корпус.
— Есть же люди, которым нельзя давать в руки оружие, — сказал механик.
— Вот это да! — удивился пилот.
Из леса донесся какой-то стук. Они поспешили туда и обнаружили, что Диксон жив. Он работал, горланя песню.
За год Диксон построил деревянную хижину и посадил вокруг овощи. Огород был окружен частоколом. Когда спасители подошли, Диксон заколачивал в землю новый кол взамен сгнившего.
— Ты жив? — вскричал кто-то.
— Точно, — отозвался Диксон. — Правда, дело было плохо, пока я не построил этот частокол. Сволочи эти собаки. Но я их проучил.
Он ухмыльнулся и показал на прислоненный к частоколу лук. Он был вырезан из упругого, крепкого дерева, а рядом лежал колчан, полный стрел.
— Научились остерегаться, — сказал Диксон, — когда увидели, как их приятели кувыркаются со стрелой в боку.
— А дезинтегратор?.. — начал пилот.
— А, дезинтегратор! — воскликнул Диксон с веселым огоньком в глазах. — Не знаю, что бы я делал без него.
Он продолжал свою работу. Кол быстро уходил в землю под ударами увесистой плоской рукоятки дезинтегратора.
Джон Браннер
ЗАКЛЮЧЕНИЕ О СОСТОЯНИИ ЛУННОЙ ПОВЕРХНОСТИ
Благодаря успешному созданию укомплектованной людьми базы на поверхности Луны мы имеем теперь возможность дать вполне определенный ответ на вопрос, с давних пор занимающий умы ученых, — а именно, из чего состоит поверхность нашего естественного спутника.
До сих пор существовали три конкурирующие гипотезы. Особенно популярны среди специалистов были две из них; первая предполагала, что поверхность Луны состоит из вещества, напоминающего пепел и лаву, извергаемые земными вулканами; согласно второй гипотезе Луна из-за непрерывной бомбардировки метеоритами покрыта слоем мельчайшей пыли, сходной, естественно, по своему химическому составу с пылью, рассеянной в пространствах космоса.
Однако исследования, проведенные нами на месте, подтвердили, и притом совершенно неожиданным образом, истинность не двух вышеупомянутых, а третьей гипотезы.
Прежде чем перейти к деталям, необходимо остановиться на двух следующих обстоятельствах. Первое: согласно нынешним теориям, объясняющим происхожденпе Солнечной системы, первоначально Земля и Луна не были шарами раскаленного газа (как думали раньше) — они, как теперь полагают, сгустились из вращавшегося облака сравнительно холодных газов и пылевых частиц, и есть предположение, что ко времени, когда образовались планеты, уже существовали сложные органические молекулы, давшие начало жизни, как мы ее понимаем.
Специалисты утверждали, что, хотя обнаружить на Луне какие-либо существа не удастся, там тем не менее вполне может оказаться, фигурально выражаясь, такое сырье, из которого развилась жизнь на Земле. Хочу напомнить: из опасения, что земные бактерии могут вступить в химико-биологическое взаимодействие с предполагаемым на Луне запасом протоорганических молекул и, таким образом, лишить нас доступа к ценнейшей информации, проливающей свет на происхождение жизни, были приняты все мыслимые меры, чтобы обеспечить надежную стерилизацию посланных на Луну ракет.
Во-вторых, хочу напомнить, что в период, непосредственно предшествовавший нашему успешному прилунению, один из оснащенных телеобъективами спутников, в задачу которых входило выбрать место прилунения, сошел с заданной орбиты и упал неподалеку от места, где потом была построена наша база «Луна-1». За время, истекшее с момента создания базы, мы тщательно обследовали обломки спутника. Подробный отчет о результатах обследования будет направлен вам позднее: подготовку отчета пришлось отложить из-за условий, в которых мы работаем.
Однако, как было установлено, спутник сошел с заданной орбиты из-за находившегося внутри его постороннего предмета. В связи с этим прошу провести в пункте запуска тщательное расследование, чтобы установить, кто именно из техников несет за это ответственность: не составит большого труда выяснить, кто из наличного штата сотрудников подвластен велениям своего желудка настолько, что приносит сэндвичи на рабочее место, кладет их возле себя во время работы, а потом о них забывает. Дело в том, что именно такова природа постороннего предмета, о котором мы упоминали выше, — это большой сэндвич, от которого откусили один раз.
От удара о поверхность Луны телеспутник раскололся на несколько частей, и сэндвич, по-видимому, выбросило наружу — мы нашли его в двух шагах от обломков. Теперь, боюсь, мы можем только гадать, был ли сэндвич единственным фактором, определившим нынешнее состояние лунной поверхности, или же действовали и другие; лично я полагаю, что других не было.
Предупреждавших, что земные бактерии могут вступить во взаимодействие с протоорганическими молекулами, можно поздравить: их предсказание сбылось. Техника, забывшего сэндвич в спутнике, следовало бы повесить, колесовать и четвертовать — но здесь решение за вами. Или посадите его так, чтобы только голова торчала наружу, в бочку славного зрелого лимбургского сыра, сэндвичи с которым он так любит, и пусть сидит в ней до тех пор, пока не потеряет способность не то что есть этот сыр, но даже на него смотреть. Тогда он поймет, каково нам здесь сидеть и с каждым глотком консервированного воздуха вдыхать эту вонь.
Да вы уже, наверно, и сами чувствуете, как благоухают листы отчета. Со всей авторитетностью могу заявить, что благодаря этому проклятому сэндвичу Луну теперь с полным правом можно считать покрытой зеленым сыром.
Витольд Зегальский
ЗЕЛЕНЫЙ ПРОКЛЯТЫЙ ОСТРОВ
Сначала показались верхушки пальм, растущие как бы прямо из океана, и только потом, много времени спустя, всплыл плоский диск острова, обрамленный каймой пляжа. Эрт стоял на понтоне и смеялся. Это было спасение. Он уже не чувствовал жжения потрескавшейся кожи и жара тропического солнца, которое будило бессильную ненависть, длящуюся до сумерек. Дни скитания по океану, их кошмары отступали, становясь прошлым.
Небольшой остров окружали коралловые рифы, у которых белой линией пены и водоворотов гремел океан. Эрт, однако, не испытывал страха — спасательный понтон проскользнет через один из многочисленых узких проходов. Его не огорчала мысль, что остров может быть необитаем. Он предполагал даже, что так оно и есть. Скорее, было бы удивительно встретить здесь людей Но робота-наблюдателя он найдет наверняка. Их не было только на одиночных отдаленных рифах, постоянно заливаемых волнами, а здесь, как и на всех островах Земли, он должен был быть.
Эрт поднял маленький парус и сел. При всем невезении выпала ему и крупица счастья. Виной всему, собственно говоря, были станции погоды Когда на одной из них случалась авария, другие не могли своевременно справиться с температурой и влажностью. Конечно, Тихий океан — это не какая-нибудь лужа вроде Балтийского или Средиземного морей, но допустить появление циклона — грубейший недосмотр. В этом он был уверен. Они отплыли на яхте в короткий, всего на несколько дней, рейс при благоприятном прогнозе. Циклон захватил их врасплох. Конечно, часть вины лежала и на них самих (они не слушали сообщений), но ведь прогноз давался на длительный период. Впрочем, прикинул он, у них все равно не было бы времени на поиски убежища — яхта плыла по пустынным просторам Тихого океана, ближайшие острова были в тысяче километров. Правда, они могли бы попытаться уйти с пути циклона. Эрт старался не думать о товарищах. Он был уверен, что они погибли вместе с яхтой. После катастрофы он никого не обнаружил — трудно было что-нибудь увидеть среди бьющих о понтон водяных гор. Он закрылся в понтоне и припал к окну. Понтон подпрыгивал, трещал под ударами волн, но выдержал. Не выдержала только радиостанция. Когда через несколько часов Эрт очнулся и подполз к ней, то напрасно крутил ручки и нажимал клавиши. Только потом он заметил на ее корпусе глубокие вмятины. По ней ударил опреснитель воды; такое было трудно даже вообразить, так как опреснитель был закреплен на другой стороне. Эрт не пытался разгадать эту загадку — когда он был без сознания, ситуация явно не принадлежала к числу тех, что могли предвидеть конструкторы понтона.
Опреснитель, однако, уцелел. Несмотря на повреждения, он давал в сутки два литра воды, которые вполне могли утолить жажду одного человека. Эрт назвал это 'счастливым невезением' — если бы, наоборот, вышел из строя опреснитель, но уцелела радио-станция, то его спасли бы через несколько часов. За время своего более чем недельного дрейфа в океане он не раз представлял себе дисколет, совершающий сужающиеся круги над океаном, центром которых был подскакивающий на волнах понтон, испускающий пульсирующий сигнал.
Действительность, однако, не располагала к мечтам: аварийный запас пищи кончился и подошел момент, когда он был вынужден открыть коробку с питательными таблетками. А перед этим он пробовал ловить рыбу. Он вызвал в памяти сцены из фантомовизийных фильмов о море и древних людях, называвшихся рыбаками. Эрт даже сделал крючок на манер виденных им когда-то в музее. И как те, что были на экране, насадил на острый конец приманку и бросил на леске за борт. Но он ничего не поймал и, в конце концов, прекратил попытки, не желая зря тратить остатки пищи. Почти все время он лежал в тени жилого отсека и бессмысленно смотрел в небо. Иногда до него долетал гул. На недосягаемой для глаза высоте пролетали межконтинентальные ракеты. Конечно, с них его не могли заметить. На этот счет он не обманывался.
Теперь остров был гораздо ближе. Сильное течение несло понтон к белому барьеру клубящейся пены. Эрт встал и внимательно огляделся; как он и предполагал, проходов было много. Он свернул парус и стал грести. Но это почти не помогало; течение несло понтон прямо к широкому проходу между рифами,
