Сеятель бурь

розлива.

– Каролина? Что ты здесь делаешь? – На лице Бонапарта отразилось неподдельное удивление. – Ты же должна быть… – Голос раздосадованного генерала осекся.

– Я… – Набравшая в грудь воздуха корсиканка собралась было повторить сцену, виденную нами за день до того в шатре маршала Дезе, и тут увидела нас. – Наполесино, это изменники, это шпионы, арестуйте их! – в полной мере демонстрируя бурный корсиканский нрав, завопила гламурная красавица, меча испепеляющие молнии из своих резко потемневших глаз. – Я видела, как вчера маршал…

– Тише, карра миа![16] Сделай одолжение, помолчи! – довольно резко оборвал сестру генерал, возвращая нам свое внимание. – Итак, господа, как я понимаю, вы французы?

– Отнюдь, – энергично покачал головой я.

– Даже Бонапарту свойственно ошибаться, – незамедлительно вставил Лис, спеша разбавить пресную речь доклада грубой, но сладкой лестью. – Буквально ж ничто человеческое ему не чуждо!

– Форма, которую ваше превосходительство видит на нас, была отобрана у противника, чтобы облегчить побег из плена. Разрешите представиться. – Я звонко щелкнул каблуками. – Вальтер Турн, граф фон Цеверш, полковник австрийской службы. Вместе с моим секретарем Сергеем Лисом, также бывшим офицером, мы были пленены неведомыми мятежниками и переданы в руки французов, откуда бежали при первой же возможности, захватив мундиры и оружие.

– Что ж, браво, господин полковник! А откуда вы знаете меня? – все так же, не спуская с нас подозрительного взгляда, неспешно выговорил Наполеон.

– В момент пленения мы направлялись к российскому двору с полномочиями осуществить закупку орудий для богемской армии, – пустился я в объяснения. – Маршал Колоредо настоятельно рекомендовал вас как величайшего специалиста в области артиллерии. Увидев же воочию тот небывалый погром, который ваше превосходительство только что устроили французам, и невольно подслушав произнесенные вами слова…

– Все ясно, – мгновенно теряя интерес к странной закавыке, кивнул военачальник. – Что ж, умение совмещать разнородные факты полезно для офицера.

Я молча поклонился, учтиво принимая высокую похвалу.

– Но чем же вы успели насолить Каролине? – продолжил Бонапарт.

– Какой там насолить! – не удержался от едких комментариев Лис. – Мы ее токо шо сахаром не посыпали, все попусту – бушует, как тот домовой в трубе с перепою!

– Не верь им, эти мерзавцы убили… – вновь сорвалась на крик разъяренная маршальша.

– О, вот вы где! – Высокий худощавый генерал с выдающимся изрядно вперед орлиным носом размашистым шагом приближался к нам. – Наполеон, друг мой, и вы здесь! Вот и славно! Вот и прекрасно! Что ж, в таком случае позволь представить тебе героев! – Его гулкий командный голос широко разносился над холмами, точно подошедший все еще продолжал глоткой перекрывать шум батарей.

– Вы что же, знаете этих людей, почтеннейший князь Петр Иванович? – удивленно поинтересовался герой нынешней баталии.

– Мой брат Роман – ты знаешь его, он служит в лейб-гусарах, – рассказал, что не более часа тому назад эти храбрецы спасли штандарт его полка и раненого князя Четвертинского.

– Бориса Антоновича? – В голосе Бонапарта появилась вкрадчиво-удивленная нотка. – Это правда, господа?

– Не стоит преувеличивать наши заслуги, – начал я.

– Действительно, право, неудобно – ну, там, спасли кое-что, кое-кому шо надо объяснили, князя вот из-под лошади выволокли, – ударился в показную скоромность Лис. – Но ведь, сами посудите, не княжеское это дело – в снегу под конем валяться. На нашем месте, будь оно неладно, так бы поступил всякий.

Лица боевых генералов выразили удивление столь бесцеремонной манере рассказывать о собственной доблести, но тут к нашей группе подбежал запыхавшийся флигель-адъютант с вензелем наследника цесаревича поверх капитанского эполета.

– Прошу извинить меня, его императорское высочество, великий князь Александр желает немедля видеть генерал-поручиков Багратиона и Бонапарта.

Глаза Наполеона резко сузились, точно от вспышки яркого света. Я уже как-то видел это выражение лица, правда, не здесь, а совсем в другом мире, и ничего хорошего оно не предвещало. Там с недоброй усмешкой молодой артиллерийский начальник расстрелял в упор из своих орудий шлюп, на котором пытался бежать генерал континенталов Марильон, продавший англичанам победу у Форт-Эванса. Здесь причина была другая, но взгляд был тот же.

– Сообщите его высочеству, что мы немедля прибудем, – с максимально возможной учтивостью обнадежил посыльного великий жрец бога войны. – А вас, господа, я буду рад видеть в своих «апартаментах» нынче вечером и охотно выслушаю рассказы о ваших подвигах. Честь имею!

– Это правильно, – глядя вслед удаляющимся генералам, проговорил Лис.

– Наполесино, а как же?..

Наполеон повернулся к одному из следовавших за ним адъютантов и чуть раздраженно бросил:

– Сделайте любезность, проводите даму в мои покои.

– Кажись, вырулили, – подытожил результаты первого контакта с подопечным Сергей. – Можно похвастаться Елипали, а то он небось совсем уже наповал убивается в ожидании весточки от нас. Ни золото ему не в радость, ни ценные бумаги. Я, конечно, себе этого представить не могу, но вдруг?

Грозноликий вершитель судеб Европы, покоритель золотых гор и строитель финансовых пирамид слушал нас с тем удовлетворением, с каким полководец встречает послов от готового капитулировать врага.

– Что ж, господа, вы потрудились на славу. Будем надеяться, ваши боевые знакомства окажутся весьма полезными. Князь Четвертинский отнюдь не последняя фигура при дворе: его сестра – фаворитка великого князя Александра. И хотя сам он не пользуется ее положением, Мария Антоновна, так зовут эту небесную красавицу, нежно любит своего брата. – Палиоли ненадолго задумался. – Особое спасибо вам за новости о победе. Насколько я могу судить, гонец с вестями о ней будет в Вене только завтра. Полагаю, за это время я успею заработать пару миллионов крон.

– Сколько? – У Лиса перехватило дыхание.

– Пару миллионов! Быть может, даже чуть больше, – кокетливо заверил его генерал финансовых баталий.

– Каким образом? – зачарованно выдавил мой рачительный секретарь, не упускавший случая выяснить очередной способ извлечения платежных средств из воздуха.

– Самым простым, – заверил предприимчивый банкир. – Я пущу слух, что союзники наголову разбиты, и тут же начну скупать по бросовой цене акции и прочие ценные бумаги австрийских и русских банков.

– Круто, – восхитился Сергей, – нам так не жить!

– Вы и так получаете средства на свои действия, – оборвал поток восхищения посерьезневший резидент и добавил, вероятно, желая сдобрить бочку меда ложкой дегтя: – Как там, кстати, похитители наполеоновской корреспонденции, не объявились?

– Пока нет, – с грустью констатировал я.

– Следите внимательно, – наставительно проговорил маэстро Умберто. – Эти люди отнюдь не простаки.

– Скорей всего именно так, но до сего часа – ничего подозрительного. Возможно, из-за всех наших дорожных перипетий злодеи потеряли след, – предположил я.

– Может быть, – согласился Палиоли. – Но будьте начеку.

– А то мы не знали, – пробурчал Лис, отключая связь. – Слушай, это ж какая вопиющая жизненная несправедливость! Я корячусь, чтобы раздобыть денег на дорогу, строю из себя Калиостро перед нудным ходячим кошельком, а меня обзывают мошенником и чуть шо в глаза не плюют. А дорогое начальство вот так, с полпинка, кидает толпень народу, причем, шо называется, не вставая с кресла, и после этого остается солидным уважаемым человеком, буквально примерный семьянин, истинный ариец, фонарный столп общества.