Твой ненормальный старший братец пролез на территорию студгородка и разнес вдребезги мою машину!
Она в страхе оглядела толпу зевак.
— Эван, — предупреждающе сказала она. — Он может все еще быть здесь.
Эван, не слыша ее, отошел в сторону.
— Как это могло сойти ему с рук? — спросил он у Хантера. — Неужели все спали? Он разнес мою машину прямо перед этой сраной братской общагой!
К нему подскочил взбешенный Кевин.
— Ну-ка повтори, что ты только что сказал, Треборн! Сраная братская общага? Это братство, ты, мудак! Ты ведь не называешь страну, где живешь, сраной?
Эван отмахнулся от него и вернулся к Кейли, которая все еще держала в руках ошейник. Внезапно эта тупая, варварская, бессмысленная выходка заставила его по-новому посмотреть на этот новый мир.
— Достаточно, — сказал он ей. — Пойдем отсюда.
Девушка поежилась. Несмотря на теплый вечер, ее голые плечи дрожали.
Эван снял пиджак и хотел накинуть на нее, но она шагнула назад, отстраняясь, с беспокойством глядя на него.
— Не надо, — сказала она, нервно оглядываясь.
— В чем дело? — спросил он, пытаясь проследить за направлением ее взгляда.
— Возможно, он следит за нами, — ответила она с легким беспокойством в голосе.
— Да плевать на него! — разозлился Эван. — Неужели ты думаешь, что я позволю этому козлу диктовать нам, как надо жить? Пошел он!
Но Кейли все равно уклонилась от его объятий и покачала головой.
— Пожалуйста, Эван, давай уйдем отсюда. Я не могу здесь больше оставаться. Просто отведи меня домой.
Эван увидел страх в ее глазах, и желание драться покинуло его.
— Хорошо, — сказал он. — Но мне нужно кое-что сделать, на случай если он все еще где-то здесь.
Глава семнадцатая
Эван завел Кейли в свою комнату в общежитии братства «Тета» и громко захлопнул за собой дверь, оставляя Хантера и Кевина обсуждать планы мести «Пикам» Эван объяснил им, кто именно разбил его машину. Хантер искал любую причину для драки, и этот инцидент был просто предлогом для нападения на соперников. Если Томми Миллер бродит где-нибудь поблизости, то Эвану самому придется иметь с ним дело. Вся скрытая злость по отношению к Томми поднималась на поверхность: ненависть за хладнокровное убийство Крокета и за жестокость, с которой он взорвал почтовый ящик Халпернов. Он ненавидел Томми с новой, внезапной яростью за то, что тот осмелился снова появиться в его жизни, особенно сейчас, когда все у него шло так прекрасно. Эван сжал кулаки от злости. Его идиллическая жизнь с Кейли всегда будет под угрозой, пока где-то поблизости находится Томми. Все, чего сейчас хотелось Эвану, это чтобы он исчез.
Эван опустился на одно колено и заглянул под кровать, где стояли несколько коробок с дневниками и старой одеждой. Никто под ней не прятался.
— Что ты делаешь? — спросила Кейли.
— Просто проверяю, — хмуро ответил Эван. Он запер дверь, потом, вернувшись к своему столу, начал рыться в ящиках.
— Я никогда не думала… — Кейли не смотрела ему в глаза. — Это… Это моя вина.
Я должна была тебе сказать. Его освободили несколько недель назад, но я не думала, что он сделает что-нибудь подобное.
— Было бы неплохо, если бы я был в курсе, — проворчал Эван. Его пальцы нащупали под кучей носков какой-то металлический цилиндр, и он вытащил его из ящика.
Это был баллончик перечного газа, каким пользуются полицейские и охранники. Некоторое время он раздумывал.
— Ха! Как будто от него будет какой-то толк. Надо спросить у ребят из братства, может, у кого-то есть ружье или пистолет.
Глаза Кейли расширились.
— Пожалуйста, Эван. Даже не шути об этом.
Он посмотрел на нее.
— Почему ты думаешь, что я шучу, Кейли? Или ты забыла о том, что Томми обещал меня убить? После того, что он сделал с моей машиной, мне кажется, я имею право на самозащиту.
— Он не причинит тебе вреда, — возразила она. — Он просто хотел запугать тебя, чтобы ты меня бросил.
— Скажи это Крокету.
Эван потряс газовый баллончик. Тот был полон.
— У твоего братца не все дома, Кейли. Он заживо сжег мою собаку. Он просто облил бензином глупое животное и поджег, просто так. Это не то, что делают для запугивания кого-то.
Ее голос был тихим.
— Это не его вина. Ты же знаешь, как ему доставалось, когда мы были детьми…
— Не надо его оправдывать! — оборвал ее Эван. — Может, он и твой брат, но он псих! И не надо мне этой ерунды насчет тяжелого детства в духе Опры [].
— Все было по-другому. Отец меня и пальцем никогда не тронул, — виновато сказала она. — Будто этот мудак отрывался на нем за двоих. Он постоянно его преследовал.
В горле Эвана пересохло, когда он вспомнил то, что сказал Джорджу Миллеру в подвале.
«Если хочешь сделать что-нибудь хорошее, научи хоть немного своего сыночка Томми держать себя в рамках, потому что он настоящий садист».
Он похолодел. Что, если это его вина? Что, если, изменяя события, Эван направил Миллера по другому пути, и он, вместо Кейли, начал издеваться над ее братом, в результате превратив его в психа? Внезапное понимание того, что он был ответствен за ненормальные поступки Томми в той же степени, что и за спасение Кейли, не укладывалось у него в голове. Он посмотрел в ее глаза и увидел в них мольбу, отчаянную просьбу о сострадании.
— Пожалуйста, Эван, — взмолилась она. — Не трогай его. Он болен.
Эван подумал над ее словами. Его ответ мог вбить клин в их отношения, а он не хотел заставлять Кейли делать выбор между ним и братом.
— Ладно, — сказал он, подумав. — Пусть с этим разбирается охрана.
Эван открыл дверь и вышел вслед за Кейли на улицу, придерживая рукой спрятанный в кармане баллончик с газом. Если Томми там, то он не застигнет их врасплох.
Они шли по темной улице. Теперь ночь была полна опасностей. Томми мог прятаться везде. Укромных мест хватало. Эван был напряжен, будто сама темнота давила на него.
Он шел рядом с Кейли, в любую секунду готовый встать на ее защиту. Услышав шум впереди, он дернул ее за руку к себе, но, увидев, что это всего лишь пьяный студент, блюющий в кустах, расслабился.
Они миновали здание колледжа, и, когда проходили мимо фонаря, Кейли взглянула на него.
— Что? — спросил он.
— Ты в порядке?
Эван усмехнулся.
— Да, если не брать в расчет, что моя машина превратилась в произведение современного искусства, а я вздрагиваю от каждой тени. Атак все нормально.
На ее лице промелькнула тень обиды, и он тут же пожалел, что не прикусил вовремя язык.
— Извини, Кейли. В каком смысле?
— Я не имею в виду машину. — Казалось, ей было непросто найти нужные слова. — Просто… Ты как-то странно себя ведешь в последнее время, понимаешь?
Кейли вспомнила свой недавний разговор с Гвен, и к ней возвратилось то же самое ощущение смутной неловкости.
Эван старался сохранять нейтральное выражение на лице.
— Странно? — переспросил он. — Например?
