Марии Благостной. Помнил и таверну «Золотого петуха» в Триане, и ночной бой с копейщиками Святой Эрмандады, и задушевные беседы с колченогим послом королевы Изабеллы. Это были приятные, милые сердцу воспоминания. Но, увы, куда чаще приходили ему на ум события не столь отдаленного прошлого.
Много воды утекло с тех пор, когда не без его помощи вспухла на карте мира алая линия тордесильясского раздела. Да, не мало труда приложил он, тогда еще чернобородый кавалер дон Дуарте Пашеко Перейра, чтобы Португалия и Кастилия разделили между собой земной шар, как спелое яблоко.
Королю Жуану так и не пришлось воспользоваться плодами этой полупобеды. Он скончался в замке Сан-Жоржи, и 25 октября 1495 года дон Руи да Пина – было это в час заката – принял последний его вздох.
Девять минут отнимает сейчас у дона Дуарте крутая лестница дозорной башни. А тогда, в тот печальный осенний день, он в одно мгновение одолел высокую лестницу в замке Сан-Жоржи и примчался к дверям королевской опочивальни. Но стражники скрестили перед ним алебарды. Доступ к покойнику был закрыт. К мертвому королю явился живой король, дон Мануэл.
При жизни король Жуан не часто встречался со своим шурином Мануэлом. Дон Жуан терпеть не мог этого длинноносого ханжу. Короля раздражали подобострастные улыбочки дона Мануэла, его прилизанные, жирные волосы, его бегающие по сторонам глаза, его елейный голосок. С плохо скрытым нетерпением дон Мануэл ждал, когда наконец отправится на тот свет не в меру живучий король, и кто знает, быть может, именно он, потирая от радости свои вечно потные руки, принял некогда донесение от ловких отравителей. Тех самых, которые напоили дона Жуана «мертвой» водой в знойном городке Эворе.
К несчастью, после смерти сына законных и прямых наследников у дона Жуана не осталось. Скрепя сердце смертельно больной король вынужден был признать дона Мануэла своим преемником. Согласия короля добивалась королева донья Леонор, за Мануэла горой стояли князья церкви и князь всех князей, Аптекарь Сатаны – папа Александр. В час, когда не стало короля Жуана, епископы и прелаты, как воронье, слетелись в замок Сан-Жоржи. Они толпились у входа в королевскую опочивальню, их острые локти вонзались в спину и в грудь дону Дуарте. Через его голову, тихо каркая, они переговаривались друг с другом, с нетерпением ожидая нового короля.
И вот распахнулись настежь двери, и дон Мануэл I, король Португалии, Алгарви и Гвинеи, показался на пороге. Через левое его плечо было переброшено узорчатое покрывало, весь он был в поту, хотя в старом замке всех до костей пробирал осенний холод. Не отвечая на поклоны, он рысью пробежал мимо изумленных прелатов и царедворцев. На мгновение край покрывала отнесло в сторону, и дон Дуарте приметил, что в левой руке король держит большую черную шкатулку. Дон Дуарте не раз видел эту шкатулку с хитрым замком итальянской работы. Король Жуан хранил ее у своего изголовья и ключ от нее носил на шее. Однажды – случилось это в замке Торрес-Ведрас, в ту пору, когда там собрались все португальские звездочеты, – король, открывая заветную шкатулку, сказал дону Дуарте: «Этот ларец для меня дороже всех рубинов и алмазов моей сокровищницы. В нем ключи к Индии…»
Королю не задают вопросов, и дон Дуарте молча выслушал это неожиданное признание. А год спустя дон Руи да Пина сказал как-то дону Дуарте, что в черном ларце король хранит карты африканских и индийских морей и секретные бумаги, которые он называет росписями грядущего похода в Индию – экспедиции, чей путь пройдет вдоль берегов Африки, обогнет мыс Доброй Надежды и оборвется у ворот Индии, в гавани Каликут. И, быть может, тебе доведется повести наши корабли в Индию, потому что имя твое я видел в одном заветном списке.
Под полой, как вор, король Мануэл вынес черную шкатулку из опочивальни дона Жуана. Кто знает, быть может, он трясущимися руками сорвал с шеи покойного короля золотую цепочку, на которой висел небольшой ключ с тройной бородкой…
Несколько лет спустя шурин короля Жуана получил прозвище Мануэла Счастливого. Что ж, так назвали его заслуженно и справедливо. Счастливо овладел он престолом, счастливо похитил планы индийского похода, счастливо унаследовал от убитого ядом короля его несравненный флот, его отважных капитанов и опытных кормчих.
Правда, не все в этом богатом наследстве пришлось ему по вкусу. Счастливец Мануэл ненавидел избранников не очень счастливого короля Жуана. И из списков, скрепленных подписями этого короля, он вымарал неугодные ему имена. Печальна участь кораблей, выброшенных на берег, доживающих свой век на сухопутье. Но в стократ горше доля моряков, посаженных на якорь. А именно так сложились судьбы многих капитанов, которые в царствование короля Жуана проведывали новые пути в море-океане. И в черный список короля Мануэла на веки вечные внесено было имя дона Дуарте Пашеко Перейры.
Разумеется, ни на доне Дуарте, ни на опальном флотоводце Бартоломеу Диаше свет клином не сошелся. Чего-чего, а моряков, готовых к дальним походам, в Португалии было вдоволь. И одного из них, капитана Васко да Гама, король Мануэл послал к берегам
Индии. Это был весьма удачный выбор. Для дона Мануэла Счастливого, а не для несчастной Индии. Васко да Гама – бычья голова на квадратных плечах, не глаза, а нацеленные на тебя ружейные дула, голос… вспомни, как скрипит на блоке ржавая цепь, и в твоей памяти всплывет этот железный капитан, командир великой индийской флотилии… Капитанствовал же он хоть куда: не только матросы, но привычные к тропическим бурям паруса трепетали, когда, оглаживая жесткую бороду, он с мостика подавал команду.
Сенегальские рабы, гвинейское золото, слоновая кость из Львиных гор – неисчислимые богатства Черного материка прибрали к своим цепким рукам португальские рыцари наживы в прежние годы. Но в черной шкатулке короля Жуана его счастливый преемник нашел удивительные донесения лазутчика Перу Кови-льяна. Этот ловкий лжекупец обошел Эфиопию и Аравию, Персию и Индию. Сказочную добычу сулил он своим хозяевам: ведь на вес золота ценились в Лисабоне восточные пряности – гвоздика, перец, корица, мускатные орехи – пахучий товар, который пронырливые венецианские торгаши доставляли в Европу посуху, через Индию, Персию и Египет. А малабарский жемчуг, а драгоценные камни из копей Деккана, из поднебесных долин Памира, а золото в быстрых индийских реках, в волшебных дворцах цейлонских и яванских властителей!..
Все, решительно все, писал Ковильян, достанется нам, португальцам, если мы подберемся к Индии с моря, если сумеем оседлать морской путь в гавани этой страны. И Васко да Гама вышел в дальнюю дорогу, чтобы проложить вокруг мыса Доброй Надежды новую морскую магистраль и пришвартовать к причалам лисабон-ского порта ту половину земного шара, которая досталась Португалии по тордесильясскому соглашению.
Дон Дуарте по воле случая оказался в гавани Риштеллу, когда Васко да Гама возвратился из плавания. Было это не то 29, не то 30 августа 1499 года. Он видел: грузный и суровый Васко, печатая шаг, шел сквозь толпу пестрых царедворцев. Стражники двумя плотными шпалерами стояли на пристани, живым частоколом отделяя участников торжественной церемонии от черного люда. Да, встреча была пышной, и король отлично принял Васко да Гама. Еще бы! Железный капитан добрался до Индии, он побывал в ее богатейшей гавани Каликуте, и хотя португальцы едва унесли оттуда свои ноги, но путь к сокровищам Востока был теперь открыт.
Замок Сан-Жоржи ликовал, радовались падкие до легкой наживы приближенные короля Мануэла, подсчитывали грядущие барыши лисабонские толстосумы. Ведь на здешнем рынке хрупкие палочки корицы или горсточка перца стоили в двести раз дороже, чем в Каликуте. Конечно, путь в Индию не близок и не дешев, но даже если половина выручки уйдет на перевозку заморских чудо-товаров, то и тогда прибыль окажется стократной. Знакомые купцы предлагали дону Дуарте:
– Вступай в долю, дай нам триста – четыреста золотых, и мы вознаградим тебя сторицей…
Не лежала, однако, у дона Дуарте душа к торговым хитростям, да и пуст был его кошелек. Но в Индию хотел он попасть во что бы то ни стало, кружили голову рассказы спутников Васко да Гамы -счастливчиков, которым довелось повидать белые города на восточных берегах Африки, шумные базары Каликута, которые испытали все, что выпадает на долю первооткрывателей. И дону Дуарте повезло: в канун Рождества девяносто девятого года (в те дни в Лисабоне шли проливные дожди) в одной из портовых таверн, кажется, в «Белой чайке», а может быть, и в «Бездонной бочке», встретился он с капитаном Педро Алваришем Кабралом. С Кабралом дон Дуарте некогда ходил в Гвинею и был с ним на дружеской ноге. По тусклым стеклам текли крупные слезы, гуляли по кабаку лютые сквозняки, и в охотку друзья распили бочонок старого
