of wrong.
– Откуда ты знаешь?
– Сейчас ты переключишь на Шер Strong enough, будешь подрезать блондинок.
Белокурая фифа высунулась из Lexus’а и начала на меня материться.
Аня услышала и это.
– Ну, что я говорила.
Мне стало окончательно стыдно. Кажется, уши горели красным заревом, а из ноздрей аккуратно струился дым. Змей Горыныч нервно курит по ту сторону сказки.
– И, прошу тебя, не делай того, что ты обычно делаешь в таком состоянии.
– Чего?
– Останавливаться посередине Садового кольца. И бить обеими руками по сигналке, стоя на аварийке.
Аварийку пришлось выключить. Руки убрать от клаксона.
– Господи, да за что мне это? – спросила я не то Аню, не то самого Создателя подобных ситуаций.
– Не за что, а для чего! – молниеносно ответил голос.
– Помнишь, я обещала никому не рассказывать, что ты снимала официантов за восемьдесят долларов в кафе «На лестнице» (да простят меня эти официанты) для секса втроем? Или что ты спала с бывшим мужем еще два года после развода, всем говоря, что пьешь какательный чай и поэтому не выходишь из дома?
– И? Хочешь, рассказывай!
Сегодня явно не день Бекхэма. И не восьмое марта соответственно.
Аня сидела и курила. А вот черт с тем, что я бросила. Сегодня мне можно все. Кроме того, что пить за рулем, потому что нет денег на штраф. Еще лямурничать нельзя – потому что месячные, гулять, так как на каблуках, раздеваться – ибо на колготках дырка, а также флиртовать с мужчинами, потому что я замужем.
Аня уже заказала мохито. Безалкогольный. Знаете, вот были фашисты, они боролись с евреями… Хотя нет, тут спорный вопрос.
Ладно, пионеры – как они рьяно противостояли коррупции. Да что там пионеры – сколько их значков сейчас в Лондоне. А вот Аня боролась с чужой любовью. К мохито.
Очень бесчеловечный человек, суровый. И правду-матку любила резать.
Аня сидела в очках. И почему-то, тьфу ты, зачем-то попросила у официанта лист А4, формат листа, как у швабры первая машина, хотя я уверена, что она тайно мечтала о ватмане и увеличении объема моего позора.
– Ты что убиваешься? Сейчас мы все распишем, примем реальность и придумаем выход из всех ситуаций! – что еще мог сказать человек, с трех лет игравший не в школу и классики, а в психотерапевта.
– Ты бесчеловечна!
Щенячий взгляд устремился в сторону бара.
– Ладно, давай ключи! Так уж и быть! – она сжалилась.
– Ты меня довезешь?
– Нет. Я с тобой выпью!
– А ключи зачем?
Ключи были сданы нашему прекрасному другу, точнее подруге. Одним словом, лесбиянке, которая была в Москве проездом между Парижем и Барселоной. Живут же люди! Летают. Противоречат поговорке, что рожденный ползать летать не может. Как бабочки.
А мы тут… Спиваемся.
– Сейчас мы по пунктам оценим твое положение в пространстве.
– Валяй. Валяй меня в грязи, бесчеловечная, – шептала я.
– А как ты сама оцениваешь свою позу, то есть положение?
– Замужнее, пока не безработное, еще не выпившее и страшно голодное. И иди на север со своим советом, что нельзя заедать стресс едой!
Аня смеялась. А что еще можно делать, когда твоя подруга неудачница. Чувствовала себя где-то между Таней Лариной, Бриджит Джонс и шваброй из романа «FUCK’ты». Да что там шваброй, так, половичкой под плинтусом.
– Итого, – начала Аня. – Ты замужем, но муж тебя бросил, ты работаешь, но зарабатываешь… Сколько ты там зарабатываешь?
– Не спрашивай.
– Пишем тридцать тысяч рублей. Считай, что это моя грубая лесть. Не умеешь водить механику, делишь с любимым человеком собаку, у него рыжеволосая швабра, ты сожгла сцепление на трех машинах в автошколе, перепутала Борю Моисеева с танцором в «Красной Шапочке» и на собственную свадьбу пришла в костюме пчеловода.
Она не уставала все это записывать.
– Вы готовы сделать заказ?
Да, конечно, на швабру. Только потом нам придется съесть исполнителя.
– Оливье, еще один ванильный мохито, потом давайте пиццу с ветчиной и грибами. И можно текилы… Как – какой? Золотой!
– А в попе не слипнется? – спросила Аня.
– Уж лучше пусть слипнется, чем проходной двор, как у некоторых.
– А мне давайте «Цезарь» с креветками. И можно сразу водки «Absolut».
Официант снова перевел на меня свой пакостный взгляд и задал довольно унизительный вопрос:
– Вас мужчина бросил? Столько едите после шести?
– Не забудьте принести мне десерт как утешительный приз и пожалеть! – против лома нет приема.
– Не собираюсь я вас жалеть. С такими вещами надо справляться.
Я расплылась в своей мерзкой улыбке. Наигранной до состояния расстроенного пианино.
– А еще ты хамишь официантам и до сих пор берешь у родителей деньги! – Аня не успокаивалась.
– Слушай, ты не психотерапевт, ты пихотерапевд. Превед, медвед.
– Почему?
– Потому что всякую пургу пихаешь мне в мозг!
– Ладно – решай: чего ты хочешь. Помни, что месть – удел слабых.
– А тебе никогда не приходило в голову, что коварство – это проявление агрессии у людей с хорошими манерами? – сказала я с набитым ртом.
Аня заметила и это. Казнить нельзя помиловать. К черту знаки препинания и поперхания!
– Все гениальное просто!
И это мне говорит человек, который вчера споил агентства, занимающиеся конкурирующими брендами, только чтобы они не пересеклись на выходе из монтажных.
А потом все напутала. Обозвав МТС «Билайном». И красиво, разливая, сказав: «Люди чешут»!
Чесали в итоге все: репу, преимущественно Анину.
