скорее, вследствие чего составляющие их бои были связаны воедино гораздо крепче. Сражения минувших эпох не знали таких перегруппировок, какие имели место на р. Шахэ; после Сольферино теория принципиально не допускала смены войск в бою; еще Ляоян, казалось, подтверждал правильность этих положений, но операция на р. Шахэ показала ложность этого утверждения и открыла собой ряд бесчисленных перегруппировок Мировой и Гражданской войн. Несмотря на неловкое маневрирование обеих сторон, на операции на р. Шахэ лежит удивительный отпечаток современности.
После операции на р. Шахэ Куропаткин полагал продолжать наступление; японцы и русские лежали на расстоянии ближнего ружейного огня, окопы с обеих сторон имели только слабое развитие, ни один фланг не был уперт ни в препятствие, ни в нейтральную территорию, — и все же самое настойчивое желание наступать оказалось неосуществимым; обе стороны в состоянии истощения остались неподвижными одна перед другой, и началась позиционная борьба. Причины последней лежат, таким образом, не в том, что фронт армии пересекает весь театр войны, опирается обоими флангами в нейтральные территории или моря, а в том истощении фронта, которое заставляет отказаться от преследования позитивных целей и апеллировать для дальнейшего продолжения войны к новым мобилизациям, военным и экономическим напряжениям общей базы. В тактическом отношении ряд успешных фронтальных дневных и ночных атак и глубоких прорывов, осуществленных в операции на р. Шахэ, совершенно развеял тот мираж неуязвимости фронта, который был создан столкновением невысококвалифицированных армий в Англо-бурскую войну. Но вместе с тем операция на р. Шахе свидетельствует и о скромном значении большей части тактических прорывов; в масштабе современной операции тактические прорехи на фронте ликвидируются очень быстро, пока имеются налицо резервы, если нет предпосылок решительного морального или материального превосходства одной из сторон.
Операция на р. Шахэ блещет десятками крайне поучительных тактических эпизодов; большое распространение в ней нашли ночные бои; однако результаты даже успешнейших ночных атак имели определенно местный характер; после ночной успешной атаки войска повсюду, переходили к обороне; войска, захватившие ночью какой-либо важный объект, усталые, перемешавшиеся, наутро оказывались не в силах развивать свой успех далее; огромное истощение японских войск к концу операции в значительной степени объясняется широким тактическим использованием ночи — или для подхода к русским окопам на дистанцию ближнего ружейного огня или для производства штыковой атаки. В дальнейшем течении войны японцы реже обращались к приемам ночного боя.
Мукденская операция. Позиционное затишье, установившееся после операции на р. Шахэ, продолжалось до середины января. Капитуляция Порт-Артура 2 января не оставляла никакого сомнения в том, что в ближайшее время находившиеся против на р. Шахэ японские армии усилятся 3-й армии, освободившейся от осады Порт-Артура. Куропаткин решил перейти в наступление до прибытия 3-й японской армии, а чтобы задержать переброску последней к Ляояну, бросил в рейд на Инкоу конницу — 71 эскадрон и сотен, 22 конных орудия, 4 конно-охотничьих команды под начальством генерала Мищенко. Наша конница, обремененная большими обозами, в промежуток от 8 до 16 января совершила пробег к городу Инкоу, который взять не удалось, и вернулась обратно. Средняя величина переходов равнялась только 33
В промежуток от 24 до 28 января состоялся очень неуверенный переход наш в наступление, приведший к боям в районе селения Сандепу. Энергичное развитие активных действий могло бы привести к разгрому японских армий до подхода к ним 3-й армии. Наступлению не благоприятствовал 20-градусный мороз; зима была бесснежная, почва глубоко промерзла, новые окопы возводить было почти невозможно — их приходилось в земле вырубать, как в скале. Огромное значение при этом жестоком морозе приобрели населенные пункты, около которых сосредоточивались усилия обороны и атаки, а к борьбе за населенные пункты русская армия была особенно слабо подготовлена: артиллерия не имела гранаты, рядовой боец был плохо индивидуально подготовлен, младшие начальники почти не проявляли инициативы, старшие начальники, под влиянием испытанных неудач интриговали. Основной причиной неуспеха являлась боязнь фронтальных атак: наш план предусматривал полное бездействие фронта, пока обходящие части — I Сибирский и VIII армейский корпуса, конница Мищенко — не добьются успеха против слабого левого японского крыла; такой способ наших действий позволил японскому командованию направить все резервы, даже часть резерва 1-й правофланговой армии Куроки, на защиту узкого атакованного участка. Наша тяжелая артиллерия разгромила выселки перед селением Сандепу — главным опорным пунктом японцев, а само селение оставила нетронутым; только после неудачи штурма был использован привязной воздушный шар для съемки района Сандепу и был составлен для атаки блестящий план действий тяжелой артиллерии. В течение 4 дней на жестоком морозе охватывающие части наши замерзли и вымотались, и Куропаткин был вынужден ликвидировать наступление, использовав едва ли и десятую часть имевшихся у него сил и средств. Всякое наступление, начатое без бесповоротной решимости победить или умереть, получает неустойчивый характер и вырождается в жалкую форму. Разновременный приступ к операции, нагромождение предпосылок успеха одних частей для вступления в бой других, сошедшие благополучно для нас при переходе через Балканы, сказались здесь самым злостным образом. Потери при этой наступательной попытке доходили, несмотря на небольшое количество вступивших в бой войск, до 12 тыс. русских и 9 тыс. японцев.
Во второй половине февраля 1905 г. началась окончательно решившая участь войны Мукденская операция. Русские силы достигали 330 тыс. бойцов, японские — 285 тыс. Против 200 японских пулеметов мы располагали только 56 пулеметами; правда, наши пулеметы были лучшего образца Максима, а у японцев более слабые, французской фирмы Гочкисса. Эти пулеметы французская фирма предложила сначала купить нам, и только после того как Главное артиллерийское управление, дружившее с английской фирмой Виккерса, отказалось от них, они достались японцам. Технически наши артиллеристы, может быть, были правы, но стратегически — ниже всякой критики; пулеметы производились в ту эпоху во всем мире лишь десятками, на 2–3 заводах, и скупить все пулеметы на мировом рынке мы могли бы с ничтожными финансовыми жертвами. Против 892 слабых японских полевых и горных орудий мы располагали 1089, несравненно более могущественными; против 160 японских тяжелых орудий мы располагали 240 тяжелыми орудиями; и японская и наша тяжелая артиллерия представляла по преимуществу старые осадные орудия, стреляющие с платформы и потому очень мало подвижные. Тяжелая артиллерия — оружие преимущественно наступления; тогда как японцы смогли использовать свои тяжелые орудия, — хотя, по недостатку их подвижности, в центре, а не на решающем охватывающем крыле, — мы были обречены снять нашу осадную артиллерию с фронта против Сандепу и без выстрела отправить ее, как барахло, в тыл. В коннице превосходство было на нашей стороне — 150 эскадронов и сотен против 66 японских. Но русскую конницу нужно было уметь заставить драться; этим искусством обладал Мищенко, но он лежал раненый в тылу, и отчасти — Ренненкампф; но последний был отозван командовать сводным пехотным корпусом на крайний левый фланг против новой V японской армии, производившей чрезвычайно энергичную демонстрацию. Наша конница, оставшаяся без вождей, фактически участия в операции не приняла; на нее приходится менее 0,1 % понесенных в операции потерь. Японская же конница очень активно работала на обходящем крыле и, сверх того, бросила в наш глубокий тыл 2 эскадрона, которые вызвали панику в тылу и сумели подорвать небольшой железнодорожный мост; последний был в несколько часов восстановлен, но для усиления тыловых гарнизонов (50 тыс. железнодорожной охраны) Куропаткин направил еще до 7%своих сил (8 батальонов, 36 орудий, 34? сотни, 10 тыс. пополнений), что почти совершенно сравняло численность русских и японцев в предстоявшем решительном столкновении[117] .
Боеспособность русской армии была несколько подорвана началом революционного движения в тылу и низким качеством поступившего массового пополнения; некомплект достигал 22 % офицеров и 13 % солдат. Но и в японской армии были свои минусы: 41 % ее состава представляли резервные части, пригодные главным образом лишь для обороны; японская пехота сравнялась в численности с русской только путем расширения состава рот до 300 человек; только 263 японских батальона противостояли русским и
