Добравшись до одного из аварийных люков, они открыли его и спрыгнули на землю с высоты около полутора метров. Выпрыгнув, Барри упал на колени, но врач помог ему встать, и все трое поспешили дальше. Сломя голову они побежали через площадь, боясь, что их увидят и застрелят.
Юэх обежал стену небольшого здания вокзала. Когда они оказались под козырьком, он проговорил:
— Давайте остановимся здесь! Может быть, нас не заметят.
Он затолкал Дороти и Барри в укрытие и сам пристроился рядом с ними.
— Но здесь нет никакой охраны, — удивленно произнесла Дороти.
С тяжким грохотом по земле прокатился ужасной силы взрыв, в воздух взлетели обломки императорской яхты. Юэх явственно услышал, как по козырьку ударили куски металла, а потом на землю посыпались более мелкие осколки.
Барри и Дороти хотели бежать, но врач удержал их.
— Мы должны оставаться здесь, в укрытии. Нам надо проявить еще большую осторожность. Наше единственное спасение — это внушить им, что их план удался.
Оцепенев от горя, Джесси стоял в залитой ярким солнечным светом башне дома правителя. Несчастье свалилось на него слишком внезапно, и он еще не успел осознать всей глубины своего горя и величину потери. Потом он тоже будет жить, будет придерживаться того курса, которому решил следовать еще до того, как узнал о наркотических свойствах меланжи.
Но теперь более чем когда-либо он желал сделать то, что должно. Прежде он знал, что ему придется участвовать в имперской политике, которую он ненавидел. Он должен был научиться играть в политику, чтобы устранять и делать послушными врагов, и это дело начало бы нравиться ему все больше и больше, и в конце концов он стал бы точно таким же, как все они. Ведь даже когда начали расти запасы меланжи, вместе с ними начало расти убеждение в том, что он может выиграть поединок, и именно тогда Джесси начал уже ощущать отравленный вкус власти. Это было головокружительное ощущение и очень скользкая территория.
Теперь же, когда утрата Барри и Дороти стала страшной реальностью, Джесси пришел к неутешительному выводу о том, что ни запас меланжи, ни победа в поединке, ни ощущение власти — все это ничего не значит. Он чувствовал себя конченым человеком, в распоряжении которого осталась одна только пустая, никому не нужная победа.
Великий Император предложил ему сделку, сделав вид, что щедрая награда и контроль над добычей пряности каким-то образом возместят смерть Барри и Дороти. Император полагал, что выиграл он сам, он считал, что он в безопасности и вне подозрений, теперь, когда он взвалил вину за все на Хосканнера и, не моргнув глазом, решил уничтожить его Дом. И сам-то он, Джесси, решил, что это будет хорошо и правильно.
Теперь он не чувствовал ничего, кроме жгучего стыда.
Открыв герметичную дверь, он вышел на высокий балкон, вдохнув сухой знойный воздух. Отсюда можно было с помощью обычного передатчика связаться напрямую с Гур-ни Халлеком, который все еще находился у складов меланжи, и с генералом Туэком, люди которого были готовы взорвать заложенные в меланжевых полях атомные боеголовки. Ни один из них не станет колебаться в выполнении приказа и не станет обсуждать решение Джесси, каким бы оно ни было.
Он нажал кнопку передатчика.
— Гурни, Эсмар, мужайтесь. Мне надо, чтобы вы сделали то, что должно быть сделано.
Гурни и Туэк подтвердили, что поняли слова лорда, и стали ожидать конкретного приказа. Одной командой Джесси мог уничтожить годичный запас пряности и на столетия сделать недоступными богатейшие поля меланжи, а возможно, и навсегда прервать жизненный цикл пряности на этой планете. Аристократы, наркоманы, гедонисты — все умрут от страшной абстиненции, мучаясь в жуткой ломке, и Император подохнет со всеми ними. Если доктор Хайнес прав, то рухнет и вся Империя — но Джесси нисколько это не волновало.
Для него жизнь потеряла всякий смысл в тот момент, когда взорвалась императорская яхта.
Высота балкона гипнотизировала. Внизу раскинулся серый пыльный Картаг, тянувший к себе словно магнитом. Можно сделать один простой и легкий шаг — перепрыгнуть через парапет. Благородный Дом Линкамов был обречен с того момента, когда Вальдемар Хосканнер вызвал его на поединок. Как он вообще мог воображать, что способен устоять в схватке с такими всемогущими врагами?
— Гурни, мины в хранилищах. Я хочу…
Внезапно какая-то странная деталь внизу привлекла внимание Джесси. Три чумазые фигурки крадучись пробирались к парадному входу в дом правителя; было похоже, что эти люди ищут убежища. Один старик и две фигурки поменьше.
Джесси крепко ухватился за перила. Теперь он потерял людей из виду, они вошли в дом через вход для слуг.
— Милорд! — в приемнике раздался встревоженный голос Гурни. — Что я должен делать. Вы действительно хотите…
— Гурни, отставить!
Он перегнулся через перила балкона и, кляня себя за то, что так легко хватается за такую нелепую соломинку, не желая терять надежду, он вбежал в дом и позвал стражу.
В вестибюле, опустив горевшее от стыда лицо, доктор Каллингтон Юэх стоял перед Джесси Линкамом. Не поднимая головы, старый хирург рассказал о своей роли в планах похищения Барри и подтвердил невиновность Дороти. Старый врач ничего не стал говорить в свое оправдание, но его совершенно неожиданно принялась защищать Дороти, которая рассказала о том, что Хосканнер арестовал жену Юэха и, заперев ее в тюрьму, приказал подвергать жестоким пыткам, для того чтобы принудить врача к измене. Рассказала она и о том, что именно Юэх спас жизнь ей и Барри.
Джесси понимал, что теперь, придя в ярость от того, что Император лишил его всего достояния, Вальдемар Хосканнер нанесет удар, прежде чем его собственность перейдет к Дому Линкамов. Так как Хосканнер был уверен, что предатель погиб при взрыве, то он перестал нуждаться в Ванне Юэх. Джесси был уверен, что Вальдемар уже убил несчастную женщину, и убивали ее отнюдь не быстро и безболезненно.
Подавленный хирург снова заговорил:
— Я выполнил все, что обещал вашей наложнице, хотя это нисколько не умаляет моей вины за мои предательские деяния. О, даже Ванна никогда не согласилась бы с тем, что я совершил.
Голос Джесси обрел былую твердость.
— Я всегда считал вас порядочным человеком, Каллингтон. Вы предали меня и мою семью… но если бы не вы, то мои враги нашли бы другой способ расправиться со мной. Несмотря на ваши бесчестные действия в отношении моей семьи, в конечном итоге именно вы спасли ее. Я никогда не смогу забыть, что вы отказались от верности Дому Линкамов, но я дарую вам жизнь.
Юэх потупил взор. По щекам его потекли слезы.
— Благодарю вас, милорд, но никто не сможет вернуть мне мою возлюбленную супругу, никто не сможет вдохнуть в нее жизнь. Я ничего не добился, предав вас.
Джесси положил руку на плечо старого доктора.
— Раскаяние позволит нам обоим искупить нашу вину. Обещаю вам это.
35
Богатство и власть раскалывают человечество и разделяют людей. Не всегда можно назвать победителем того, кто добивается власти и овладевает богатством.
Джесси не простил, он просто затаился и ждал.
Великий Император Интон Вуда еще раз доказал свою непревзойденную живучесть, способность к которой была характерна для всей императорской династии, из которой он происходил. После того как заговор провалился, Император сумел отвести от себя даже тень подозрения. Джесси не верил ни одному слову этого человека, но предпочитал держать язык за зубами. Он настороженно наблюдал за событиями, обезопасив на всякий случай себя и свою семью.
Вся вина за «меланжевый кризис» была возложена на Вальдемара Хосканнера и его ближайших союзников. Все достояние — движимое и недвижимое, — принадлежавшее Хосканнерам, было конфисковано и передано Дому Линкамов, как и обещал Улла Бауэрс от имени Императора. Опозоренные и обесчещенные Хосканнеры оказались в еще худшем положении, чем в свое время дед Вильяма Инглиша.
Однако «благородная месть» Императора на этом не закончилась. Нескольких аристократов из малозначительных семейств обвинили в разжигании недовольства и организации мятежей на принадлежавших им планетах. В наказание имущество этих нобилей было конфисковано в пользу Императора. Интересно, что стоимость отобранного у козлов отпущения имущества несколько превышала стоимость имущества, конфискованного у Дома Хосканнеров.
Сделав жест доброй воли и выказывая высокое доверие, Улла Бауэрс предложил генералу Туэку осмотреть все уровни инспекционного корабля. Согласившись на этот визит, шеф службы безопасности разыграл из себя любопытствующего ревностного поклонника Императора, сказав Бауэрсу, что Дом Линкамов намерен использовать полученное богатство на строительство флота подобных кораблей — для того чтобы перевозить на другие планеты большие грузы пряности. Осмотрев огромный корабль, ветеран с чувством облегчения доложил Джесси, что на судне нет никаких войск, а исполинские его размеры были лишь мерой устрашения.
Джесси держался на почтительном расстоянии от Императора — так здоровые люди опасаются подходить к больным чумой. Поначалу Линкам воображал, что рыхлый, тучный и бледный правитель Империи всего лишь глупец, безвольная марионетка, позволяющая манипулировать собой, но теперь Джесси понял, с какой легкостью избавляется Вуда от всякого, кто не может больше служить его целям. Несомненно, Вальдемар тоже думал, что сумел обвести Императора вокруг пальца, — и вот он разорен и уничтожен. Вуда был другом только в хорошие времена. Не важно, какие посулы и какие награды раздавал в
