Путь к Дюне

Он покачал головой, пристально глядя ей в глаза.

— Я тоже могу говорить откровенно, — продолжила Джессика. — Мой герцог сейчас приперт к стенке. Этот лен — его последняя надежда. Если он сумеет построить на Арракисе сильное и процветающее герцогство, то тем самым обеспечит будущее роду Атрейдесов. Он прибыл сюда с Каладана, с планеты, которая являет собой естественный природный рай. Слишком, правда, роскошный и убаюкивающий. Мужчины легко теряют там свой характер.

— Миледи, ходят слухи об агентах, оставленных здесь Харконненами. — Он говорил с трудом, словно пытался сказать больше, но не посмел.

— Конечно, они оставили здесь своих агентов. — А теперь мы кое-что узнаем и о них, подумала она. — Вы знаете кого-то из этих агентов?

Кинес посмотрел на дверь и облизнул пересохшие губы.

— Нет, миледи, конечно, нет. Я слишком мало обшаюсь с миром за пределами моей лаборатории.

Он лжет, подумала она. Эта мысль причинила ей неожиданно сильную боль. Она вздохнула. Ладно, это мы решим в другой раз. Надо, естественно, сказать Туэку о сведениях, которыми располагает этот человек. Она снова вздохнула.

— Чего хочет от меня ваш герцог? — спросил Кинес. Отлично. Почему бы не сменить тему разговора? — подумала она.

— Можно ли выращивать пряность искусственно? — спросила Джессика.

Кинес поджал губы.

— Меланжа — это не обычное… то есть, конечно, это теоретически возможно… если… видите ли, я подозреваю, что существуют симбиотические отношения между червями и теми растениями, которые продуцируют пряность.

— О, вот как? — Ее заинтересовала сама идея. Но почему бы и нет? Нам известно и о более причудливых взаимоотношениях в природе. — Располагаете ли вы какими-либо доказательствами существования такого симбиоза?

— Я согласен, это очень тонкая и сложная материя, миледи. Но дело в том, что каждый червь защищает только свой участок пустыни с меланжей. Представляется, что у каждого червя есть своя территория, которая… понимаете… у нас есть только один экземпляр червя… правда… он находится в другом месте. Поимка этого экземпляра была одним из проектов, но вы можете…

— У вас есть живой червь?

— О нет, он мертв. Но он законсервирован. Мы оглушили его химическим взрывом, врылись в песок и убили каждое кольцо — то есть каждый сегмент — повторным приложением высокого напряжения. Каждое кольцо приходилось убивать отдельно.

Она заметила, что Кинес как-то подобрался и оживился от обсуждения близкого ему предмета.

— Велик ли этот экземпляр? — спросила Джессика.

— Нет, он очень мал. В длину всего восемьдесят метров, а в диаметре пятнадцать метров. В глубинах пустыни они вырастают гораздо больше. Этого мы поймали в высоких широтах, где наскальный слой песка довольно тонок. В северных областях черви встречаются редко, поэтому, могу добавить, там, конечно же, мало пряности. Здесь, на севере, черви вообще не встречаются. — Он обвел рукой помещение. — Слишком много скал, а между нами и пустыней горы. И в этих широтах действительно никогда не встречается пряность.

— Только потому, что пряности нет там, где нет червей, нельзя… — сказала она.

— Но есть и другие доказательства, — возразил Кинес. — Мои исследования пойманного нами образца позволяют предположить, что черви имеют весьма интересное биологическое родство. Вообще же об открытой пустыне очень трудно составить верное и адекватное представление. Гусеничные трактора, самолеты, вообще все суда и средства транспорта, какие мы отправляли в пустыню, не имеют шансов уцелеть, если не могут быстро вернуться обратно. Единственная надежда — спасательные партии… и то все надо сделать очень быстро, если только людям не удалось зацепиться за какую-нибудь выступающую из песка скалу. Существует даже статистически обоснованное число смертей в песках в течение года.

— А, опять эта статистика, — пробормотала она. — Значит, вокруг один вездесущий песок, а вы говорите о превращении планеты в рай.

— Но, миледи, при достаточном количестве воды и…

Дверь за спиной Кинеса с грохотом распахнулась. Послышались неистовые крики, лязг железа, показались восковые гримасничающие лица. Джессика вскочила на ноги и столкнулась взглядом с налитыми кровью глазами Айдахо. Отовсюду к нему тянулись какие-то когтистые лапы, в воздухе, сливаясь в сплошное мелькание, свистели смертоносные клинки. Она увидела и Пауля, крадущегося вслед за Айдахо… Из дула станнера вырвалось оранжевое пламя. Пауль держал в руке маленький кинжал с отравленным лезвием и угрожал им людям, протягивавшим когтистые лапы к нему и к Айдахо.

Новая глава. Бегство с пустынной базы Кинеса

В темноте пещеры Джессика с особой остротой ощущала свою жизнь как струйку песка, все быстрее текущую в песочных часах. Осветительные стрелы закончились, и теперь она могла ориентироваться только на ощупь, по горизонтальной трещине в каменной стене. Трещина эта сообщалась с внешним миром, который давал знать о себе завыванием бушевавшей где-то над головой бури и песком, сыпавшимся на протянутую ладонь. Она пыталась вызвать образ света из глубин памяти, но натыкалась лишь на черную пустоту.

— Что это? — спросил Пауль. — Где мы?

— Это конец туннеля, — ответила она. Она старалась говорить спокойно, это вселяло в нее мужество. — Ты видел ту последнюю стрелу?

— На ней был какой-то знак, — сказал он. — Что он означает?

— Квадрат в квадрате, — ответила Джессика. — Это означает «конец пути». Это символ Бене Гессерит. — Она сама теперь удивилась тайне этого знака. Как мог Кинес или кто там еще заранее поместить здесь символ Бене Гессерит? Конец, который одновременно есть начало.

— Что ты чувствуешь, когда ставишь вперед ногу? — спросил Пауль.

— Я чувствую, что земля как будто уходит из-под ног, — ответила она. — Такое чувство, что пола нет. Нам придется ждать до рассвета, чтобы здесь хоть чуть-чуть посветлело.

— Я чувствую, как летит песок. У меня в носу полно пыли.

— Если бы у нас были щиты… Знаешь, я очень возмущена тем, что Айдахо не отдал тебе свой щит.

Бум, бум, бум, бум.

В темноте раздавался этот трепещущий звук, доносившийся непонятно откуда. Джессика застыла в неподвижности и только протянула вперед руку, чтобы схватить сына за плечо. Когти ужаса беспощадно царапали нервы.

— Что это? — прошептал Пауль.

Чии-ууф! — донеслось откуда-то из чернильного мрака.

— Наверное, это просто воет ветер, — сказала она. — Успокойся и прислушайся.

Момент ожидания был до предела насыщен движением. Каждый звук имел свое особое измерение. Они были едва заметны — эти ничтожные, крошечные движения. Понимание вдруг затопило Джессику, сжало страх до вполне осязаемых размеров. Неровный пульс успокоился, сердце стало биться ровно, отстукивая неумолимое время. Усилием воли она приказала себе успокоиться.

— Это какие-то зверьки или птички, — сказала она. — Они здесь везде, и мы пугаем их.

Она сама только теперь поняла, что эта пещера может служить животным пустыни убежищем от песчаных бурь.

— Но что это был за звук — он ведь совсем другой? — спросил Пауль.

— Я не знаю, — ответила она. — Что бы то ни было… оно находится где-то там… снаружи и далеко.

Она почувствовала, как Пауль пошевелился под ее рукой. Главной надеждой ее сына было раствориться среди людей, принять защитную окраску, слиться с ними. Но сначала этих людей предстояло найти.

— Я нащупал в стене какую-то рукоятку, — прошептал он.

— Осторожно. — С этими словами она провела ладонью по руке сына, нащупала его пальцы и одновременно ощутила холод металла. Стержень, вставленный в вертикальную щель. Он был поднят к верхнему краю щели.

— Похоже на гидравлический замок, — сказал Пауль. — Такие замки ставят на кораблях для герметизации люков.

Герметизация, подумала она. Везде герметичность нужна для того, чтобы не выпустить воздух, а здесь ее используют, чтобы не впустить песок.

Она не спеша потянула рычаг вниз.

Со скрипом впереди открылся просвет — как опрокинутый вертикально прямой угол.

— Это дверь, — прошептал Пауль.

— Тс-с, осторожно.

Джессика толкнула дверь, и они оказались в еще более непроглядной тьме, рассеиваемой двумя размытыми светящимися пятнами, расположенными сразу за входом. Она поняла, что эти светящиеся пятна — ножные включатели.

— Внутрь, — тихо приказала она Паулю. — Держись рядом со мной.

Они скользнули в проем, и Джессика прикрыла дверь за собой. Шум бури превратился в отдаленный вой. Воздух вокруг был спертым и застоявшимся, и в нем явственно чувствовался запах корицы.

Джессика, пользуясь своими способностями, вгляделась в темноту, но не обнаружила никаких признаков жизни. Здесь никого не было — кроме нее и Пауля.

— Что это за два светящихся пятна? — шепотом спросил Пауль.

Она ответила, не понижая голоса, вселяя уверенность в сына и себя:

— Это ножные включатели. Где-то здесь должен быть орникоптер, который, как говорил доктор Кинес, спрятан в конце туннеля. — Она протянула вперед руку, ощутила воздушные потоки и почувствовала присутствие большого предмета. — Осторожнее, не наткнись на него.

— Я хочу пить, — пожаловался Пауль.

— Может быть, в орникоптере есть вода, — сказала Джессика. Она крепко взяла сына за плечо и повела к огонькам. Это были два светящихся круга с