расплакалась, переживания о В. показались настолько малодушными и ничтожными, что вместо разъяренного чувства обиды пришло родное чувство вины. Почему эти три года, что Кати трудилась и зарабатывала, ей в голову не пришло помочь бабушке? Матери она помогать пыталась, но та все время отказывалась, говорила, что у нее все есть, и пыталась из последних средств одарить на день рождения Кати чем-то нужным и полезным.
Маршрут: направо, в брак
Мы ходили налево. Мы совершали ошибки, и иногда наши ошибки были самыми верными решениями.
В свое первое утро в Нижнем Кати проснулась ровно в девять с ощущением, будто это была ее самая первая минута жизни ? первый вздох, первый свет, пробивающийся сквозь плотно затянутые и как будто завязанные узлом тюлевые шторы. Первая чашка растворимого кофе ? его капли обжигали, как будто она никогда раньше не касалась губами кипятка. Первые птицы горланили так звонко, что Кати чудилось, что всю предыдущую жизнь она провела в берушах, а выглянув на улицу сквозь старое, скрипящее, трудно открывающееся окно, удостоверилась ? она не только научилась заново слышать мир, но и прозрела.
Все в первый раз. И до этого дня ничего не существовало. Какие-то прошлые жизни, Кати их забыла при новом рождении ? она реинкарнировала. Новая Кати перестала завязывать волосы в хвост, выписывать цитаты из книг в серый блокнот и волевым решением завязала с чтением трагической поэзии Симонова.
Позавтракав с бабушкой ? оладушки с яблоками и вишневым вареньем, растворимый кофе с молоком, сахар кубиками, мысли домиком ? Кати отправилась в кино. Одна. На самый утренний сеанс. В незнакомый кинотеатр ? заметив его по дороге на мойку и решив, что там переждет, пока автомобиль вычистят от напоминаний о В., вроде волос, упавших с его головы и сигаретных окурков, пепел с которых падал и разлетался по всему салону.
? Григорьева, ты?
Кати обернулась к мужчине, садящемуся в черный блестящий автомобиль возле входа на мойку ? и зачем его мыть? Кати редко разделяла мужской педантизм.
? Вообще-то я уже пару лет как просто Григ, но когда-то была Григорьева. Коль, ты? Обалдеть! Глазам не верю! Ты как?
Коля, теперь, правда, уже Николай, а для близких Николя, учился в одной школе с Кати на два класса старше, в той самой английской спецшколе в 5-м Котельническом переулке на Таганке. Учился он класса до десятого, потом родители забрали его в частную школу «Сотрудничество» двумя километрами ближе к промзоне за внешней стороной Садового кольца. Почти десять лет назад их захлестнул подростковый роман. Кати была его первой любовью ? он ее первым парнем. Вещи, как оказалось, разные.
? Ты что тут делаешь? ? полюбопытствовала Кати.
? Да я по работе приехал, у меня тут отец думает купить завод по производству полиэтиленовых пакетов ? даже не спрашивай... Та еще муть... А ты что забыла в этих краях?
? А я к бабушке сбежала. Устала от Москвы.
Николай несколько минут молча изучал Кати ? ту, что когда-то бродила в кедах по жизни, не пыжилась и не выдавливала из себя искусственную женственность. И только сейчас Николай начинал понимать, что женщина живет во взгляде, а не во внешних атрибутах. Кати была из тех, кто пах телом, а не синтетикой даже на большом расстоянии, избегала тяжелых духов, загара и лжи.
? Поехали позавтракаем где-нибудь! ? Николя мигом вспомнил их прогулки по Котельнической набережной, бордовые закаты, редкие зеленовато-лимонные рассветы, когда Кати сбегала из дома, убедившись, что мама и бабушка крепко спят. А если было совсем туманно и холодно, они покупали бутылку «Арбатского» и два пластиковых стаканчика, проникали в один из подъездов высотного дома ? в те годы коды от домофона можно было вычислить по стертым кнопкам ? забирались на верхний этаж, садились на широкие подоконники, смотрели на вечно праздный и хаотично движущийся город и слушали в кассетном плеере Guns N`Roses «Knocking On Heaven`s Door», разделяя наушники поровну. Тогда казалось, что рай был как никогда близок ? нужно было просто выбрать одну из дверей и постучать.
Однако они прошли мимо во взрослую жизнь.
? Поехали. Можно взять еду с собой и сесть на Стрелке, где Волга сливается с Окой ? оттуда вид открывается на город. Ты же знаешь, я урбанистка, ? предложила Кати.
? Забавное слово.
? Ага.
«Нельзя же так быстро из одной любви в другую, но, говорят, клин клином вышибают. И В. надо вышибать», ? думала Кати. И вышибала. Встречами с Николаем, разговорами, спустя пару недель цветами, ужинами ? глупостью, бутафорией, всем тем, что она раньше считала лживым зазыванием в постель, ? и теперь это отвлекало ее от мыслей, делало необходимой и желанной. Не важно ради чего ? секса, любви, отношений, дружбы, ? какая разница, если потом в одночасье все это сплетется воедино или просто исчезнет. Зачем искать название тому, что происходит, ? оно уже происходит. «Живи. Не соотноси это с привычными нормами, не классифицируй», ? уговаривала себя Кати.
Здесь, в Нижнем, Кати поняла, что все города устроены по единому принципу: где-то в камни, ограды и заводы заколочены огромные бюджеты, где-то архитектурных изысков больше обычного ? в любом городе есть проспект Ленина и памятник ему на центральной площади. Везде есть мэры, нелегальных дел мастера, кормящие эти города, везде есть бедные, уставшие и славные, пьяные, весельчаки и трезвенники ? везде есть люди.
Кати с легкостью могла бы найти счастье в маленьком городке, если бы кто-то, искренне заботящийся о ней, предложил ей спокойную жизнь вдали от трасс и столицы ? она бы, не думая, согласилась жить даже на отшибе или в крохотном доме довоенной постройки, без лифта ? какая разница где. В Москве лишь чаще стирать шторы и смахивать слезы. А люди, любовь ? все такое одинаковое...
Николай был молодым. Не принцем, но молодым. Молодость, отсутствие багажа трагедий, возможность все начать с чистого листа завораживали Кати. Сложно поверить, но у них за три недели в Нижнем, проведенные бок о бок, не случилось ни поцелуев, ни секса ? просто разговоры, встречи, имена, воспоминания, надежды. Кати даже привела его на ужин к бабушке, и та еще долго говорила много лестных слов о воспитании и манерах Николая и уговаривала Кати не разбрасываться ухажерами и поскорее выходить замуж. В свои годы прекрасно понимающая, что у ее внучки будет далеко не один брак. С таким характером, как у Кати, с первого раза точно не сложится, но надо начинать и надо пробовать. Однако в ее бабушке тлела надежда, что чем раньше Кати выйдет замуж, чем меньше успеет попробовать и изведать, чем меньше сравнений допустит, тем больше вероятность, что случится «раз и навсегда», пусть даже не с первой попытки.
«Раз и навсегда» чаще получается, когда не допускаешь сравнений и сослагательного наклонения, не знаешь, как могло бы быть иначе. С другим. Или как кошка, гулять по крышам сама по себе.
Женщинам нельзя привыкать к одиночеству. Одиночество ? это диагноз. И лечит его лишь чудо или любовь. Ведь любовь и есть чудо, и если вам довелось любить ? это навсегда, настоящая любовь не проходит со временем, не остывает и не угасает ? она проникает в каждую клетку тела, минуту жизни и существует внутри нас. Все остальное ? любовь придуманная, безопасная, с аварийными выходами, посадками и штампами в паспорте. Женщины предпочитают выходить замуж за тех, кого любят здоровой и отстраненной любовью, без слияния и поглощения, а тех, кого любили страстно и самозабвенно, пытаются забыть в никчемной безопасной любви.
Николай был чуточку полноват ? отъелся после перестройки. Первое время Кати нравилось щипать и хватать его за небольших размеров пузо ? а вроде всего-то двадцать пять лет. Немного пухлый, уютный, домашний, Николай быстро становился родным для женщин ? он редко говорил правду и старался на словах оправдывать людей, в душе гнобил и винил, но виду не подавал.
Да Кати и сама не была настроена заглядывать к нему глубоко в душу. С нее за последние годы хватило погружений. Ей хотелось легкости. И воздуха. В последнюю их ночь в Нижнем, гуляя по закрывающимся один за другим ресторанам, Николай с грустью сказал, что на следующей неделе уезжает в Цюрих к друзьям. Что будет скучать. Они брели мимо нижегородского Кремля. Кати семенила в сандалиях, постоянно слетающих с ног, приходилось останавливаться, и в одну из этих остановок она нашла ригельный ключ, напоминавший тонкую алюминиевую пластинку с зазорами. Кати подняла его с брусчатки, отряхнула и
