- Да. - серьезно отозвалась Кселла. - Ничего такого, чем бы ты и так
не занялся, но все-таки, я хотела попросить тебя об этом. Что бы ты знал, что продолжаешь помогать нам. - Она с благодарностью кивнула ему.
- Где ты намеревался тренировать Вивиан, когда память вернется к ней окончательно?
- В эльфийских землях! - не задумываясь выпалил Клайд. Год, проведенный там с названным братом, по-прежнему оставался островом спокойствия и безмятежности в его памяти. Именно там, в зеленых рощах, он хочет вернуть Вивиан утраченные навыки магии.
И братишка ему поможет!
- Я примерно так и думала. - кивнула Кселла. - И собираюсь попросить тебя присмотреть еще за несколькими подобными ей. Ты убедишься, что это достаточно несложная задача… теперь. - В глазах Кселлы заблестело что-то, похожее на сдерживаемый смех.
- Хорошо. - поспешно кивнул Клайд. Он был готов к более сложным и неприятным поручениям. Сознание уцепилось за слово «теперь».
- Кселла. - спросил он нерешительно. - Мир сильно изменился?
- И да и нет. Горы и моря остались на месте, и реки не потекли вспять. Но ты не найдешь многих знакомых вещей на прежних местах.
- Мы победили?
- Мы только совершили то, что и собирались - лишили Тьму возможности захватить наш мир одним ударом. Теперь предстоит долгая борьба за Печати. Ты помнишь мой рассказ о них? Три печати уже обнаружены магами в нашем мире, уже известны их имена и свойства. Целые или раздробленные на части, они тем не менее обладают огромной силой, которую во что бы то ни стало необходимо собрать воедино.
- Какой силой обладают наши враги? Они по-прежнему скрываются?
- Нет, теперь они вполне открыты и организованны. Лишившись своих армий монстров, взамен они обрели возможность вербовать войска среди разумных. Они также будут получать различные преимущества в случае перевеса сил… если будут боле удачливы.
- Мы будем воевать с ними?
- Мы будем бороться. Правила этой борьбы теперь встроены в законы мироздания и являются нерушимыми для всех. Нужно будет отыскивать рассеянные частички камней, несущие в себе силу Печатей… и делать это успешнее, чем противник. Кроме того, обе стороны будут соревноваться в магическом и воинском искусстве в волшебных Оракулах. Победа там тоже будет много значить для каждой из сторон.
- О! - только и смог сказать маг. Ему казалось, что Кселла рассказывает про какой-то неведомый мир, вроде Сэйтовых запредельных реальностей или сказочного Искалеченного мира, куда часто попадают в наказание глупые герои сказок, встречая там в стократном размере все то зло, которое они натворили в этом мире.
Ему хотелось потрясти головой, но, при случайном взгляде на робу и мечи, Клайд сдержался. Как-то не к лицу… до сих пор он держался вполне неплохо, хоть и попал в преизрядную заваруху.
- Многие разумные, котлорых ты встретишь, совсем не заметили произошедших изменнений. - продолжала вываливать на него сведения Кселла.
- Они будут изумлены, если ты вдруг спросишь их, откуда взялись те или иные Катакомбы или Захоронения, куда подевались одни монстры и на что способны другие. Имена, названия, свойства мира, к которым тебе придется привыкать заново, для них просто существуют, как если бы они были всегда.
- Почему? - не удержал своего любопытства Клайд.
- Сложно объяснить это в двух словах. Скажем так, некоторые сами не хотели меняться настолько, что даже противостояли магии. А некоторых уберегла память о них других людей. Может быть, твои родители тоже получили такую вот новую память, потому что твое желание оберегло их от непонимания и паники. Хотя ты, наверняка, не пытался пожелать этого во время Преобразования. Но очень хотел бы, что бы так было.
- Да я даже не знаю, вспомнил ли я про них хоть на одну минуточку… - начал было бормотать Клайд, но снова остановил себя. Хватит вести себя подобно ученику, опоздавшему на урок. Он твердо взглянул Кселле в глаза. Нужно было прояснить еще один вопрос.
- Кселла… Когда я начал оживлять Дзака, почему ты не остановила меня? - спросил он у волшебницы.
- Я видел, что тебя к этому моменту уже исцелили от Яда и у тебя оставались магические силы.
- Тебе не сказали? - Кселла засмеялась. - Твои гномы мне и пошевелиться не дали! Этот… Кузьма! Он рот мне зажал, прямо как тисками, а девчонки с жрицей этой стиснули с боков и шепчут: «Клайд лучше знает, что делать, его Марф избрала!» Ну а потом я уже все поняла, - смех сбежал с ее лица, оставив тень пережитого отчаянья. Кселла провела рукой по узору на своей робе, потом кивнула, будто отвечая на неслышимый вопрос.
Глава 30. Незримые узы.
- Дзак происходил из знатного рода темных эльфов, - раздумчиво и медленно начала рассказывать Кселла, глядя поверх головы Клайда в маленькое окошко.
- Он довольно много времени и сил посвятил своему обучению и совершенствованию магического искусства, и это беспокоило его стареющих родителей. Нужно было продолжать род, а Дзак мало того, что не собирался знакомиться с подходящими девушками, так еще проводил почти все свое время в варварских землях, общаясь с людьми, орками да гномами.
Того гляди его невенчанной женой могла стать какая-нибудь простолюдинка чужой крови. А дети родиться полукровками.
Они решили взять его судьбу в свои руки. Мать давила на жалость к ним, таким уставшим от жизни и одиноким, пугала его их преждевременными болезнями и даже смертью - для эльфов, живущих веками, потеря близких очень тяжела. Вот она и стала говорить о якобы подступающей кончине, о желании увидеть внуков.
Ну а отец в это время постарался найти сыну невесту получше. И оба они преуспели в своих стремлениях.
Правда, я думаю, что дело было не в их уговорах. Просто когда Дзак увидел эту девушку - Эзлариону - он просто не смог от нее отказаться.
Юную невесту привезли на смотрины какие-то дальние родичи, словно товар, словно рабыню. Они не скрывали, что ожидают немалой выгоды для себя от этого брака.
С одной стороны, девушка была круглая сирота, к ней не прилагалось ни родителей, ни братьев или сестер. С другой - она была из младшей ветви королевского рода. Будь у темных эльфов король, она приходилась бы ему троюродной сестрой.
Все это имело значение для родителей Дзака, но для него, занятого важными делами в большом мире, это был пустой звук, мелкое тщеславие.
Но при встрече - сколько раз Дзак рассказывал мне об этом! - его словно ужалил ядовитый паук прямо в сердце.
Какие-то прислужницы суетились вокруг них, какая-то тетушка-опекунша девушки громко разговаривала с его матерью, играл домашн и й квинтет, звенело серебро и хрусталь на праздничном столе.
А Эза стояла, подобно потерявшемуся ребенку, в самом темном углу, рассматривая узор на старинном гобелене. Когда Дзак подошел к ней, она сперва дернулась, будто ожидая окрика или грубого жеста, но увидев, что это не тетушка или ее слуги, робко улыбнулась.
Дзак уверял меня, что они разговаривали, не произнося ни слова, и прекрасно понимали друг друга, как иногда случается с супругами, прожившими десятилетия вместе, или с близнецами.
Она была рада, что он - это не те люди, которые все время тащат ее куда-то.
