Война, бушевавшая на Калте, была миниатюрным отражением гражданской воины Хоруса Луперкаля, но, как и в случае более масштабного конфликта, пылавшего между звезд, было неясно, чем она может кончится. Тем не менее, судьба Калта не была той причиной, по которой Натаниэль Гарро прилетел на эту планету. Его миссия имела другую цель.
Сколько времени прошло с тех пор, как Натаниэль стоял под земным светом и получал свои приказы – там, в галерее Цитадели Сомнус, что покоилась в объятьях сурового безвоздушного лунного пейзажа? Казалось, что вечность... Повсюду вокруг него, скрадывая все остальные оттенки, светились монохромным цветом огромные просторы Моря Кризисов. Спутник Терры стал для Натаниэля Гарро тюрьмой. Судьба предназначила миру, где он родился, постоянно быть у него на виду, но вне пределов его досягаемости.
Сколько времени он провел здесь? Дни сливались друг с другом, и в отсутствие цели они были пыткой. Он нахмурился и, не обращая внимания на судорогу боли в аугметической ноге – недавнем дополнении к его организму – уставился в темноту. Где-то там, в черной и бездонной пустоте, бушевала война, но Гарро и его люди знали лишь молчание Цитадели. Ему не было конца. Он чувствовал, как с каждым оборотом планеты оно поглощает еще одну крупицу его души. Для Астартес такое вынужденное бездействие было подобно яду.
(Голос): 'Боевой капитан Гарро'.
Он обернулся на звук голоса. Фигура с лицом, скрытым под капюшоном, молча пересекла комнату, и Гарро был уверен, что еще мгновение назад он был здесь один. Однако он узнал голос, и это объяснило все.
(Гарро): 'Великий Малкадор. Я явился по вашему вызову, Лорд Сигиллит. Чем я могу служить вам?'
Малкадор слегка улыбнулся, прерывая чеканное приветствие Гарро: 'Мне вспоминается, что, когда мы виделись здесь в последний раз, ты был зол на меня. Я видел цвета твоей ярости, сильные и яркие, как зарница'.
(Гарро): 'Стоит ли винить меня?' Гарро напрягся. 'Я пересек световые годы на украденном боевом корабле, смотрел в дула орудий собственных боевых братьев, и ради чего? Чтобы донести предупреждение о предательстве, которое вы уже предвидели? Чтобы встретить недоверие и подозрения? Простите, если я пребываю в плохом настроении'.
Улыбка Малкадора стала шире, и Гарро ощутил призрачный след психического прикосновения, прошедшего сквозь него. Не считая самого Императора, Малкадор был самым могущественным псайкером из ныне живущих людей, и стоять перед ним означало быть прозрачным, как стекло. Утаить что-либо было невозможно. Гарро столкнулся с этим и не отступил. Ему нечего было скрывать. Малкадор знал о нем всю правду. Бывший когда-то капитаном роты Четырнадцатого Легиона Астартес, Гвардии Смерти под командованием примарха Мортариона, Гарро ушел в бега. Он сохранил верность клятвам, когда их нарушили все, кто был вокруг него. Когда его повелитель и его сородичи заявили о своей верности изменнику Воителю Хорусу, именно Гарро осмелился не согласиться и совершил отчаянный вояж через космос, чтобы донести весть об этом колоссальном мятеже до Императора.
(Малкадор): 'Натаниэль, за свою верность ты заплатил высокую цену: твой Легион, братские узы, жизни твоих людей. Однако, ты все еще хранишь ее'.
(Гарро): 'Я Астартес Императора, – ответ последовал незамедлительно, – и я не могу этого изменить'.
Сигиллит кивнул: 'Но без цели Астартес – ничто. Воин без войны – вовсе не воин'.
Вопреки собственным намерениям, Гарро почувствовал, как возвращается раздражение: 'У меня есть цель. Что бы ни направляло нас – человеческая воля, судьба или некая высшая сила, я знаю вот что: есть некий замысел, по которому я остался жив, так же как был смысл в том, что я принес предупреждение, что был единственным, кто устоял, пока мои собратья приняли бунт всей душой'. Он обвел рукой вокруг себя: 'Но пока вы держите меня в этом загоне, вы не даете мне шанса его понять'.
Когда глаза Малкадора встретились с его взглядом, по спине Гарро пробежал холодок, как если бы на его душу упала тень. В этот момент до него дошло, зачем Сигиллит внезапно затребовал его присутствие в этом месте.
(Малкадор): 'Там будет видно, каким замыслам ты будешь служить. Действительно, ты Астартес, и этого не изменить. Но ты больше не в Гвардии Смерти. Ты призрак, тень, что пребывает меж светом и тьмой, пойманная посреди сумрака. И мне нужны такие люди'.
(Гарро): 'Тогда дайте мне задачу, Сигиллит. Я прошу лишь этого и ничего больше. Позвольте мне исполнить то, для чего я предназначен'.
И, видя такое рвение, Малкадор дал Натаниэлю Гарро именно то, чего тот хотел.
В воображении Рубио разворачивался момент смерти его боевого брата. Он расслышал отзвуки голоса Миллиуса в порывах завывающих ветров Калта. Апотекарий выкрикнул предупреждение за мгновение до мощного взрыва, который разорвал его тело и окончил его жизнь. Рубио видел бегущего культиста, заметил в тот самый момент, когда в болтере кончились заряды. В эти драгоценные мгновения, пока он вставлял новый магазин и наводил оружие, ему не хватило скорости, чтобы спасти друга. Сцена смерти пылала, как злое клеймо, которым жгло его чувство вины.
Трагедия заключалась в том, что он
Но не сейчас, после собрания на Никее и издания Императором
Рубио проявил преданность и послушание. Он сделал так, как ему приказали, сдав свой психический капюшон и силовой меч. Его официальный статус обнулился, он согласился на перевод и не испытывал сомнений. По крайней мере, поначалу. Но теперь, со смертью Миллиуса, он потерял покой. Каждым фибром своей души Рубио знал, что, позволь ему в полной мере использовать сверхъестественные способности, и Апотекарий все еще был бы жив. 'И сколько еще других, – думал он, – чьих смертей можно было бы избежать, скольких врагов уничтожить благодаря мощи псайкера?'
(Гайюс): 'Ты чем-то обеспокоен, брат?'
Рубио отвлекся от самокопания и обнаружил стоявшего над ним капитана Гайюса.
(Рубио): 'Ничего важного, сэр'.
Это была жалкая ложь и капитан видел это.
(Гайюс): 'Я знаю, о чем ты думаешь, друг. И еще я знаю, что ты один из лучших Ультрадесантников, которыми мне выпала честь командовать – независимо от того, какие из своих талантов ты применяешь'. Гайюс положил свою руку ему на плечо: 'Отвага и честь, Рубио. Мы следуем слову Императора и Жиллимана до самой смерти'.
(Рубио): 'Отвага и честь, брат-капитан, – повторил за ним Рубио, но лозунг не вызвал отклика в его душе. – Просто я...'
(Голос): 'Нарушитель!'
Его прервал неожиданный предупреждающий крик одного из Астартес за пределами баррикад. Был