под зад, – сто процентов. И куда я потом?..
– Не выкинет, – уверил управляющего Гуров. – Мы позаботимся об этом.
– Все равно не поеду! – заартачился тот.
Крячко посчитал излишним тратить время на уговоры перепуганного управляющего. Левой рукой ухватив его за отворот пиджака, Стас потянул толстяка на себя и приставил ко лбу дуло пистолета.
– Думаешь, если мы менты, то не имеем права стрелять на поражение? – грозно поинтересовался он у Анатолия, глядя ему в глаза. – А вот хрен тебе, братан, не угадал! Посмотри на того, у двери! Хочешь присоединиться к нему? Я могу запросто устроить тебе это! А скажем, что было оказано сопротивление... Слышал про ментов-беспредельщиков? Мы из этого племени.
Теперь у управляющего затряслись не только руки, но и ноги.
– Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста...
– Не надо? – рыкнул Крячко. – Тогда кончай ломать комедию и топай на выход. Поедешь с нами в этот «Райский синдром». Вопросы есть?
Вопросов, впрочем, так же, как и желания оказывать сопротивление в дальнейшем, у Анатолия не оказалось. Едва Стас отпустил ворот его пиджака, управляющий покорно последовал к выходу из клуба. Гуров распахнул перед ним дверь, и все трое мужчин вышли на улицу.
– Топай, топай, – Крячко слегка подтолкнул Анатолия стволом пистолета в спину.
Плененный управляющий споткнулся, но удержал равновесие. С недовольным видом оглянулся на Станислава, ничего не сказал и зашагал следом за идущим впереди Гуровым.
– Если взбредет в голову фокусничать, имей в виду, – предупредил его Крячко. – Я с тобой миндальничать не стану. Застрелю без предупреждения. Нервы у меня на пределе. Усек?
Гуров снял «Пежо» с сигнализации и расположился за рулем. Крячко впихнул пленника на заднее сиденье и сел рядом с ним.
– Куда ехать? – спросил он.
– Я знаю, где этот ресторан, – ответил Гуров, запуская двигатель прежде, чем управляющий гей-клубом успел раскрыть рот. – Здесь недалеко. Минут десять езды, не больше.
– А ты-то откуда заешь? – удивился Станислав. – Это не гейский ресторанчик?
– Нет, это вполне обычный ресторан. Я ходил туда с Марией.
– А по названию не скажешь, – хмыкнул Крячко.
Больше за все время пути до «Райского синдрома» никто из них не проронил ни слова. Хранил напряженное молчание и плененный управляющий. Отвернувшись к окну, он с сосредоточенным видом грыз ноготь на большом пальце правой руки. Нервничал. Прикидывал, какими неприятностями в дальнейшем может обернуться для него лично сегодняшний инцидент. Никто из сыщиков не нарушал хода его мыслей. Только когда Гуров стал прижимать «Пежо» к обочине и Крячко заметил прямо по курсу украшенную замысловатыми вензелями золоченную вывеску «Райский синдром», он спросил Анатолия:
– Охрана у Лошманова есть?
– Конечно, – управляющий отлепился от окна. – А как же без охраны? Два человека. Они всегда при Романе Анатольевиче. Пока он кушает, они ждут его за соседним столиком... Роман Анатольевич очень любит покушать...
Автомобиль остановился, и Гуров тут же достал «штайр» из наплечной кобуры. Переместил его в карман брюк. Это его действие не сталось без внимания со стороны Крячко.
– Думаешь, нашему приходу не порадуются? – спросил он.
– Черт его знает, – Гуров пожал плечами. – Поживем – увидим. Пошли.
– Ты не слышал, что старший сказал? – Крячко ткнул ствол своего пистолета пленнику под ребра. – Выходи на свежий воздух.
Анатолий выбрался из салона. Опасливо огляделся по сторонам. Гуров уже стоял рядом с ним. Через секунду к ним присоединился и Крячко.
«Райский синдром» располагался ниже уровня тротуара, и сыщики, толкая перед собой проводника, спустились по лестнице в полуподвальное помещение. Анатолий с трудом потянул на себя тугую металлическую дверь.
– У вас заказан столик? – Их встретила миловидная невысокого рота девушка с черными забранными на затылке волосами, облаченная в цветастое кимоно.
– Нет, нас ждут, – сказал Гуров. – Спасибо. – И тут же обратился к оторопело замершему в центре небольшого ярко освещенного холла управляющему гей- клуба: – Ну, где он?
– Вон! – Анатолий поднял руку. – За дальним столиком у окна. А ребята – за соседним, как я и говорил. Я могу уйти?
Сыщики проследили за направлением указующего перста толстяка. Человек, ради которого они и явились, был лишь отдаленно похож на тот фоторобот, которым к настоящему моменту располагало следствие. У этого были более правильные и более четкие черты лица, горделивая посадка головы, и главным, что в первую очередь отметил для себя Гуров, был взгляд Лошманова. Колючий и цепкий. Трудно было представить, что этот мужчина как-то нетрадиционно сексуально ориентирован. На владельце элитного гей-клуба был стильный костюм цвета морской волны, а под воротом белоснежной рубашки вместо галстука располагался желтый шелковый шнурок.
За соседним столиком, рядом с тем, за котором обедал Лошманов, сидели два великана. Рост обоих, без сомнения, превышал двухметровую отметку, да и широкие плечи, над которыми возвышались грушеобразные подстриженные под «ноль» головы с бугристыми затылками, придавали ребятам внушительный объем. И Гуров, и Крячко живо отметили тот факт, что пиджаки обоих телохранителей Лошманова топорщатся с левой стороны, что свидетельствовало о наличии у парней огнестрельного оружия. Интуиция подсказывала сыщикам, что с документами на стволы у ребят наверняка полный порядок. Не придерешься.
– На твоем месте я бы подождал нас возле машины. – Крячко опустил пистолет в боковой карман. – Мало ли что... Ситуация может повернуться как угодно, и нам совсем не хотелось бы потом в поисках тебя рыскать по городу. Найдем-то мы тебя однозначно, но вот отношение уже будет совсем иным. Не таким душевным...
– Я все понял, – прервал тираду полковника Анатолий. – Буду ждать вас снаружи. И если что...
– Молодец, Толик!
Гуров уже решительно двинулся к столику Лошманова, и напарнику пришлось нагонять его. Едва сыщики поравнялись с Романом Анатольевичем, оба охранника живо поднялись. Мышцы на их теле напряглись настолько, что, казалось, в любой момент готовы были разорвать ткань пиджаков. Крячко приостановился и занял такую позицию, чтобы в случае необходимости можно было стремительно перейти в контратаку.
Лошманов оторвался от блюда, состоящего из ребрышек ягненка, и поднял голову. Встретился глазами с Гуровым. Ни приветливости, ни даже элементарного человеческого любопытства в его взгляде не было. Все тот же вселенский холод. Мерзлота.
– Роман Анатольевич? – деликатно осведомился полковник.
– Да, – голос у Лошманова был высоким и бархатным, что не подходило к его внешности. – А вы кто?
– Полковник Гуров. Главное управление уголовного розыска, – представился сыщик и продемонстрировал Лошманову свое удостоверение, на которое тот даже не счел нужным взглянуть. – Мы с напарником расследуем убийство Юрия Равца, в связи с которым и хотели бы задать вам несколько интересующих нас вопросов.
После этих слов Гуров, не дожидаясь приглашения, расположился за столиком напротив собеседника. Один из телохранителей Лошманова порывисто шагнул вперед, но в силу отсутствия каких-либо дополнительных сигналов со стороны шефа на большее не отважился. Крячко опустил руку в карман и сомкнул пальцы на рукоятке табельного оружия. Второй телохранитель развернулся к нему лицом. При этом он смотрел не в глаза Станиславу, а на его локоть. Лошманов скупо усмехнулся.
– А вы бесцеремонны, полковник, – произнес он после недолгой паузы. – Во-первых, как вы, наверное, заметили, я обедал, а вы нагло прервали этот процесс, что само по себе не очень позитивно сказывается на пищеварении. А во-вторых, с чего вы взяли, что у меня есть желание отвечать на ваши идиотские вопросы?
Гуров нахмурился. Ему не нравилось, когда кто-либо начинал с ним беседу в подобном тоне.
– Для того чтоб отвечать, вашего желания не требуется, – с ходу парировал он. – Достаточно уже того, что такое желание есть у меня.
– Вы так думаете?
– Уверен. Я – представитель уголовного розыска...
– А мне плевать, – прервал его Лошманов. Он спокойно протянул руку и двумя пальцами подхватил высокий фужер с вином. В свете висевшей у него над головой люстры блеснул перстень с большим кровавым рубином в массивной золотой оправе. – Будь вы хоть из свиты самого президента, это не дает вам права вмешиваться в частную жизнь. Так что давайте не будем усугублять и без того неприятное для вас положение, полковник. Вы можете спокойно уйти через ту же самую дверь, через которую попали сюда, и я забуду о вашей бестактности. В противном случае я подам знак своим мальчикам, и они вышвырнут вас с вашим напарником через окно, предварительно подвергнув точечному массажу ваши драгоценные почки. И что касается закона... Меня этим не напугаешь.
Лошманов сделал глоток вина, поставил фужер на прежнее место и взял в руки нож и вилку. Решив, что вопрос с сотрудником уголовного розыска исчерпан, Роман Анатольевич намеревался продолжить прерванную трапезу.
Гуров повел плечами. Ему уже не раз приходилось сталкиваться с подобными личностями. Уверенные в собственной безнаказанности и вседозволенности, а также имеющие самых дорогостоящих адвокатов, они уверены, что представители власти не способны ни на что серьезное, кроме типичного для них словоблудия. Что ж, придется поучить и этого господина хорошим манерам. Гуров тоже умел общаться с подобного типа людьми.
Сделав вид, что он решил последовать совету Лошманова и мирно покинуть «Райский синдром», полковник неспешно поднялся из-за стола, а затем стремительно склонился вперед, ухватил Лошманова за волосы и резко ткнул его лицом в тарелку. Стол покачнулся, фужер с вином опрокинулся, и по белоснежной скатерти стало быстро расползаться бордовое пятно. Стоявший позади Гурова телохранитель тут же бросился на обидчика своего шефа, но полковник, не глядя, выбросил ногу назад и ударил амбала подошвой ботинка в грудь. Великан отлетел назад, упал спиной на стол, за которым они с коллегой мирно сидели всего пару минут назад, перекувыркнулся через него и грохнулся на пол, увлекая за собой скатерть с яствами. Со звоном разлетелись бокалы и тарелки, закричала какая-то женщина из числа посетителей, и на ее крик сбежались две официантки и девушка, встречавшая сыщиков на входе.
Второй телохранитель Лошманова запоздало дернулся, сунул руку за отворот пиджака и, выпустив из поле зрения Крячко, развернулся в сторону Гурова. Станислав только и ждал этого. Ловко нырнув вниз, он подсек громилу ногой, и тот словно срубленное под корень дерево опрокинулся на пол. Рука так и
