– Лешу я отправил погулять. Незачем ему торчать рядом при наших конфиденциальных разговорах.
И потребовал:
– Выкладывай все, что узнал.
Сергей выложил.
– Занятно… – покачал головой Валентин. – Я бы даже сказал, что очень занятно… Тебе дай волю, ты не только до правительственного Кабинета дотянешься, но и до самого секретаря ООН. Мы что, приехали сюда копать под членов правительственного Кабинета?
– Нет, конечно. Но окружение господ Тоома и Коблакова должно нас интересовать.
– Да ты не оправдывайся, – усмехнулся Валентин. – Нам все нити важны. Ты хорошо свое дело сделал. Мне-то, к слову, почти нечем похвастаться.
– То есть?
– А сам услышишь.
И включил диктофон.
Сергей покачал головой.
Валентин, пожалуй, удивил его.
Запись была сделана в Новгороде.
Главное, что понял Сергей: полковнику Холкину срочно требовалась помощь.
Полковник Холкин, понял Сергей, сделал все, чтобы остановить эшелон с украденным бензином, но господин Коблаков тоже не сидел сложа руки. В московской военно-транспортной прокуратуре у него нашелся свой большой руль. По крайней мере, в Новгород только что пришла новая телефонограмма с категорическим приказом уже завтра утром отправить состав в Эстонию. Полковник Холкин убежден: все это является итогом некоей новой тайной сделки. Не бескорыстной, понятно. Он все еще держит цистерны с украденным бензином на путях в Новгороде, но его возможности сопротивляться давлению извне практически исчерпаны.
– Ну? Что ты думаешь по этому поводу? Чем мы можем помочь нашему новгородскому рулю?
Сергей задумался.
– Послушай, – наконец сказал он. – А в материалах, которые собрал полковник Холкин на господина Коблакова, есть документы, которые официально подтверждают оплату означенного груза Эстонией?
– По-моему, нет. У него куча всяких отписок и договоров, но таких документов, кажется, нет.
– Если с эстонской стороны нет подтверждения оплаты, вопрос решить можно очень просто. Звони Холкину прямо сейчас. Если эстонская сторона официально не подтвердила оплату груза, Холкин может держать эшелон с бензином в Новгороде сколько угодно.
– Давай трубку.
Пока Сергей варил кофе, Валентин дозвонился до Новгорода.
Дела с бензином, несомненно, складывалось удачно, но повесив трубку, Валентин уже не улыбался.
– Ну, что еще?
– В общем, порядок, – обескуражено покрутил головой Валентин. – Я имею в виду Новгород. Наш новгородский руль в восторге, ты попал в цель. Не было и нет с эстонской стороны никаких подтверждений.
– А чего ты аппетит потерял?
– Да, понимаешь, какая штука… – Валентин нехорошо ухмыльнулся. – Господина Коблакова мы, кажется, достали. И даже очень крепко достали. Но сам разговор с нашим новгородским рулем мне не понравился.
– Почему?
– Да тут некая странность наблюдается, – Валентин обескуражено повел плечом. – Мы с новгородским рулем заранее договорились о взаимности. Вот я и спросил его: на кого мы теперь тут, в Эстонии, можем опереться в случае необходимости? Наш новгородский руль хвостом крутить не стал, он сразу, как мы договаривались, выдал пару имен. Несомненно, серьезные люди, могут и пригодиться. Правда, без крайней необходимости к их помощи мы прибегать не станем, тем более, что своими путями они могут прознать про мое положение в Конторе. Но в случае уж очень острой необходимости, по крайней мере, так утверждает наш новгородский руль, эти люди нам помогут.
– Я бы сказал, не худшая новость.
Валентин кивнул. Но вид у него был неважный.
– Так-то это так, но странно все-таки… – Валентин действительно был растерян. – Когда я спросил нашего новгородского руля, знает ли он некоего господина Тоома, он, представь себе, ответил утвердительно…
– Ну и что? Полковник многих, наверное, знает. Такая у него служба.
– Да не в этом дело, – хмуро возразил Валентин. – Конечно, он должен всех знать. Но о господине Тооме наш новгородский руль выразился как-то особенно. Ну, как бы тебе объяснить? О господине Тооме наш новгородский руль выразился так, будто… В общем, страшно мне все это не понравилось…
– Комплексуешь, – решил Сергей.
– Не знаю. Может быть. Но тему господина Тоома я развивать не стал.
– Почему?
– Профессиональная интуиция.
– Но себе-то ты должен все это объяснить.
– А я уже объяснил, – хмуро покачал головой Валентин. – Наш новгородский руль, несомненно, знает господина Тоома. И хорошо знает. По крайней мере, он успел мне сказать, что этот господин Тоом – крепкий человек. То есть, – Валентин совсем уж обескуражено воззрился на Сергея, – в случае крайней необходимости мы можем опереться именно на него.
Сергей неуверенно засмеялся:
– Как это может быть? Ведь мы же с тобой под него и копаем!
– В том-то и дело, – Валентин закурил. – Случилось, кажется, то, чего я больше всего боялся.
– То есть?
– Боюсь, что мы наткнулись на забор из собственных кольев… Я чувствовал… Этот перец, – он, несомненно, имел в виду господина Тоома, – имеет двойное дно. Неясно, в каком качестве он функционирует в Эстонии сейчас, но это, наверное, уже и не важно. Вряд ли он перекрасился и работает на новую Эстонию, если наш новгородский руль отзывается о нем столь одобрительно…
Подумав, Валентин хмуро добавил:
– А ведь, чтобы решить нашу собственную задачу, нам нужно надавить именно на господина Тоома. Других вариантов я не вижу. Все остальные варианты попросту проигрышны. И надавить на нашего перца нам нужно прямо сейчас, не теряя ни одного часа. Если мы промедлим, до господина Тоома дойдут слухи о нашем появлении, он узнает, что в Выру какие-то приезжие русские интересуются его делами. Сам понимаешь, если этот перец такой человек, каким вдруг стал выглядеть после моего разговора с новгородским рулем, то он все поймет по-своему и найдет возможность навесить на нас наручники. Это точно. Он ни на секунду не усомнится в нужности такого решения. Ведь речь идет о его репутации. Да что там репутация, речь идет о его шкуре. Понимаешь? Ты вот докопался до наезда московской братвы на господина Тоома, а я тебе скажу еще больше: такие люди, как наш перец, таких вещей не прощают. Прослышав про нашу деятельность, господин Тоом незамедлительно решит, что в Эстонию прислали киллеров. По его душу. И это его не обрадует…
– По-моему, ты сгущаешь краски.
Валентин молча покачал головой.
– В любом случае, нам нужно увидеться с господином Пирсманом.
Господин Пирсман
Своих машинисток господин Пирсман отправил домой.
– Сегодня я отпускаю вас, – важно объявил он.
Две серые эстонские мышки в темных передниках и в таких же темных косынках послушно кивнули и быстро переоделись в соседней комнатке. В светлых блузках и в светлых юбках они выглядели даже привлекательно, их выцветшие северные глазки сверкнули. Как бы ни было обидно господину Пирсману, но какие-то удовольствия существовали для мышек, наверное, и за стенами конторы.
Благодарно улыбнувшись, они сделали книксен.
Господин Пирсман предложил гостям сесть. Он сам пододвинул каждому кресло. Он не скрывал своего глубокого уважения. Всем своим видом он одобрительно показывал, что ученые московские друзья медного короля Лео Тиилка и на деле (а не только на словах) оказались разумными людьми.
Впрочем, какими им еще быть, если они друзья медного короля?
– Приняв ваши документы в производство, – когда это было нужно, господин Пирсман умел обходиться совершенно без акцента, – я подготовил на бланке Московского Акционерного Предприятия, естественно, на свое имя, – одобрительно улыбнулся он, – доверенность на ведение дел. После этого я добился встречи с нынешним исполняющим обязанности управляющего банком РПЮЭ. Он принял меня. Выглядит он уверенно, но дела банка плохи. Очень даже плохи. Выплаты приостановлены, надежд на выправление положения практически нет. Более того, исполняющий обязанности управляющего банком, – господин Пирсман старался все объяснить буквально, – сказал мне, что если претензия МАП будет принята, то банку, скорее всего, придется приступить… – господин Пирсман поднял правую руку и неопределенно пощелкал в воздухе пальцами. – Ну, как это сказать по-русски?… Ах, да, придется приступить к банкротовскому производству, объявить себя банкротом… Потом я встретился с человеком, который за дополнительную сумму… Ну, вы понимаете, эту сумму вам следует компенсировать, – доброжелательно улыбнулся господин Пирсман. – За дополнительную сумму этот человек передал мне интересную информацию об учредителях банка РПЮЭ, о размерах их взносов в уставной капитал, об объемах выданных банком кредитов, ну и так далее. Как это ни печально, – господин Пирсман в самом деле печально наклонил голову, – но приходится констатировать, что в свое время уставная часть капитала была сформирована господином Коблаковым явно мошенническим способом, то есть не совсем честно… Другими словами, свою часть уставного капитала господин Коблаков внес. как бы это сказать… Ну да, натурой… Вы можете не знать, но в результате возврата собственности, национализированной в свое время большевиками, в Эстонии в собственность господину Коблакову отошел небольшой, но все еще действующий карьер. Именно карьер был внесен в уставной капитал, причем по завышенной цене. Другую часть взноса составили деньги, полученные господином Коблаковым в том же самом банке как беспроцентный кредит… Если говорить простыми
