Красная Ярость

мерцающие огни палаты могли лучше его осветить.

— Вы узнаете меня, брат Цек? Теперь думайте. Я полагаю, что вы вспомните мое имя.

Медные шлицы вздохнули и выдвинулись из-за спины врага. Старший апотекарий начал понимать, то, что он сперва принял за игру теней, было на самом деле хитроумным паукообразным сооружением на плечах самозванца.

— Я знаю вас и весь ваш род, — продолжал он. — Я ступал по той же земле что и ваш примарх. Однажды я смотрел в его лицо, — он засмеялся. — Какой вы жалкий дистиллят его великолепия. Он бы стыдился.

— Не говори о Сангвинии, лжец! — задохнулся Цек. — Не произноси его… его имя… — жар крови мгновенно сковал лед, осознание поразило его. — Ты? — он ощутил, как скрутило внутренности. — Этого не может быть!

— Ваш примарх всегда был высокомерным, Кровавый Ангел. И вы такие же спустя десять тысяч лет как Великий Гор поразил его словно глупца. Да он и был глупцом, — самозванец широко открыл объятья, веер медных конечностей вырвался из чудовищной конструкции на спине. — Вы все еще не узнаете меня?

Апотекарий выстрелил, но заряды завизжали, отбитые лапами «паука». Черная, холодная пелена заполнила зал.

— Тогда, пожалуйста, позвольте мне представиться, — самозванец низко поклонился, показывая вибрирующую машину на спине во всем ее гротескном великолепии. — Я — прародитель Хаоса Неделимого, Господин Боли, Повелитель Новых Людей, — голос был густым, насмешливым и ядовитым. — Я Фабий Байл. И у вас есть нечто, что я хочу.

Глава XI

АСТАРТЕС выпрыгнули из десантного отсека «Громового ястреба», как только опоры транспортника коснулись платформы. Кровавые Ангелы и Расчленители образовали периметр. Поисковые фонари на их плечах послали яркие натриево-белые лучи в нутро сторожевой башни, высвечивая резкие тени топливозаправщиков, грузовых контейнеров и неподвижных флаеров.

Рядом с Рафеном Пулуо слегка склонил голову и бросил на командира многозначительный взгляд. Огонь в ноздрях. В шлеме сержант тоже уловил запах; пролитая кровь перебивала все.

— У меня здесь есть что-то, — Рон, заместитель сержанта Нокса, крикнул со стороны правого борта «Громового ястреба». Рафен нырнул под крыло транспортника, игнорируя потрескивание остывающего фюзеляжа, и двинулся к Расчленителю.

Нокс уже был там.

— Что это?

Рон повернул закрепленную на плече лампу на нос стоящего лихтера «Арвус». Скошенная кабина была широко открыта, угловой металлический каркас был погнут и разорван. Зазубренные осколки зеленого бронестекла валялись на настиле. В полумраке ходовые огни машины были мягкими желтыми точками, мигающими каждые несколько секунд. Приборы в кабине тоже светились.

Рафен повел болетром и вставил ствол оружия в рваную дыру на лобовом стекле. Внутри, виднелось месиво обломанных механодендритов, лежащих, как убитые змеи, на включенном пульте управления. Масло и жидкости процессора пятнали стены кабины. Там, где у другого корабля, мог бы находиться ложемент экипажа, остался только приземистый металлический подиум, из которого торчали трубы, испускающие запах озона и человеческих выделений.

— Там должен быть пилот-сервитор, — сказала Рон.

— Да, — ответил Нокс. — Должен быть.

Рафен осмотрел искривленный металлический каркас и провел вдоль него перчаткой. Он нашел ряд странных углублений, воин не сразу понял, что они соответствуют расположению пальцев на человеческой руке.

— Кто-то снял пилота и убил его.

— Вероятно Цек, — предположил капитан Горн, когда приблизился к ним. — Он хотел быть уверенным, что никто не улетит после того, как он приземлился.

Пулуо указал на ряды других шаттлов.

— Это не единственная машина в ангаре.

— Я думаю, мы найдем их такими же распотрошенными.

Рафен слушал в пол уха, пристально всматриваясь в темные углы ангара. Оптика шлема была настроена на «охотничий режим», он осмотрелся и не нашел никаких источников тепла, кроме труб теплообменника в стенах и потолке. Он вернул свое зрение к нормальному, краем глаза заметив, что сержант Нокс сделал то же самое.

— Зачем бы Старшему делать такое? — сказал Пулуо. — Да и хватило бы у него силы?

Горн пожал плечами.

— Он убил Сангвинового Ангела. Он сбежал как трус. Он — один из ваших родичей. Скажите мне, по вашему мнению, это действия брата, в здравом уме?

В полу, в луже унылого света льющегося из биолюма, открылся люк, в зал проникла фигура в закрытых одеждах апотекария. Фигура спокойным, уверенным шагом, совершенно не испуганная количеством оружия, которое немедленно на неё направили.

Капитан Расчленителей не стал дожидаться Рафена. Он сдвинулся со своей позиции и шагнул вперед, через линию своих людей вокруг «Громового ястреба».

— Ты, — приказал он, — остановись и назови себя. — Горн положил одну руку на рукоять фальшиона на поясе и вытащил короткий зазубренный клинок, демонстрируя готовность пустить его в ход.

Фигура замерла, а затем низко поклонилось.

— Говори, — сказал Горн. — Это — приказ.

— Брат-капитан! — предупредил Рафен.

Расчленитель бросил резкий взгляд через глянцевый черный керамит наплечника.

— Сержант…

В тот миг, когда его глаза оставили фигуру в капюшоне, началась атака. Это было размытое пятно, на границе возможностей Астартес уловить стремительное движение. Одежды распахнулись и из них взметнулась когтистая, темно-пурпурная рука. Ладонь с когтями, она неестественно вытянулась и чиркнула по коже на шее Горна, где горло Расчленителя было открытым.

Брызги темно-красной жидкости описали в воздухе дугу, и задымились на морозе. Рука капитана метнулась зажать рану, задушенный крик вырвался из него, но только на миг. Изогнутые когти повернулись в ране, делая ее шире.

Горн качнулся в сторону фигуры, и та прыгнула на капитана, вдвоем они рухнули на напол.

Волна замешательства прошла по бойцам, никто из них не хотел сделать первый выстрел из страха попасть в капитана Горна. Нокс двинулся вперед, его свежевательный нож с шипением покинул ножны.

Раздался скрежет, хруст, и оторванная голова Горна покатилась по настилу. Кровь ударила фонтаном, когда закутанный убийца бросился к обрубоку шеи капитана.

Тяжелый болтер Пулуо запел, крестообразные вспышки из дула, подсветили космодесантника. Палача Горна отбросило назад, тяжелые заряды, разрывали ткань и багровую плоть. Невероятно, но существо двигалось и пыталось снова встать. Кожа, когти и ребра гнулись под изорванной одеждой.

— Движение! — подал сигнал Аджир, крича, чтобы быть услышанным в реве оружия. — Выше!

Рафен поднял голову к пространству, которое тщательно изучил несколько минут назад. Части крыши отделились и упали, воздух защелкал плащами приземляющихся фигур. Но там ничего не было… «охотничий глаз» не показал источников тепла …

Он отшвырнул мысль и проревел команду.

— Огонь по усмотрению!