому парню в тёмном плаще с активированным сейбером в руке и кровоподтёком на правой стороне лица – а мальчик точно помнил, что с утра его не было.

Малыш! Как тебя зовут? – Скайуокер смутился. – Понимаешь… я забыл… столько всего…

Мальчишка опять заулыбался – он вообще улыбался часто и охотно – и понимающе кивнул.

Тину. Тину Ксанф.

Удачи тебе, Тину Ксанф! – и он побежал дальше.

Бесшумной тенью проскользнув под высоким потолком, мимо мальчика пролетел маленький незаметный дроид…

… Тину обнаружился на подоконнике узкого, словно древняя бойница, окна. Были в Храме такие узкие коридорчики, начинающиеся винтовыми лестницами и оканчивающиеся затянутыми транспаристилом прорезями. Когда-то давно она читала, что Храм строился таким образом, чтобы в случае нападения осаждаемые могли удержать его малыми силами. Потом в царстве всеобщего благополучия и торжества демократии об этой детали забыли, и бойницы в стенах стали считаться архитектурным изыском. Здесь было хорошо играть в прятки. «Было…» - с вновь подступившей горечью подумала Авия. «Было…» - и тряхнула головой. Перед ней на полу металось светлое пятнышко фонарика – хорошо, что она его взяла – по-видимому, проблемы с реактором сектора. В такт быстрым шагам по спине прыгало множество тонких косичек. Когда пришла весть о гибели учителя, её вызвали в Совет, сообщили о том, что теперь она – Авия Видана – рыцарь-джедай и спрос с неё будет соответствующий военному времени. И отправили восвояси – Совету было не до церемоний и, таким образом, традиционная падаванская косичка осталась при владелице. А она не стала расплетать или обрезать её. Она сделала наоборот – наплела, наверное, сотню косичек. Столько на сколько хватило волос. По косичке на погибших учителей своих товарищей. А потом – и на погибших товарищей. Теперь она не сможет забыть их имена.

Тину! – она окликнула его, подходя и протягивая руку. – Пойдём, Тину…

Ей почему-то расхотелось ругать малыша, а тот не стал сопротивляться – схватил её за руку и сполз на пол.

Не хочу спать.

Не хочешь или не можешь?