данный народ.
Эти методы Морозов зафиксировал в первом и седьмом томах своей книги «Христос». В первом случае указаны только пять, а в последнем все шесть. В девятом томе дан ещё один метод, основанный на изучении физических свойств строительных материалов.
Научные дисциплины, образующие в своей совокупности систему наук в целом, распадаются на три большие группы: естественные, гуманитарные и технические науки, различающиеся по своим предметам и методам. Особое место занимает математика. Её предмет — не какая-либо особая форма движения материи, а абстрактно выделенные (количественные и пространственные) стороны движения и взаимоотношения тел природы. Метод ее построения аксиоматический; при своём зарождении она была экспериментальной наукой, но сейчас уже не нуждается в экспериментальном подтверждении.
Но и среди естественных наук тоже есть особенная: астрономия. В отличие от других она является наукой наблюдательной, а не экспериментальной. И происходит это по той простой причине, что у людей, к счастью, просто нет возможностей проводить эксперименты с космическими объектами. Вместе с тем, моделировать некоторые процессы всё же можно; этим занимается астрофизика.
Среди гуманитарных наук такой же статус, как астрономия среди наук естественных, имеет история. И та наука, которую развивал Н. А. Морозов: история человеческой культуры в естественнонаучном освещения — призвана играть ту же роль при истории, что и астрофизика при астрономии. К сожалению, при его жизни ещё не получил признания вероятностный метод, а тем более был неизвестен нелинейный стиль мышления, предтечей которого и был сам Н. А. Морозов.
Нелинейный процесс истории
Историки уточняли хронологию даже после того, как версия Скалигера была одобрена христианской церковью, а затем и принята без возражений другими мировыми конфессиями и вслед за ними светской наукой. Они корректировали датировки
Но их корректировки в учебники не попадали никогда. И неудивительно: ведь пересмотру подвергались не даты
В 1999 году нам довелось беседовать с ныне покойным академиком Н. Н. Моисеевым. Заговорили о хронологии. Никита Николаевич, прекрасно знающий работы Н. А. Морозова, вдруг сказал об основателе Новой хронологии, математике А. Т. Фоменко: «знаете, его породил в некотором смысле я». Мы записывали беседу на плёнку, поэтому приведём дословный рассказ Н. Н. Моисеева:
«Сейчас я вам расскажу одну довольно-таки забавную историю. Есть такой Михаил Михайлович Постников, тополог и алгебраист. Я в пятидесятом году был в докторантуре Стекловского института, а он был в аспирантуре Стекловского института. Такое соотношение. Или он только что защитившийся был. В общем, мы были с ним в дружеских отношениях. А я добыл последний том Морозова, и притащил его в Стекловку, и мы смотрели его, и он им занялся. А вот этот Фоменко — его ученик. Так что вот такая вот индукция».
Примечание. Вопреки воспоминанию Н. Н. Моисеева, Фоменко не был учеником Постникова. Сам Михаил Михайлович говорил нам, что он был не более, как оппонентом Фоменко при защите последним диссертации.
Знание всегда развивается преемственно. М. М. Постников, заинтересовавшись в 1950 году работами Н. А. Морозова (1854–1946), продолжил его исследования. А. Т. Фоменко, прослушав лекции Постникова о Морозове и заинтересовавшись этой тематикой, пошёл дальше, занявшись поиском математических обоснований теории Морозова. Независимо от них этой проблематикой занялись и мы. Уже есть продолжатели Фоменко — как правило, учёные люди, преподаватели вузов. Книги всех этих исследователей, как и наши, выходят большими тиражами, но в учебниках о сделанных выводах по-прежнему нет ни слова! Если так будет продолжаться, однажды окажется, что «традиционная история» превратилась в сухую ветку живого дерева.
Расчёты, выполненные А. Т. Фоменко в части пересмотра датировок мировой истории, высчитанные им хронологические «сдвиги» очень полезны для понимания методики средневековых хронологов. К сожалению, этот поразительно трудолюбивый учёный в какой-то момент перешёл от занятий хронологией к созданию исторических версий. Например, потратив многие годы на упорные, кропотливые вычисления, он доказал, что в начале цивилизации, при переходе от неолита к эпохе металлов, люди объединились в одну огромную Империю. А потом взялся трактовать полученные результаты, наращивая на костяк своей Новой хронологии мясо «Новой истории», в частности, пересматривать историю России, и вызвал вполне обоснованную критику историков. А ведь он же сам писал:[6]
«…мы снова и снова повторяем: историк и математик здесь не конкурируют. И если уж историки заинтересованы в объективном освещении истории, что, вне всяких сомнений, именно так, то совершенно не имеет смысла заявлять, будто математик вторгается в чужую сферу деятельности, в которой ничего не понимает. Математик занимается только своей частью работы. Поэтому-то мы и не предлагаем здесь новой концепции истории. Формировать структуру новой исторической хронологии мы прекращаем там, где кончается математика. Расставлять же по этой структуре «живой» исторический материал, выяснять, к примеру, настоящее название Троянской войны и т. п., мы не вправе, это дело историков. Максимум, что математик может себе позволить, — это высказать несколько гипотез на темы «живых» деталей истории».
Поскольку, вопреки уверенности А. Т. Фоменко, историки оказались совершенно не заинтересованными в объективном освещении истории, он и занялся «освещением» сам. Но детерминизм — это такие грабли, которым всё равно, по какому умному лбу стучать: Скалигера ли, Фоменко…
Основываясь на известных или малоизвестных фактах, А. Т. Фоменко теперь утверждает, что мировая империя была создана русскими, что татаро- монголы — это русские казаки, а Россия навязывала свою волю всему миру, от Европы до Китая. Но ведь Россия была в идеологическом родстве с Византией, то есть, по сути, являлась частью Византийской империи и стала её наследницей, и потому обязательно должна иметь в своей истории общие с другими странами следы мировой изомерии. Если англичане зададутся такой целью, они легко докажут, что татары — это английские рыцари.
Точно также в истории всех государств, образовавшихся ныне на территории бывшего СССР, можно найти общие события. Например, грузины могут рассказать, что грузинский полководец Багратион погиб на Бородинском поле, защищая от Наполеона грузинскую провинцию Россию. И если бы не было множества свидетельств того времени, попробуй, поспорь.
Разбирая хронологию Скалигера, одну из самых интересных версий высказал А. М. Жабинский.
В самом начале свой работы он шёл от выводов, сделанных Фоменко, то есть и тут мы видим преемственность. Жабинский пишет:[7]
Та традиционная хронология, которую мы имеем в качестве «учебника» — лишь остаток первоначальной задумки. Труды нашего основного хронолога дополнялись и изменялись стараниями его последователей, самым крупным из которых был Дионисий Петавиус. Скалигеры же, отец и сын, судя по всему, были представителями философской концепции, согласно которой этот несовершенный мир создан Богом, а руководит им дьявол, а потому и в основу своей хронологии положили Число зверя из Апокалипсиса — 666».
Так, оттолкнувшись от хронологических сдвигов, обнаруженных А. Т. Фоменко, Жабинский пришёл к своим первым выводам, и, конечно, решил приложить их ко всей хронологической шкале, чтобы проверить повторяемость событий мировой истории. И тут начинается самое интересное.
Будучи искусствоведом и художником, преподавателем живописи в художественном вузе, он мгновенно заметил, что прежде всего в мировой истории повторяется стилистика произведений искусства. От IX века до н. э. и вплоть до I века происходит прогрессивный рост мастерства, затем до IX века н. э. — его падение до, буквально, пещерного уровня, а затем снова начинается рост, причём во всех трёх «траках» (рост — падение — рост) есть стилистически параллельные периоды. Тогда А. М. Жабинский забросил нумерологические упражнения и занялся делом, более близким его профессии, а именно восстановлением истории искусства.
В этой работе он исходил из совершенно здравого постулата: хронология — вспомогательная историческая дисциплина, а искусство не является вспомогательной отраслью деятельности человека. А если так, не хронологи должны присваивать даты произведениям искусства, а наоборот, анализ этих произведений должен показывать историкам направление развития человечества для построения правильной хронологии.
И у него получилось то, что он назвал «синусоидой», в которой по «линиям веков» совершенно определённо прослеживается стилистический параллелизм в искусстве, а как позже выяснилось, и в литературе. Причём синусоида не одна, а несколько: стандартная греческая, ассирийско-египетская и индийско- китайская. Есть также их разновидности — «волны»: римская, византийская, арабская.
Попутно удалось объяснить многие удивительные явления древности, например, аттикизм.
«АТТИКИЗМ, литературное направление в древнегреческой и отчасти в древнеримской риторике. Развилось во 2 в. до н. э. как реакция на азианизм, культивировало «подражание классикам» — соблюдение языковых норм аттических прозаиков 5 в. до н. э., простоту и строгость стиля. В области стиля аттикизм уступил азианизму, но в области языка одержал верх: имитация языка аттической прозы многовековой давности осталась идеалом всего позднеантичного греческого красноречия».
