Смита хлопает в ладоши от радости.
— Великолепно! Я уже давно поняла, что ты у нас парень с головой, однако и Салим — настоящий гений! Получив по доверенности лицензию на убийство, этот юноша точно знал, как ею распорядиться, и выбрал идеальную цель. А что же дальше? Ты поведал другу о том, что участвуешь в телевикторине?
— Я не стал открывать ему свои планы. Сказал: дескать, устроился слугой в столице, а в Мумбаи заехал на пару дней по делам.
— И что же, Салим до сих пор ничего не знает?
— Нет. Вообще-то я собирался ему сообщить, но тут появилась полиция и…
— Все ясно. Хорошо, давай посмотрим, как неожиданная встреча с Салимом помогла тебе на шоу.
В студии снова приглушен свет. Ведущий обращается в камеру:
— А мы переходим к вопросу номер девять, цена которого — миллион рупий. Откройте нам секрет, мистер Томас, каким видом спорта вы занимаетесь?
— Никаким.
— Правда? Как же вы ухитряетесь поддерживать форму? Взгляните, я то и дело нагуливаю жирок, хотя по утрам не вылезаю из тренажерных залов.
— А вы бы попробовали поработать официантом за тридцать километров от дома и быстро избавились бы от лишнего веса, — отвечаю я.
В зале хихикают. Прем Кумар недовольно хмурится.
— Ладно. Наше девятое задание — из области спорта. Точнее, крикета. Сколько зачетных сотен успел набрать по сей день величайший индийский бэтсмен Сачин Малванкар? Варианты: a) тридцать четыре, b) тридцать пять, c) тридцать шесть и d) тридцать семь.
Звучит музыкальная заставка.
— А можно вопрос?
— Да, конечно.
— После недавней серии матчей с Австралией Индия состязалась еще с какой-нибудь страной?
— Нет, насколько мне известно.
— Тогда я знаю ответ: c) тридцать шесть.
— Это ваше последнее слово? Не забывайте, на кону миллион рупий.
— Я помню. Тридцать шесть.
— Вы совершенно уверены, на все сто процентов?
— Да.
Звучит барабанная дробь. На экране загорается верный вариант.
— Совершенно, на сто процентов правильно! Сачим Малванкар действительно успел набрать ровно тридцать шесть зачетных сотен! И вы получаете миллион рупий! Дамы и господа, у нас рекламная пауза. Оставайтесь с нами!
— Попал! — срывается у меня с языка.
ДЕСЯТЬ МИЛЛИОНОВ РУПИЙ:
КОРОЛЕВА ТРАГЕДИИ
«Семейная драма с элементами боевика и комедии, но с подлинно трагической развязкой» — вот так, выражаясь языком кинокритиков, я описал бы время, проведенное в доме Неелимы Кумари. Она была актрисой. И я служил у этой женщины три года в доме номер двадцать четыре-А на улице Джуху Виле Парде.
Все началось той ночью, когда Салим и я чудом вырвались из рук Мамана и его банды. Пригородный поезд привез нас в Джуху. Мы добрались до нужного дома, нажали на кнопку звонка и стали ждать.
Прошло много времени, прежде чем дверь отворилась.
— Да? — На пороге возникла высокая красивая леди. Одноногий Радхей оказался прав: она и впрямь похожа на героиню, только возрастом постарше, чем нужно.
— Arrey, — произносит Салим, припадая к ее ногам. Неелима поспешно отступает.
— Кто вы? Зачем явились ко мне в такую позднюю пору?
— Мы друзья Радхея, — говорю я, умоляюще сложив ладони. — Он сказал, вы ищете прислугу. Вот мы и пришли предложить свою помощь. Нам известно, что вы очень добрая леди. Понимаете, мы остались без крова и без еды, страшно нуждаемся и готовы делать все, что прикажете.
— Ну да, я искала… Впрочем, вы еще так молоды…
— Мадам, это только с виду. На самом деле мы можем работать за четверых. А еще я говорю по- английски. Испытайте наши силы!
— Но мне нужен только один слуга. Двоим не хватит места.
Мы с другом переглядываемся. — Возьмите хотя бы одного, — не сдаюсь я.
— Как тебя зовут? — обращается женщина к моему товарищу.
— Салим.
— О, так ты мусульманин, верно?
Мальчик молча кивает.
— Тогда извини. Дело в том, что я живу с престарелой матерью, и она никогда не станет есть пищу, которой коснулась рука иноверца. Лично я не верю в эту чепуху насчет оскверняющих контактов, однако что поделаешь… — Она пожимает плечами.
Салим совершенно падает духом.
— Ну а как твое имя? — спрашивает Неелима. И я отвечаю:
— Рама.
Итак, работу я получил. И вдруг оказалось, что жить со звездой вовсе не так чудесно, как представляется людям со стороны. Стоит артисту смыть грим, и вы понимаете: он такой же, как все, да еще и терзается теми же страхами. Разница только в одном: нас в основном заботят деньги, вернее, их отсутствие, а их интересует главным образом слава. Или ее недостаток.
Актеры живут в прозрачном аквариуме. Поначалу их это бесит, затем к обожанию привыкают. И когда прекращается ливень из неуемных похвал, несчастные сохнут и покидают наш мир.
Просторная квартира Неелимы со вкусом обставлена современной мебелью, на стенах висят широкие дорогие ковры и живописные полотна. Самая крупная из пяти комнат, примыкающая к ванной, принадлежит хозяйке; та, что немного поменьше, — ее матери. Насколько я знаю, другой родии у звезды не осталось.
Спальня актрисы, безусловно, самая красивая в доме. Посередине стоит огромная кровать под бархатным покрывалом. Стены отделаны стеклянными плитками, так что всегда можно видеть вокруг тысячи собственных крохотных отражений. Зеркальный комод полон разных бутылочек и флаконов. Рядом — «Сони» с экраном на двадцать девять дюймов, видеомагнитофон и проигрыватель видеодисков последней модели. Потолок украшает очень ценная люстра. Бесшумный кондиционер навевает восхитительную прохладу. Длинные прозрачные полки сплошь уставлены всевозможными призами и наградами. Есть еще шкаф со стеклянными дверцами, полный старых журналов о кино. С каждой обложки смотрит Неелима Кумари. Глядя на все это великолепие, я испытываю некоторую гордость из-за того, что работаю в ее доме. Наверное, в свое время эта женщина действительно была величайшей актрисой Индии.
А вот мать у звезды — невыносимая брюзга. Ей уже под восемьдесят, но сил у почтенной дамы — как у сорокалетней, и к тому же она вечно следит за мной. Я ведь единственный слуга на полный рабочий день. По вечерам у нас появляется леди-брамин из Махараштры, готовит еду и моет посуду. Приходящая горничная занимается стиркой. А на меня взвалили все остальное. Я вытираю пыль, мою полы, глажу белье и завариваю чай, бегаю с мелкими поручениями, покупаю молоко и оплачиваю хозяйские счета. Однако мамаше ничем не угодишь. Вечно недовольна, хоть я и обращаюсь к ней уважительно Маа-джи. «Рама, — зудит она, — ты забыл принести мне молока… Рама, ты почему не погладил мои простыни?.. Рама, ты плохо
