иначе. Бенар, посмеиваясь, шелкнул бичом. Буйволы медленно, но размашисто зашагали по дороге. Сзади пронесся, как откатывающийся от скал прибой, грохот тронувшегося каравана. Каждый раз при этом звуке у Бенара щемило в груди. Дорога снова вела его куда-то вдаль, и не было сил отказаться от этой жизни. Не он выбрал дорогу. Она выбрала его.
Когда еще босоногим мальчишкой он отправился с родичами на зимнюю рыбалку в дальние дюны, тогда и взяла его в вечный плен эта бесконечность разматывающейся ленты пути, эта бескрайность неба, не ужатого в рамки городских стен, этот звук копыт и запах вольного ветра.
- Что, Бенар, все еще поешь свою песню? - усмехнулся Доникар. Когда-то они встретились на перекрестке пустынных дорог - гном с тележкой лудильщика и молодой торговец, громко поющий без склада и лада о том, что проплывало перед его взором. Гном некоторое время молча ехал рядом, а потом предложил осипшему Бенару медового отвара из своей фляжки. И на другой день, глянув из-под мохнатых бровей, не то попросил, не то приказал:
- Пой!
Бенар давно уже бросил петь хмельные от счастья нескладные песни. Но в душе они все еще звучали. И Доникор все еще слышал их.
- Пою, - тепло отозвался Бенар и коротко рассказал гному о попутчиках.
- Не очень хорошая новость. - покачал головой Доникор. - Нам еще на хуторе брать гусятников, куда их сажать будем?
- Гусятников я готов в свой фургон пустить, - усмехнулся Бенар. Гусятники - фермеры, разводившие гусей для приманки агрессивных монстров - часто составляли караванщикам компанию по дороге на Южные Пустоши. Но порой оказывалось, что гусей скупили проезжавшие охотники, и фермерам нет нужды куда-то тащиться.
- Ларина тебя поджарит вместо гуся, если они у вас там нагадят, - пожал плечами гном. Верно, мусора от гусей, тесно набитых в плетеные из ивняка клетки, было порядочно. Но и платили фермеры не скупясь.
- Подстелю им пустых мешков, - усмехнулся Бенар. - Или потребую вымыть фургон на Пустошах.
- Песком? - вытаращился на компаньона гном.
- Ну почему. Мокрыми вениками вполне…
- Ой, Бенар, - раздался прямо над ухом голосок Ларины, - я даже слышать этого не могу! Они мне такого наубирают, эти гусятники!
- Ну так что, волшебница, откажем им?
- Не проще ли отказать тем, кого не звали? - фыркнула девушка.
- Знаешь, - посерьезнел Бенар. - Мне показалось, что у них один больной. Ходит как-то с трудом.
- Эльф? - удивилась Ларина. Действительно, эльфы практически не болели в человеческом понимании этого. У них не текли сопли, не открывался жар, не высыпали чесучие волдыри. Разве что смертельные хвори да магические поветрия могли свалить остроухих с ног.
- Нет, человек.
- Хм… Я бы сходила, глянула на него в полдень. Но стоит ли давать им понять, что я маг? - девушка была настороже после рассказа Бенара.
- Пожалуй, не стоит. Скажи, что ты травница. Это не вызовет ни удивления, ни опасения, - посоветовал ей гном.
- Ну, так и сделаю, - кивнула та, и скоре снова загремела кастрюлями в глубине фургона. При необходимости девушка вполне могла приготовить обед на ходу, даже на очень тряской дороге. Но сейчас она, скорее всего, только готовила продукты к полуденной трапезе: чистила, нарезала, посыпала буроватой горной солью, заливала слабым самодельным уксусом.
На дневной стоянке выпущенные стражами гости вели себя с обычной вежливостью опытных путешественников. Поклонившись, спросили разрешения раделить с караванщиками воду. Преподнесли стряпающим Мите и Ларине несколько щепоток южных пряностей. Поделились с набивавшими трубочки гномами хорошим эльфийским табаком. Нарубили дров для костра и еще в запас. Человек двигался чуть замедленно, но не выказывал слабости. Тем не менее, Ларина, несколько раз покосившись на него, подошла и потрогала его пульс. Человек дернулся, оглянулся на старшего эльфа, и прикрыл запавшие глаза, покуда девушка осматривала его. Ларина попыталась расспрашивать больного о чем-то, но он только пожимал плечами. В конце концов, девушка смешала ему укрепляющий отвар, и и даже добавила туда немного вина из своих личных запасов.
Когда человек выпил большую кружку отвара, оба эльфа подошли к нему и всмотрелись в лицо, словно ожидая чуда. Но человек был все так же вял и безразличен.
- Благодарю тебя, целительница, - поклонился старший эльф. - Боюсь, что болезнь нашего друга носит магический характер. Мы не знаем, кто наслал ее на него. Мы просто обнаружили его в таком состоянии, придя к нему на заранее обговоренную встречу. Он не узнает нас, и не помнит кто он. Именно поэтому мы и движемся в Южные Пустоши.
- Вы ищете Темную Жрицу? - удивилась Ларина.
- Именно так, уважаемая. У нас нет иной надежды, ибо светлые жрецы в разных Храмах ничем не смогли помочь нам.
- Желаю вам удачи в этом непростом деле. Она не снисходит до всех, кто жаждет найти ее. И цена ее лечения обычно велика.
- Мы слышали об этом, - просто ответил ей эльф, и они вдвоем принялись кормить человека мясной кашей, которую приготовили девушки. Несчастный вяло жевал, забывая открыть рот, когда очередная ложка оказывалась перед ним, но эльфы были терпеливы.
Более ничего примечательного в этот день не произошло. Гусятников оказалось только трое, и Ларина постаралась донести до них, что будет с теми, кто сорит в ее фургоне. Фермеры ежились, косились на посмеивающегося Бенара, стелили под клетки мешки и гоняли своих жен за вениками и тряпками - убирать неизбежный мусор.
Ночь прошла спокойно. Пару «злоглазов» удалось отпугнуть факелами. Леопарда Ларина усыпила, не покидая фургона, а гномы сноровисто прикончили. После этого до рассвета никто к каравану не приближался.
Южные Пустоши встретили их оглушительной, всепроникающей жарой. Жар лился с белесого неба, жар стекал по красноватым камням, жар врывался в фургоны с каждым порывом сухого, колючего ветра. Гномы немедленно натянули поверх кольчуг стеганые куртки с капюшонами. Люди и эльфы, наоборот, оставили на теле минимум одежды.
Именно это момент выбрал шипастый василиск, чтобы напасть на караван. Стрелы гномов он даже не заметил, а дротик, который метнул Бенар, тварюгу лишь раззадорил. Пришлось обороняться всерьез.
Мелодичный звук амулетов, соединяющих энергию караванщиков воедино, отрывистая команда Доникора - и на тварь упало, как ловчая сеть, обездвиживающее заклинание. Василиск рванулся всей мощной тушей. Казалось, сейчас зазвенят и лопнут натянутые магические нити, бледно светящиеся на его шкуре. Но магия выдержала, дав бойцам еще несколько секунд. Мечи и копья пронзили шкуру хищника в нескольких местах. Раздался яростный рев, уже избавившаяся от заклинания тварь рванулась на обидчиков и… завалилась на бок, едва не задев хвостом несколько соседних телег. Доникор деловито подобрал из-под светящейся синим туши гость монет и пару измятых свитков.
- Штраф уплачен! - с усмешкой провозгласил он. Мита захлопала в ладоши, Хальг отсалютовал копьем. Только тут все заметили, что, в отличие от забившихся под скамейки гусятников, оба эльфа стоят рядом с охранниками, и на их нечищенных мечах сохнет зеленоватая кровь нежити.
- И плата за проезд, - невозмутимо поклонился гному старший эльф. Караванщики еще молчали, когда попутчики вернулись в свою повозку. Они просто-напросто перепрыгнули перегородку изящным движением тренированных бойцов, гибких и опасных, как голодный дракон. Их спутник, накрытый шкурой, даже не проснулся. Караванщики переглянулись.
- Что-то тут не так, или я ничего не понимаю, - пробурчал себе в бороду Доникор.
- Да, странные вещи творятся в последнее время. - непонятно отозвался Саэрелл. Его жена, Тасарона, все еще стояла, окруженная магической защитой. Сегодня ее искусство не понадобилось. Оба отпрыска Саэрелла аккуратно вытирали клинки своих спаренных мечей ветошью.
