Неизвестные Стругацкие: Письма. Рабочие дневники. 1942-1962 г.г.

«Литературная газета», № 37 от 6.05.1950, статья Г. Бошьяна, руководителя биохимической лаборатории Всесоюзного института экспериментальной вакцинации «Новое о природе вирусов и микробов». Несколько цитат из статьи Бошьяна, последователя «идей» Т. Лысенко: «…Вирус и микроб не только близки по своей природе, но… они представляют собой лишь разные формы существования одного и того же микроорганизма. Выделенные в чистом виде вирусы в особых условиях превращались в микробов. Новая перемена условий — и искусственно полученные микробы снова становились невидимыми, обращались в вирусы», «…В результате наших работ потребовался также серьезный пересмотр некоторых положений Пастера, что нет сейчас самозарождения жизни>. Опираясь на факты, мы пришли к убеждению, что жизнь зарождалась и зарождается всегда, когда для этого существуют соответствующие условия», «…Профессор Лепешинская наблюдала образование живых клеток из частичек желтка куриного яйца».

Биологи Ольга Лепешинская и Геворг Бошьян печально «прославились» антинаучными попытками пересмотра методологических основ клеточной теории. Их «учение» о «живом веществе», т. е. о существовании жизни в более простой форме, чем клетки, шло вразрез с современными научными данными, не было фактически подкреплено ни теоретическими разработками, ни доказательными экспериментами. Зато они нашли активную поддержку в высших партийных кругах, а также у председателя ВАСХНИЛ — всесильного Трофима Лысенко. Вот, например, как характеризовались «достижения» названных биологов министром здравоохранения СССР Е. Смирновым на докладе в ЦК ВКП(б): «ввели биологию непосредственно в область стыка живого и неживого и сделали реальной постановку вопроса о возможности искусственного превращения неживого в живое». Вам, читатель, эта фразеология не напоминает слова лесной колдуньи из УНС: «Мертвое живым ты тоже не умеешь делать?» Так иной раз аукаются прежние увлечения Авторов…

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, 4 ИЮНЯ 1950,[54] КАНСК — Л.

Дорогой братишка!

Давненько я тебе не писал, да, собственно, не о чем было. В субботу после занятий меня вызвали в числе других шести офицеров в горсовет «для содействия мероприятиям по благоустройству города». На сей раз «мероприятия» ограничились тем, что нужно было, чтобы миряне, «взяв в руки лопаты, шли в топь»,[55] сиречь своими силами отрыли бы вдоль одной из главных улиц канавы для стока грязи и дождевой воды. Содействие же по идее должно было выразиться в посильной агитации и, где эта мера воздействия не помогает, в легоньком принуждении. Делалось это примерно так. Мы входим во двор и пулей выскакиваем назад, атакованные огромными «медецинскими» кобелями.[56] Первый входивший и последний выскакивавший, как ты сам понимаешь, занимают самое невыгодное тактическое положение. Впрочем, ущерб в таких случаях выражался обглоданной шинелью или обслюнявленным сапогом. На большее кобели не решаются. Далее мы сердито и требовательно стучим в окна. Хозяин выходит и тупо рассматривает нас из-под ладони, поставленной козырьком. Мы объясняем ему, в чем дело. Он чешется, мнется, затем выдавливает из себя: «Оно отчего ж и не покопать, только пущай соседи сперва покопают, а тогда уж и я посмотрю». Мы повышаем голоса. Хозяин смотрит на кобеля, рвущегося с цепи. Тогда один из нас вкрадчивым голосом спрашивает, не привлекался ли хозяин к уголовной ответственности в свое время, и вообще, что это за манера уклоняться от постановлений Советской власти. Так как в подавляющем большинстве население правобережного Кана уже имело в свое время знакомство с нашими карательными органами, и так как насчет Советской власти у всех у них рыльце в пушку — уголовники, дерьмо, ссыльные кулаки — то хозяин поспешно заявляет, что так вопрос ставить не стоит, и что раза два взмахнуть лопатой для него ничего не составит.

Сволочье! Воспитывай таких вот мерзавцев. Пришел домой поздно, грязный (дождь превратил город в болото, подземные газы вспучили и разжидили грязь), поел картошки с луком и со сметаной, выпил молока и лег спать.

Как там у тебя подготовка к экзаменам? Здесь надеются, что ты не подкачаешь. Не волнуйся и не паникуй, и не слишком переутомляй себя. Впрочем, ученого учить — только портить. Сам всё знаешь.

А лето наступило даже в Канске. Вчера даже было немного жарко. Девки и бабы мелькают грязными голыми коленками из-под коротких крайне широких юбок образца Broadway 1924.

Ну, пока всё. Черкни мне как-нибудь.

Поцелуй мамочку.

Твой Арк.

В конце письма — зарисовка описанной жанровой сценки. А младший брат пытается поступить в вуз, учиться на атомщика.

ИЗ: БНС. БОЛЬНОЙ ВОПРОС

В 1950 году, окончив школу с серебряной медалью, я нацелился поступить на физический факультет Ленинградского ордена Ленина Государственного Университета имени Андрея Александровича Жданова. Я мечтал заниматься атомной физикой и не скрывал этого. Меня не приняли. Коллоквиум прошло в общей сложности три-четыре десятка медалистов, отказано было всего лишь двоим — мне и еще какой-то девушке, фамилия которой ассоциируется у меня сегодня с фамилией «Эйнштейн».

<…>

Почему меня не взяли на физфак в 1950 году? Тогда мама моя до такой степени была убеждена в том, что причиной этому — исключение моего отца из партии летом 1937 года и расстрел дяди весною того же года, что даже не пошла на физфак выяснять, в чем дело и почему.

Разумеется, такую причину исключать тоже нельзя. Но если вспомнить, что это — 1950-й, борьба с космополитизмом в разгаре, а все выпускники физфака идут в закрытые институты и лаборатории делать водородную бомбу…

Ас другой стороны, — на математико-механический факультет меня же приняли — через две-три недели, вместе с другой толпой медалистов, без каких- либо хлопот и проблем… Но — на отделение астрономии. Совершенно ясно, что некие инструкции работали, но какие именно?

ПИСЬМО АРКАДИЯ БРАТУ, АВГУСТ 1950,[57] КАНСК — Л.

Нужно что-нибудь вроде этого.

Пусть враг в петле болтается: мертвые не кусаются.[58]
Свидетеля на рею, золото в карман,
И красоток честно делит капитан.
Выпьем, друзья, за пленниц из далеких стран,
каждый от крови пьян.
Грохочет прибой свинцовой волной,
Черный Роджер как птица вьется над головой.
Мы мчимся вперед, как буря несет,
И ревущего пастью ада пучина нас ждет.

Прежде всего о выборе специальности. Насколько я тебя понял, твоя будущая профессия должна удовлетворять по крайней мере таким требованиям: 1. Должна быть связана с экспедициями «в дальние страны»,[59] 2. Должна быть полной чудесных и «почти неразрешимых» проблем, 3. должна оказаться пригодной Родине при обороне. Давай разберем твои favorite отрасли знания по порядку с этих точек зрения. Но ты не забывай, что я сам являюсь «болельщиком» математики, а потому — сделай на это известную поправку моим оценкам.

1. Математика. Прежде всего мне неясно, почему ты решил, что математик «просиживает зад над бумагами»? Пифагор, безусловно, прав, когда говорит, что все можно измерить и все можно выразить числами (если он это имел в виду, говоря «везде число»). Но для нас, строителей коммунизма, есть и другое правило: «Везде должен быть эксперимент, везде нужно раскрывать закономерности, везде нужно соединять науку с практикой». Для коммуниста не может быть науки для науки. Мне кажется, если ты будешь хорошим коммунистом, твой зад будет гарантирован от перспективы быть протертым. Это с принципиальной стороны. Теперь вопрос, какие возможности открывает математика? Мне лично известны две области, где необходимо самое мощное математическое вооружение. Это — а) теория относительности и б) квантовая теория. Обе эти области не дают, правда, перспектив героических походов через Гоби или экспедиций в Центральную Африку. Но! Это двери в такие миры, перед которыми пасует самая разнузданная фантастика. Через проломы, которые ты сделаешь математическим тараном в стенах, окружающих эти миры, ты увидишь ИСТОКИ МИРА — ответишь на самые смелые вопросы и с лихвой вознаградишь себя за то, что не потел в Африке и не мерз на вершинах Тибета. О количестве и качестве проблем в этих областях не стоит говорить. Что же касается до пользы Родине — кто владеет Истоками мира и чудовищными запасами энергии, которые в них заложены, тот найдет им применение.

2. Палеонтология. «Всем хороша, но вот беда — оторвана от жизни». Плохо следите за тем, что вокруг вас делается, молодой человек. Почитайте «Постановление ЦК о положении в биологической науке»[60] — идеализм живуч, и каждый гвоздь в его гроб — вклад в дело Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина. Кстати, известно ли тебе, что крупнейший ученый, лучший советский специалист по метеоритам (не помню фамилию) погиб на фронте, шел впереди цепи и забросал гранатами немецкий пулемет и погиб?[61]

3. Физиология. Здесь я пасую. Вряд ли, конечно, придется снаряжать экспедиции и пр., но Область эта очень интересная. Эх, Боб, есть у меня одна мыслишка, напишу после. А в физиологии стоит больше всего заниматься изучением высшей нервной деятельности организмов. Но для этого, Боб, нужно кое-что знать. Я тебе напишу после — что. А намек дам сейчас. Прогляди цепь: математика — квантовая механика элементы Истоков Мира — ядра, атомы, молекулы — белки — физиология (я бы сказал — функциология) нейронов. «От Волны до Нейрона».

А песенка?

This is the Army[62]

This is the Army, Mr. Grin!
I like the barracks nice and clean.
You had your housemaid to clean your floor
But she won't help you now any more.
This is the army, Mr. Johns,
No private rooms and telephones