любит постельные игры.
Она неожиданно застыла. И почувствовала, как по всему ее телу разливается какое-то странное тепло.
Но ведь у меня появился Поль, вдруг подумала она.
Поль… Поль Мартиньи. Студент. Клиент с бутылочкой кока-колы. Конечно, он прав: если бы он взял себе что-то более существенное, она бы обратила на него внимание. И все же никто еще не говорил ей таких слов, которые сегодня произнес он.
Скажем так: никто не произносил их так страстно, поправила она себя. Пусть он актер, но все же…
А может, он вовсе и не актер? От этой мысли ее внезапно бросило в жар. Вдруг все это серьезно, по- настоящему?
Не может быть, пронеслось у нее в голове. Так не бывает. Жизнь не театр и…
Но разве она знает о жизни все? Разве она может все знать?
Мирей широко распахнула глаза. И почувствовала, как ее бьет дрожь.
Поль Мартиньи. Мальчик, с которым она столкнулась на улице. Парень, который клялся, что останется стоять на этом самом месте и будет вдыхать запах ее духов и сходить с ума от счастья. И это странное, теплое чувство внизу живота. Как когда-то на первом свидании. Нет, этого не может быть. И все же…
Похоже, я схожу с ума! Не понимаю, куда меня несет! И не желаю понимать. Боже, помоги мне!
Но она уже выбралась из своего тазика и лихорадочно, не обращая внимания на то, что ее ноги оставляют по всему полу мокрые следы, помчалась в прихожую. Скорее… вот куртка. Конечно, она выбросила ту бумажку с телефоном, но, может, все-таки…
Нет, чуда не случилось. Бумажки с телефоном нигде не было. Все-таки она выбросила ее. Или она просто выскользнула в суматохе.
Конечно, у меня есть его имя и я могу попытаться найти его через справочную службу… Хотя он может оказаться и не женевцем. И кто знает тогда, где именно он живет? Где снимает квартиру? Или комнату? А может, он живет вместе с каким-нибудь приятелем или сокурсником и квартира и телефон оформлены на того? В этом случае я никогда ничего не узнаю. Разумеется, я могу встретить его в ресторане, но придет ли он туда после того, как я не позвоню ему? Он же сказал, что любовь без взаимности – это ад, а гореть в аду он не намерен.
Мирей в отчаянии застыла посреди прихожей. Вода стекала по ее ногам, образовав на полу лужицу.
Какая же я дура! Упустила такого парня. А ведь счастье было так близко.
Она со злостью ударила по куртке кулаком – и на пол скользнул маленький прямоугольник бумаги. На нем черной шариковой ручкой были выведены цифры. Телефон. Видимо, он просто где-то застрял, в каком- то из отделений куртки, и теперь спланировал на пол.
Мирей нагнулась, подняла бумажку и невидящим взглядом уставилась на нее.
Все правильно, это телефон Поля Мартиньи. Тот, что он оставил ей. Но теперь, когда заветный телефон оказался у нее в руках, ею овладела какая-то странная робость. Нерешительность, в которой она сама не могла до конца разобраться.
Вроде бы она была опытной женщиной. Женщиной, едва не вышедшей замуж. Едва не родившей детей.
Женщиной с такими ногами, наконец! Ее ноги… Конечно, этот студент клюнул прежде всего на них. А разве мог он не прореагировать на них? Особенно в ресторане, где Мирей всегда щеголяла в темных чулках «Woolford», в которых ее ноги выглядели особенно эффектно.
И все же она стояла в прихожей, уставившись на стену прямо перед собой, зажав бумажку с телефоном в руке, и никак не могла решиться.
Это глупо, подумала Мирей. Я – и не могу ни на что решиться. Ни на то, ни на это. Ужасно глупо. Но почему? Что со мной случилось?
Она медленно приблизилась к зеркалу. Оттуда на нее смотрела несколько уставшая, чуть поблекшая, но все же весьма привлекательная женщина, которой было чуть за тридцать и которая так жаждала любви. Жаждала ее, как и все женщины на свете. Но на пути к любви лежали ее собственные робость, комплексы, отсутствие уверенности в себе, которые могут в одночасье поразить любую, даже самую красивую и до этого уверенную в себе женщину.
Мирей глубоко вздохнула. Комплексы надо преодолевать. Надо уметь это делать, несмотря ни на что. И даже если он актер… – подумала она, но не довела эту мысль до конца. Пусть и так. Пусть он только играет страсть. Но как же хорошо он играет! И упустить ту роль, которая отведена в этом страстном спектакле ей самой… нет, она никогда не простит себе этого.
Она подошла к висящему на стене телефону и решительно набрала номер.
Дениза примчалась домой, приняла душ и уселась перед зеркалом. Она смотрела в него, но все ее мысли были о сегодняшнем вечере.
Раздался телефонный звонок. Дениза от неожиданности подскочила на месте.
– Да, Паскаль?
– Откуда ты знаешь, что это я? – услышала она родной голос.
– Просто почувствовала.
– Я сейчас зайду за тобой и мы пойдем в кафе «Гранд дюк». Не возражаешь?
– Нисколько. Это ты плотно пообедал сегодня, а я выпила всего одну чашечку кофе.
– Тогда бегу!
Они пришли в кафе и, выбрав самый уютный столик, сели у окошка. Паскаль накрыл ладонь Денизы своей и долго смотрел в ее бездонные серо-голубые глаза. Молодой официант, смущенно наблюдая эту сцену, не решался подойти к ним и молча стоял в углу, любуясь красивой парой. Наконец он не выдержал и приблизился к их столику.
– Что будем заказывать?
Дениза и Паскаль вздрогнули и с удивлением уставились на официанта. Было очевидно, что они забыли, где находятся. И почему вдруг перед ними возник человек в красном жилете.
Первой пришла в себя Дениза.
– Мы в кафе, милый, и надо сделать заказ.
– Да-да, сейчас. – И Паскаль открыл меню. – Как ты относишься к сибассу с кольцами кальмара, зеленой спаржей, базиликом и пармезаном? – спросил он Денизу.
– Очень хорошо. Только сейчас я поняла, что готова съесть и барана.
– Кстати, тут есть баранья нога с пюре из сельдерея и белого трюфеля…
– Замечательно, – промурлыкала Дениза.
– А на десерт шоколадный торт, украшенный мороженым с ромом.
Все это великолепие они запивали швейцарским вином «Кот дю Рон», на чем настояла Дениза. Паскаль не спорил с ней, хотя, как истинный галл, считал, что достойное вино может быть только из Франции.
Но пусть это будет единственным разногласием с моей дорогой швейцаркой, размягченно подумал он и взглянул на Денизу.
Она тоже подняла глаза, они посмотрели друг на друга и забыли обо всем. Мир вокруг исчез. Только он и она.
Вот это любовь! – с легкой завистью подумал официант, провожая красивую пару на улицу.
Они вышли на набережную Вильсона. Ночь наступила внезапно, как это обычно бывает в южных городах. Смолкло щебетание птиц в пышных платанах, и только такие же влюбленные тихо бродили вдоль Женевского озера.
– А вот и мой дом. Ты обещала. – Паскаль решительно взял Денизу за руку.
Она не сопротивлялась.
Он открыл дверь в квартиру и, не зажигая света, притянул ее к себе. Их губы слились в жарком поцелуе. Потом он стал лихорадочно стаскивать с нее одежду. Она замерла и, казалось, даже не дышала. И вдруг Паскаль почувствовал, как она робко расстегивает его рубашку.
– Ничего не бойся, я люблю тебя. Мы скоро поженимся, – лихорадочно прошептал он. Оттолкнув ногой брошенную на пол одежду, он подхватил Денизу на руки и отнес в спальню.
Ее волосы, разбросанные по подушкам, были подобны потоку пламени. Кожа была необыкновенно
