жестоко ошиблась насчет счастливого дня: ко мне в квартиру ввалился Илья. Проделал он это точно так же, как и десять лет назад — весело улыбаясь, в полной уверенности, что здесь его всегда ждут. Вот только дело в том, что я уже десять лет, как перестала его ждать. Именно тогда он таким же летним днем ушел в ближайший киоск за пивом, и с тех пор я его не видела. И вдруг, столько лет спустя, с той же улыбкой, сводившей с ума всех девчонок в университете, он приходит ко мне с таким видом, словно ничего не случилось. По его довольному виду, похоже, что именно так он и рассуждает: 'А что такого случилось? Подумаешь, бросил влюбленную девушку и десять лет про нее не вспоминал! Зато теперь вернулся. Пусть она прыгает от счастья!'.
Я вспомнила, как ревела из-за него в подушку, и чуть не выскочила из окна восьмого этажа, когда поняла, что он не вернется. И вот я смотрю на него и не пойму, что я в нем находила раньше. Внешне он не сильно изменился — та же широкая улыбка и открытое, располагающее к себе лицо. Такие люди, как Илья, сразу вызывают к себе доверие. Ему следовало бы стать или социальным работником, или жуликом, а он окончил исторический факультет.
Что он делал все эти годы? Говорили, что он уехал за границу в экспедицию, но подробностей я не спрашивала. Весь курс и без того показывал на меня пальцем и гадал, не беременна ли я. Страсти улеглись, как только все поняли, что я не рожу. Я ходила на занятия и делала вид, что происходящее мне совершенно безразлично. Винить некого, кроме себя самой. Как я могла подумать, что самый лучший парень факультета, за которым толпами бегали девушки, обратит внимание на меня?
Но он обратил, и не только обратил, но еще и в любви клялся. Тогда я решила, что в меня вполне возможно влюбиться, несмотря на то, что красотой я не выделялась, косички болтались по плечам как крысиные хвосты, а на лбу и щеках периодически вылезали угри — признак переходного возраста. Было мне тогда семнадцать лет, а выглядела я моложе.
Уже потом я поняла, что добровольно Илья меня никогда бы не выбрал, ну разве что мы остались бы вдвоем на необитаемом острове. Ухаживать за мной Илья стал после того, как убедился, что я самая умная студентка за всю историю существования факультета. Как человек практичный, он решил извлечь из этого выгоду и не прогадал.
В тот год я написала очень солидную курсовую, работа над которой заняла у меня больше семестра. Я дала прочитать черновик преподавателю Михаилу Алексеевичу, который всегда с удовольствием брался за подобные дела, если инициатива исходила от студентов-отличников, к которым я и относилась. Его отзыв был самым хвалебным. Этой радостью я поделилась с сокурсниками, застав их в коридоре у стенда с расписанием. 'Михаил Алексеевич сказал, что это самая лучшая студенческая работа из всех, какие он видел! Он сказал, что это уже готовая дипломная работа, а если развить тему, то может получиться диссертация!' — счастливо рассказывала я, и очень гордилась при этом собой.
Вот дура! Эти дифирамбы и услышал Илья, который случайно проходил мимо. После этого он вдруг стал проявлять ко мне повышенный интерес. Студенты гадали, почему первый Дон Жуан университета ходит за самой невзрачной девицей. Но он знал, что делает.
Уже потом, много лет спустя, когда я стала работать в нашем университете, я долго думала, как он мог узнать о том разговоре в деканате, о котором не знали ни студенты, ни преподаватели. Все оказалось очень просто: между деканатом и учебной аудиторией была дверь. Несмотря на то, что эта дверь была закрыта, а ключ навсегда утерян, и что со стороны аудитории к ней была придвинута парта, а со стороны деканата — кресло, слышимость была великолепная, особенно вечером, когда университет пустел. Что делал Илья в той аудитории в тот вечер, я уже никогда не узнаю, но он случайно подслушал разговор, который его совершенно не касался. Об этом разговоре и студенты, и преподаватели узнали только через несколько дней.
К декану пришел выпускник нашего факультета, который давно жил за границей. То ли у него там был свой бизнес, то ли он удачно женился, я не помню, да это и не важно. Главное, у него было очень много денег. И этот новоявленный меценат предложил декану наградить поездкой в зарубежную экспедицию того студента, который напишет самую лучшую дипломную работу. Когда-то работу этого мецената признали лучшей, и он решил, так сказать, продолжить традицию. Для чистоты эксперимента ни студенты, ни преподаватели не должны были об этом знать. Готовился большой сюрприз на вручении дипломов. Знали об этом только двое — сам организатор акции и декан.
Третьим стал Илья, подслушавший разговор под дверью, и он, конечно, постарался, чтоб сюрприза не получилось. Для этого ему необходимо было где-то срочно взять самую лучшую дипломную работу. Но как это сделать, если гением он не родился, учиться не любил, а на покупку готовой работы денег нет, потому что зарабатывать их он тоже не любил. От родителей помощи тоже не дождешься — отец умер, когда Илье было три года, а мать трудится вахтером. Илья совсем было отчаялся получить приз, но тут на его счастье, а на мою беду, ему в коридоре подвернулась я. До этого он и головы в мою сторону не поворачивал, а тут присмотрелся повнимательней, навел справки и узнал, что я самая одаренная студентка на факультете, начинающий Шампольон и вероятный лауреат Нобелевской премии по всем номинациям. Илья пожалел, что не бывает одновременно умных и красивых женщин. Скорее всего, он решил, что красивые ему еще встретятся, а умная необходима прямо сейчас. И началось: 'Миля, ты потрясающая девушка! Я просто осел, что раньше этого не замечал! У тебя такие красивые глаза!'. Дальше следовало подробное описание пышных волос, фарфорового личика, и других качеств, которых у меня и в помине не было.
Я растаяла и влюбилась. Даже сейчас через десять лет я себя за это не виню. Любая на моем месте влюбилась бы. Жаль только, что я все время влюбляюсь не в тех парней. Есть женщины, которые с первого взгляда влюбляются в хорошего человека, выходят за него замуж и живут в мире и согласии до золотой свадьбы. Это не обо мне.
Однажды придя к Илье, я застала такую картину: разбросанные бутылки, пустые упаковки от таблеток, а мой возлюбленный в невменяемом состоянии пытается перелезть через подоконник девятого этажа. Я заорала, закрыла окно, поместила Илью в кресло, нежно поцеловала и спросила, что стряслось с моим ненаглядным.
— Я хочу умереть! — простонал Илья, изображая страданье на мужественном лице.
— Илюшенька, родной, тогда я тоже умру! — да, именно так я и сказала. Вспоминать смешно.
— Нет, ты должна жить. Ты найдешь себе другого парня, не такого неудачника, как я.
— Ты лучше всех! Мне никто кроме тебя не нужен!
— Но ты ничего не знаешь!
— Что я должна знать?
— Я потерял свою дипломную работу!
— И это все? — у меня отлегло от сердца. — А я-то думала, и вправду что-то случилось.
Илья оттолкнул меня и стал бегать по комнате из угла в угол.
— Сегодня понедельник, а в пятницу я должен ее сдать, — срывающимся голосом говорил Илья. — Сегодня я вез готовый вариант в портфеле, вошел в метро, а на остановке мой портфель украли. Я потерял свою дипломную работу!
— Но у тебя должны были остаться черновики?
— Не осталось, я их выбросил. Говорю же, это был готовый вариант!
— Ты можешь восстановить…
— Не могу! У меня самая обычная память, я не помню наизусть пятьдесят листов печатного текста и список литературы из сорока восьми источников! Меня отчислят из университета, а мою мать хватит удар!
— Илюшенька, успокойся, мы что-нибудь придумаем!
— Издеваешься? Думаешь, на меня готовая дипломная работа с неба упадет? Чудес не бывает, пора бы знать.
Никто меня ничего предлагать не заставлял, но смотреть на страдания любимого человека я не могла.
— В пятницу у тебя будет дипломная работа, — пообещала я.
— Где ты ее возьмешь?
— Напишу.
— За три дня?
— Ну…, - замялась я. — У меня есть кое-какие материалы, надо их слегка отредактировать и
