Шуршание обертки отвлекло его на миг. Да и не ждал он ничего опасного в собственном саду, возле родного дома, чтобы быть настороже. Поэтому странный звук, похожий на стон, вызвал в нем легкое недоумение.
Клайд шагнул под последний, самый густой куст возле заветной скамейки, улыбаясь от предвкушения того, как подпрыгнет от неожиданности Вивиан, как она радостно кинется ему на шею, роняя свои инкунабулы или путаясь в пряже.
Увиденное не сразу дошло до его сознания. На скамейке, в зеленоватой тени, пронизанной прыгающими радостными солнечными пятнами, сплелись два тела, и в их движении была такая неприкрытая, такая жадная страсть, что у Клайда невольно перехватило дыхание. Руки обоих слепо ласкали волосы, плечи, бедра. Губы слились в поцелуе, таком глубоком, будто эти двое могли умереть, разомкнув их. Белоснежная нога женщины откровенно лежала поверх смуглого бедра мужчины, и откровенная радость наслаждения была во всем изгибе женского тела. А мужчина,.. он принимал женщину в свои объятия со сдержанной силой привычной страсти. Эти двое были не просто любовники - они были давние, хорошо знающие друг друга любовники, и при этом острота их чувства еще не притупилась, они пылали, они сгорали в огне любви.
Клайд выхватил мечи, не осознавая этого жеста. Бессмысленное перед этой опасностью, этой бедой движение вывело двоих на скамейке из их страстной отрешенности. Мужчина одним прыжком оказался перед Клайдом, с единственным, но длинным и вычурным двуручным мечом. Смутно, будто проламываясь через тонны закопченого стекла в своей памяти, Клайд извлек из ее глубины имя мужчины, направляющего на него меч. Сибайх Фрекей… Брат…
И тут же белой тенью пересекая одинокий клинок перед остриями Клайдовых спаренных мечей оказалась женщина… Кажется, ее звали Вивиан… в какой-то другой жизни. Ее губы шевелились, но маг не слышал ни единого слова. Тогда женщина решительно шагнула вперед, и ее маленькая грудь коснулась лезвий. В глазах горела непонятная Клайду ярость. Эта… Вивиан выглядела как защищающая свое логово волчица. Маг пошевелил клинками, стараясь не поранить белую, нежную кожу. Розовые округлые соски неумолимо притягивали его взгляд, словно это было последнее, что оставалось реальным в рушащемся мире.
У него не было даже слов, чтобы назвать ими происходящее. В голове билась одна мысль: «Все, все, вот и все…» Он развернулся, не убирая мечей, и двинулся куда-то. Легкие семена из выпавшего у мага из рук пакетика взметнуло ветром и налепило на все еще покрытую горячим потом кожу женщины с белой кожей и мужчины с мечом, где у рукояти гномский кузнец вывел когда-то дарственную надпись, начинающуюся словами: «Названному брату…»
Клайд шел, слыша сзади крик или плач. Откуда-то сбоку вышел старый, очень старый эльф с ритуальным ножом и вопросительно посмотрел на мага. Клайд отмахнулся от него. Нужно добраться до Гильдии. У него есть работа… что-то важное.
Развалины Гильдии выплыли из лунных теней, изменчивых и серебристых. Ни одно из лежащих на холме тел не шевелилось. Клайд равнодушно отметил, что никто не ушел в выморок. Все погибли окончательно. Все… даже этот огромный дракон, которого еще полчаса назад можно было спасти. Над телом судорожно изогнувшегося гнома возле разорванного драконьего крыла сидела очень знакомая фигурка. У Клайда в ледяной бесконечности, занявшей место его души, шевельнулся теплый светлячок.
- Сонечка! - воскликнул он, протягивая к гномишке руки, то ли желая защитить ее, уберечь от картины смерти и разрушения вокруг, то ли умоляя защитить его самого. Но холодное, страшно искаженное горем лицо повернулось к нему с гримасой ненависти.
- Ты-ы! - воскликнула Сонечка, сжимая кинжал в обеих ладошках, будто с трудом удерживаясь от того, чтобы броситься с ним на мага. - Посмотри, что наделала твоя самоуверенность! Ты сломал жизнь Вивиан, не замечая, что она давно уже не любит тебя! Ты предал Гильдию, ради минутной похоти помчавшись домой, и теперь все, все погибли!
- Но я… - у Клайда не было слов. Он совершенно не понимал, о чем говорит Сонечка. Вивиан… обнаженная женщина в объятиях эльфа… Гильдия… какой-то старик на пути…
- Гляди же! - Сонечка поднялась на ноги судорожным рывком. Кинжал упал, звякнув о доспех мертвого Кузьмы. На руках у Сонечки, раскинув руки, лежал еще безбородый мальчишка-гном. Опытному епископу-целителю понадобился один взгляд, чтобы понять - ребенок мертв, как и все остальные вокруг. Первенец, о котором с гордостью рассказывал Кузьма несколько лет назад… которого обещал привезти как-нибудь в Гильдию…
- Помоги ему! - Сонечка вдруг упала на колени, и ее маска ненависти раскололась, освободив безумное горе и последнюю надежду. - Помоги, вылечи его, он еще такой маленький! У меня никого не осталось, кроме него! Ты такой могущественный, ты можешь это, ты все можешь!
Она протягивала ему сына, как протягивают детей на благословение королям. Безжизненная ручка болталась в воздухе, а маленькая рыжая головенка покоилась на надежной материнской ладони, как у спящего. Клайд коснулся ребенка, ощущая всей своей магической сущностью абсолютную пустоту этой покинутой жизнью оболочки. Душа сына Сонечки и Кузьмы покинула этот мир, и не в силах самого могущественного мага было вернуть ее.
- Нет, Сонечка, я не могу, - сдерживая рыдания произнес Клайд. Гномка неловко прижала тельце обеими руками к груди и начала мучительно подниматься с колен, не глядя больше ему в лицо. Клайд попытался помочь ей, но она только отодвинулась от него.
- Ветерок, Кузьма, Кселла, Гилан, Лемвен, Тири - все они мертвы. Почему все пришли сюда, кроме тебя, Клайд? Как ты мог предать нас? - сказала Сонечка ровным голосом, глядя на кровавый глаз встающей Луны.
Клайд по-прежнему не понимал ее. Да, он покинул Гильдию на несколько дней… он хотел перевезти сюда Вивиан, чтобы… Вивиан! При этом имени у мага потемнело в глазах от боли. Тот лед, который, как ему казалось, сковывал его душу, оказался тлеющими углями, и пламя отчаянья взметнулось в нем. Сквозь выступившие слезы Клайд видел, как Сонечка двинулась по остаткам дороги к вершине холма, на котором когда-то стояла Взлетная Башня Гильдии. Клайд механически двинулся за ней. Ему нужно было хоть чье-то присутствие. Ему необходимо было поделиться своим горем и разделить горе Сонечки. Вместе они смогут прийти в себя, начать что-то делать… Он объяснит ей… Она просто не знает, что с ним случилось, что Вивиан…
Сонечка обернулась на него, стоя на вершине холма. Дальше, насколько помнил Клайд, дорога начинала спускаться в долину, к небольшому хутору у хвойного леса, к безымянной речушке. Все это сейчас закрывали груды битых камней, оставшихся от рухнувшей башни.
- Сонечка! Послушай меня, я умоляю! - Клайд протянул к гномке руку. Та обернулась, глядя на него спокойно и грустно. Нежно поправила волосы своего мертвого сына.
- Ты опоздал, Клайд, - произнесла Сонечка задумчиво. - Мне уже ничего не нужно.
С этими словами она отвернулась от него и шагнула за камни. Раздался короткий вскрик, и одним прыжком достигший вершины Клайд в ужасе увидел, что второй половины холма больше не существует. Под его ногами гигантский разлом уходил туда, в глубину ночной долины далеко-далеко внизу. Из пропасти ветер нес привычные, мирные запахи хлева, дыма и свежего хлеба.
Сонечкино тело Клайд нашел только ближе к утру. Ему пришлось обойти весь холм, пробираясь через завалы и трещины. Она так и не выпустила сына из рук, прикрыв его даже от последнего удара о камни. Помочь ей тоже было невозможно - она ушла добровольно, отвергнув выморок, догоняя на неведомой дороге своих любимых. А Клайд… Будь проклята его бессильная магия! Маг вскочил на ноги, и молнии пронзили обнажившиеся в разломе скалы. Грохот и его крики слились воедино, и каменное крошево вскоре укрыло Сонечку надежным курганом. Клайд приволок на его вершину несколько тяжелых глыб, затем старательно выплавил на самой ровной из них имя… только одно имя. Имени сына своих друзей он еще не знал.
Затем, в душном, тяжелом воздухе наступившего дня, Клайд магией и разбитыми в кровь руками копал могилы для своих друзей и соратников. Он не пожалел магической энергии даже для дракона. Когда место, бывшее когда-то Гильдией магов, превратилось его усилиями в образцовое кладбище, Клайд употребил остатки своих сил на освящение этого места, чтобы никакие твари еще много веков не осмеливались осквернять его. Старый эльф вышел из-за камней, но Клайд равнодушно метнул в него булыжник.
