– Как назвала? Почему не сообщила? Письмами обменивались не раз.
– Николай и Фома.
– Двойня! Ты молодец, милая! Как прошли роды? Все в порядке? Здорова ли? Сколько дней малышам?
– Все хорошо, месяц и двадцать три дня, пятнадцатого февраля родила.
Вышли кормилицы и показали двух крошек. Сергей поцеловал два носика. У него теперь шесть детей! Обнял Аграфену и повел ее в спальню.
Вышли к ужину, за столом Аграфена достала конторскую книгу и начала отчитываться, куда потратила его деньги. Она купила еще земли – у него теперь четыре большие деревни. В родовом имении еще две деревни и выселки на шестнадцать домов. Люди просят церковь, в деревнях и на выселках завезены камни под фундамент. Она зимой приказала завезти кирпич на строительство церквей. В конторской книге перечислялись лошади, скот и прочее, но доходы сильно превышали расходы.
Совсем даже неплохо, учитывая, что это год становления. Сергей больше не собирался покупать крестьян, уже более чем достаточно. Возможностей земледелия он не знал, осталось довести до конца идею подсолнечника, но результат будет осенью. Следующим летом поставит пресс для подсолнечного масла, и все. Это не его дорога, в земледелии Сергей не разбирается.
Кирпичный завод приносит отличную прибыль, три большие печи, одна маленькая и одна для изготовления керамической посуды. Здесь тоже все, городские потребности обеспечены.
– Не спеши, – осадила Аграфена, – посмотри, сколько кирпича купцы вывезли на баржах.
– Куда везли?
– И в Москву, и в Воронеж, и на Волгу.
– Накажи людям искать глину у берега Цны, хорошую глину.
– Еще завод построишь?
– Да, милая, спрос надо обеспечивать, иначе другие эти деньги возьмут.
Закончив отчет, Аграфена передала конторскую книгу ему.
Сергей поставил на книгу локти и спросил:
– Мне поможешь?
– В чем это я смогу тебе помочь?
– У меня много закладных на земли и урожай.
– Откуда они у тебя взялись? – недоверчиво спросила Аграфена. – В карты жульничать начал?
– Почти угадала, банк создал, вот, дворяне берут деньги под залог.
– Такого от тебя я не ожидала! – засмеялась Аграфена. – Ты еще и ростовщик!
– Ростовщик не ростовщик, а по осени надо зерно забирать и с землями разбираться.
– Мне бы в тамбовских землях управиться, с твоей помощью я сильно поднялась.
Аграфена немного помолчала:
– Помогу, есть у меня на примете купцы, я их под себя подмяла. Тебе и отдам, пусть на богатого барина работают.
Сергей прочитал отчет оптико-механического завода. Завод требует внимания и расширения, у него большие перспективы. Лаборатория и институт пользы не приносят. Но Сергей свое начинание не бросит, хотя требуется уделять много времени. Это не только его будущее, это будущее страны.
Утром вместе с Аграфеной заехал к губернатору поблагодарить за хлопоты. В полученном у губернатора пакете были бумаги, свидетельствующие, что Алексеев Сергей Николаевич – потомственный тамбовский дворянин. Далее указывался размер его земельных владений, количество душ на 1 января 1766 года. Количество душ смутило Сергея Николаевича – тысяча восемьсот девяносто три, без учета тульских заводов. Он обещал крестьянам два года без налогов, Воронцов засмеялся, налог собирает и вносит землевладелец. А собирает он налог с крестьян, или крестьяне вообще без надела – это решает сам дворянин. На заводских рабочих подушный налог не распространяется.
Засиделись с разговорами и уехали после обеда. За обедом узнал, что губернатор – крестный Коли, а Анна Семеновна – крестная Фомы. После обеда Аграфена повезла Сергея по своим владениям, амбары ломились от зерна.
– Аграфена, любимая, почему зерно не продала? Прогадаешь ведь, через четыре месяца новый урожай!
– Не прогадаю, всю зиму торговала, цены с трудом держала. Это завоз по последнему снегу.
– Боюсь, прогадаешь. Слишком много зерна!
– Зря боишься, все зерно в июне будет в Петербурге, самую лучшую цену возьму.
– Почему зерно зиму у крестьян держала?
– Амбаров не хватило, зерно пришлось держать в деревнях.
– Новые амбары строй на другом берегу, зерна-то больше в этот год возьмешь.
– Зерна куплю много, ты прав, да нет дороги на тот берег. Крестьяне телегами везут: с телеги на лодку, с лодки в амбар. Дорого и подмочить можно, невыгодно, легче крестьянину копейку за хранение заплатить.
– А мост построить?
– Нельзя строить мост, это мы используем ров как канал, а вообще он крепостной. Кто разрешит через крепостной ров строить мост? У нас только два моста, через реку у Московских ворот и через реку у Астраханских ворот.
– Строй амбары, Аграфена, и для себя, и в аренду сдашь. Как построишь амбары, так мост подарю.
Аграфена посмотрела недоверчиво, но, веря своему любимому, согласно кивнула головой.
Заехали в швейную мастерскую, где две сотни девушек шили бюстгальтеры. Здесь Сергей услышал от белошвейки Анюты историю встречи с государыней. Еще раз обнял и поцеловал Аграфену, поздравил с дворянским званием. Теперь понятно, почему губернатор и его жена стали крестными его детей. Вместе с тем вид двух сотен белошвеек заставил Сергея разозлиться на себя.
Сколько раз он держал в руках детскую швейную машинку и ничего не понял! Не быть господину Зингеру миллионером. Различие между детской швейной машинкой и нормальной только в размерах и меньшем количестве функций. Не откладывая, сел за стол и написал письмо Варфоломею Сидоровичу. В письме указал необходимые изменения, привод от ног и более удобный размер. Основная патентная деталь – шпулька. Приложил к письму записку для мажордома с приказом отдать швейную машинку и указанием, где лежит оная.
К вечеру подъехали к институту, и тут в ноги упал татарин Борис. Ему в свое время Сергей нанес неслабый удар прикладом в колено.
– Прости, барин, помоги барин.
– Что случилось, Борис, чем могу помочь?
– Отпусти в поле, барин, мы с братьями и женами хорошо живем, спасибо тебе за заботу, а дальняя родня по полю мается со своими табунками.
Сергей непонимающе слушал.
– Хочу найти их и на сытое место привести, если казаки уже не побили за набеги, отпусти в поле, барин.
– Завтра Миша привезет тебе бумагу от губернатора, чтоб солдаты не обидели, и езжай.
В институте были изменения, появилась библиотека и расписание лекций и семинаров. Учителя и гимназисты ждали Сергея, радостно приветствовали его вход в институт. Поговорили примерно с час, затем он раскланялся и договорился о времени на завтра. Пора домой. Ночевал у Аграфены, за завтраком она заговорила о новом доме. Хочет построить большой кирпичный дом, как Сереженька себе построил.
– Нет, Аграфена, в этом нет смысла, Тамбов для тебя маленьким стал.
– И совсем не маленький, хороший и красивый город.
– Я о другом говорю. Ты кому продаешь свое зерно?
– Купцам, московским, нижегородским и петербургским.
– А купцы что с твоим зерном делают?
– В Петербург или Ригу везут, где заморским гостям продают, будто сам не знаешь.
– Строй дом в Петербурге, и амбары хорошие строй, твои приказчики да управляющие в Тамбове сами справятся.
