– Мы?! – совершенно искренне изумился он. – Извините, не могу в это поверить. Наш бизнес абсолютно прозрачен. Вы можете в любой момент ознакомиться с любыми отчетами по деятельности нашего банка…
– Так уж и с любыми? – усомнился Гуров. – Да меня, по правде сказать, вся ваша деятельность и не интересует. Я почему к вам пришел, догадываетесь?
– Ну-у, видимо, вы столкнулись в своей работе с неким фактом, когда человек, взяв кредит в нашем банке, употребил его, м-м… скажем так, на неблаговидные дела. А теперь вы хотите выяснить, по какому праву мы этому мерзавцу дали денег. Я угадал?
– Почти, – ответил Гуров. – Но не совсем. В данном случае нас заинтересовала не столько процедура выдачи кредита, а способы его возврата.
– Что вы имеете в виду? – спросил Никита Львович, мгновенно делаясь очень серьезным.
– Ваш клиент по фамилии Пчелинцев, – сказал Гуров. – Алексей Пчелинцев. Взял достаточно большую сумму на покупку автомобиля. Надо сказать, что объективно ни дорогой автомобиль, ни большой кредит Пчелинцеву не по карману. Имел ли он с самого начала умысел на мошенничество или у этого гражданина имеются какие-то скрытые источники дохода – это мы еще будем выяснять. Как вы его проверяли, мне тоже неизвестно. Но мне известно, каким образом Пчелинцева убеждали в необходимости возвращать долги. После безуспешных напоминаний и попыток с вашей стороны добиться результата цивилизованными мерами Пчелинцева попросту зверски избили и открытым текстом попросили продать квартиру, ну, и еще кое-что… Я понимаю, что терять деньги обидно, но не верю, что цель оправдывает средства.
– Прошу прощения! – воскликнул начальник кредитного отдела. – Вы делаете чересчур смелые заявления, господин полковник! Вы хотите сказать, что наш банк пользуется в своей работе методами шантажа и угроз? Это абсурд! Это ваши фантазии!
– Мои фантазии лежат на больничной койке, – хладнокровно ответил Гуров. – А еще парочка фантазий сидит в СИЗО. Это те самые типы, что месили Пчелинцева бейсбольными битами. Действовали они по заказу. Теперь нам важно выявить заказчика. Полагаю, не будете возражать против очной ставки с этими громилами? Они теперь не опасны.
– Я?! – поразился Никита Львович. – Вы намекаете, что ваши громилы могут опознать во мне заказчика?
– Не обязательно в вас, – сказал Гуров. – Мы намерены показать им всех сотрудников вашего отдела – мужчин, я имею в виду. А также сотрудников вашего отдела безопасности.
– Но… – Никита Львович развел руками. – Это невозможно! То есть я имею в виду ваши обвинения. Мы дорожим репутацией и… и… в конце концов, это просто невозможно!
– Но ваш клиент избит и дает показания, – возразил Гуров. – С него не просто требуют деньги. Их требуют вернуть вашему банку, понимаете? Вы можете себе представить такого оригинала? У меня лично не получается. Обычно банки как раз грабят и раздают награбленное бедным. Был такой благородный разбойник Робин Гуд. Обратного процесса в истории не зафиксировано. Что на это скажете?
С лощеного начальника отдела слетела вся самоуверенность. Он уже не на шутку волновался и смотрел на Гурова почти со страхом.
– Уверяю вас, это невозможно! – со страданием в голосе произнес он. – Мы не прибегаем к услугам бандитов! Все, что мы можем себе позволить, – это устное и письменное предупреждения, в некоторых случаях визит сотрудника собственной безопасности, судебное разбирательство… – Он слегка замялся. – Правда, судебное разбирательство в таких случаях – дело длинное и малоперспективное. Увы, все больше и больше людей пользуются нашей доверчивостью…
– Ну, ваша доверчивость неплохо оплачивается добросовестными клиентами, – остановил его Гуров. – Здесь вы вполне удачно подстраховались. Оттого с такой легкостью и раздаете кредиты кому попало. Я немного ознакомился с вашими процентными ставками и статистикой кредитования. Забавные получаются цифры.
– Поверьте, для нас в этих цифрах нет ничего забавного! – горячо сказал Никита Львович. – Это боль наша!
– Это пусть следователь разбирается в вашей политике. Я просто ищейка. И в данном случае пытаюсь понять одну простую вещь – кто мог заставить вашего должника вернуть ссуду банку? Я мог бы просто поспрашивать об этом прохожих на улице, но счел более логичным прийти сюда.
– Да-да, я вас прекрасно понимаю, – нервно потирая руки, сказал Никита Львович. – Глупо было бы делать вид, что мы здесь ни при чем… Но мы здесь действительно ни при чем!
Он уже не сидел, вальяжно развалившись в кресле, а мерил шагами свой просторный кабинет, со все большим беспокойством поглядывая на невозмутимого Гурова.
– Изящный парадокс, Никита Львович! – с легкой иронией сказал Гуров. – Поздравляю! Но, к сожалению, он ничего не объясняет. Версию благородного защитника банков я отбрасываю сразу как бесперспективную, вы ни при чем… Тогда кто?
– Знаете, я даже боюсь об этом подумать… – понурив голову, вдруг сказал Никита Львович. – Это было бы ужасно! Но здесь нет абсолютно никакой нашей инициативы!
– Стоп-стоп-стоп! – вскричал Гуров. – Вы опять стараетесь меня убедить в вашей абсолютной непричастности к мировому злу. Давайте лучше с того места, где вы о чем-то боитесь подумать. И поподробнее, пожалуйста!
Никита Львович быстро подошел к неприметной дверце в углу кабинета, открыл ее и достал из вделанного в стену бара бутылку ледяной минеральной воды. Наполнив высокий бокал, он жадно выпил его до дна и по-простецки вытер рот рукавом элегантного костюма.
– Здорово волнуетесь, Никита Львович! – добродушно заметил Гуров.
– Да, вы правы, – виновато пробормотал банковский служащий. – Вы так меня расстроили… Я вынужден признать, что не стал сразу заострять внимание еще на одной детали… Полагал, что мы сами разберемся, но…
– Не разбегайтесь, прыгайте, Никита Львович! – сказал Гуров. – Что за орлов вы нанимали для работы с закоренелыми неплательщиками? Ведь судебные разбирательства – дело долгое и нерентабельное, а тут – дал битой по башке…
– Нет-нет, все не так, – возразил, энергично мотая головой, Никита Львович. – Должен сказать, что по поводу, как вы их назвали, закоренелых неплательщиков мы с некоторых пор стали обращаться за помощью в коллекторское агентство…
– Коллекторское агентство? Это интересно!
– Да, коллекторское агентство под названием «Шпора». Проводит конкретную работу по подобного рода должникам – сбор информации, профилактические беседы, подготовка необходимой документации… Своими силами мы просто не в состоянии охватить такой объем работы. Их руководитель заключил договор с нашим руководством, и теперь они оказывают нам услуги. Боюсь даже подумать, но неужели кто-то в этом агентстве в своем усердии перешагнул грань допустимого?
– Боюсь, что если вы отстегиваете этой конторе приличный процент, – в тон ему сказал Гуров, – то грань они могли перешагнуть вполне. Ведь тогда получается, что неплательщики как бы зажимают и их деньги, а это уже дело личное.
– Нет-нет, не могу в это поверить, тут какое-то недоразумение, – с огорчением сказал Никита Львович. – Мне приходилось вступать в контакт с агентством, получать от них информацию, и все сотрудники произвели на меня самое благоприятное впечатление.
– Не буду спорить, – кивнул Гуров. – Возможно, так оно и есть. Очень бы хотелось лично взглянуть на этих замечательных людей. Нет-нет, созваниваться не надо, просто дайте мне адресок…
Никита Львович несколько раз стукнул пальцем по клавишам компьютера, стоявшего на рабочем столе, и из принтера вылезла полоска белоснежной бумаги, с отпечатанным на ней адресом. Гуров свернул листок вчетверо, положил в карман и встал.
– Ну-с, разрешите, как говорится, откланяться, – сказал он. – Беседа наша была короткой. Следователь наверняка будет куда дотошнее. Но я, как было сказано, только ищу, вынюхиваю след… Кстати, Никита Львович! В Москве, насколько мне известно, существует уже немало коллекторских агентств. Почему вы выбрали именно «Шпору»? Из-за названия? Действительно, когда все идет ни шатко ни валко, хочется пришпорить хорошенько коней, а? Как сказано у поэта – клячу истории загоним?
Никита Львович развел руками.
– «Шпора» предлагала более выгодные условия, – сказал он. – И коэффициент полезной деятельности у них был самый высокий. Они доказали эффективность своей работы.
Сказав это, Никита Львович бросил на Гурова тревожный взгляд, сообразив, что его фраза прозвучала достаточно двусмысленно.
– Но окончательное решение по выбору коллекторского агентства лежало, конечно, на руководстве банка, – поспешно добавил он.
Гурова действительно так и подмывало отпустить ироническое замечание по поводу эффективности некоторых методов работы, но он не стал палить из пушки по воробьям. Свои соображения он выложил полковнику Крячко, который дожидался его в машине.
– Обстановка потихоньку начинает вырисовываться, – сообщил он. – Как я и предполагал, вряд ли эти чистюли из банка сами будут пачкать себе руки. Они даже и слышать ничего не хотят о насилии! Начальник отдела кредитов долго ломался и закатывал глаза, пока наконец не признался с натугой, что банк их пользуется услугами коллекторского агентства «Шпора»… Мы сейчас едем туда.
– Коллекторского агентства? – удивился Крячко.
– Ну да, появился такой вид деятельности: выбивание долгов из недобросовестных клиентов. Снаружи все обставлено официально и солидно – и работают в таких агентствах люди, уже имеющие соответствующий опыт, – бывшие наши коллеги, бывшие военные и так далее, и так далее… Знание юридических тонкостей, человеческой психологии, основ сыска, конспирации, ну, и еще кое-каких особенностей. Не хочу обобщать, но, когда тебе платят процент от возврата, невольно хочется вернуть как можно больше и как можно быстрее, не так ли?
– И ты полагаешь, что с Пчелинцевым поработали сотрудники именно такого агентства?
– А что остается полагать? – пожал плечами Гуров. – Только не все так просто. Не сомневаюсь, что снаружи у этих деятелей будет все чисто.
– А твои партнеры по бейсболу? – ухмыльнулся Крячко. – Если они опознают кого-то в этом агентстве?
– А если не опознают? Сам видел, что за контингент. Если даже и опознают, вряд ли в суде отнесутся с большим доверием к такого рода показаниям. Особенно при хорошем адвокате.
– Как же ты собираешься их прищучить?
– Только через потерпевших, – заявил Гуров. – Хотя с этим у нас пока тоже не густо. Калинин еще в тяжелом состоянии, Дементьев здесь сбоку припека. Один Пчелинцев остался. Но думаю, что если мы присмотримся к работе этого агентства попристальнее, то обязательно обнаружим что-нибудь интересное.
– Ты забыл про Марию, – осторожно подсказал Крячко.
Гуров помрачнел.
