останавливалась у зеркал и улыбалась сама себе. А по щекам струились слезы.
Она забралась в ванну, взяла в руки душ, пустила самую сильную струю и начала сама себя ублажать, представляя, что было бы, если бы сейчас Николай передумал и вернулся и, не говоря ни слова, повалил ее на пол или просто яростно прислонил к стене. Она мечтала, мастурбировала и плакала. И ей было даже лучше, чем можно представить.
М5. Метаморфозы
Все меняется: партии, президент и погода.
Неизменны лишь воспоминания о детстве, куда невозможно вернуться, и тяга к переменам, которая у нас в крови.
Метаморфозы добра и зла
Сабина и Георг еще долго переписывались. Она писала ему много писем из Цюриха, он отвечал нежными словами... Говорил, что влюблен и очарован. Она начала отправлять ему фотографии... Чуть более одетые, чуть менее ? так она дошла до осторожного «ню». Он просил его не компрометировать, говорил, что женат и стар. Сабина снова его не слышала и осенью вернулась в Москву.
Николай перестал отвечать на звонки Сабины. Долго не говорил, что женится... Потом скрывал, что женат. Позволял себе редкие встречи, ужины, обеды... Первое время снимал обручальное кольцо и убирал его в карман пиджака. Потом как-то нашел в себе силы и признался. Скомканно, при ее подруге Ленке. В тот момент, когда Сабина уже начала надеяться, что все наладится. Опять было жутко. Опять хотелось наесться орехов, рыбы, не умереть ? но сделать всем вокруг больно. Чтобы они расплатились за то, как поступили с ней ? готовой любить, но не имеющей на то возможности.
А потом пропал и Георг. Спустя месяцев восемь он попросил Сабину быть счастливой. Сказал, что будет ждать от нее только одного письма ? что она счастлива или влюблена.
Спустя полтора или два года и несколько ничего не значащих курортных романов Сабины вдруг объявился Николай. Ночным звонком. И все завертелось.
Их встречи начали носить регулярный характер. Он дарил ей цветы ? из мести и жалости. Иногда он подумывал закрутить с Сабиной роман, но Кати стояла недвижимым образом в его голове. И он не мог предать этот образ физически. Хотел, но отчего-то не мог. Или не к месту проснулась щенячья верность...
Сабина научилась засыпать одна. И плакать. Она вообще большую часть жизни прожила одна ? и не то чтобы полюбила это, но свыклась. Хотя, признаться, свыклась она вовсе не из свободолюбия ? а потому что не к кому было прижаться.
Многие мужчины испытывали признательность за уважение, которое она им выказывала, а потом жалели ? потому что не хотели или не могли дать ничего взамен, и становилось жалко эту одинокую девочку. Она не казалась им злой ? а скорее беспомощной, еще не затвердевшей глиной в форме пустого кувшина. А наполнить его было нечем.
А потом Сабина спустя годы раздумий и игнора решила бороться... и спустя несколько букетов цветов, которые ей подарил Николай, уже будучи женатым человеком, случилась та самая авария... И несколько писем Георга...
? Ты и есть тот самый Георг... ? догадалась Кати, ? но как же Сабина не узнала твой почерк?
? Потому что я от рождения был левшой, но в школе меня активно переучивали, и я до сих пор умею писать обеими руками и разным почерком. Когда я получил первое письмо, мне просто хотелось помочь ей почувствовать себя женщиной. Потом я начал узнавать о ее восприятии нашей семьи... И просто узнавать свою дочь ? кого я воспитал и вырастил. Пусть даже таким жестоким образом.
? По тем письмам она влюбилась в тебя... Жена твоя, Лета, давно большую часть времени проводит на Кипре, а ты, чтобы видеть свою любовницу между командировками, снял ей квартиру на одном этаже... Ты отправлял Сабину учиться, чтобы самому быть счастливым в соседней квартире... Не в супружеское же ложе тащить любовницу... Да ты подонок... ? Кати посмотрела на Ильдара с едкой ненавистью. Впервые в жизни она была рада, что у нее не было отца. Хорошо, что ее отец ушел. Оказывается, бывает хуже. И за этими лощеными стенами в переулках Таганки не всегда царило счастье. Даже при видимом уюте. И Кати вдруг захотелось выбраться за круг МКАДа ? за пределы этих кругов ада.
? Я знаю, что подонок. Просто прошу тебя ? помоги мне все исправить. ? Глаза Ильдара наполнились слезами.
Все девушки скучают по своим отцам, даже если никогда их не видели, не знали или даже ненавидели. Стоит иногда увидеть мужчину бальзаковского возраста, еще без залысин, слегка седого, с отросшими волосами (как будто их забыли вовремя состричь, и те теперь ждут свободного дня), глубокими мимическими морщинами, но еще подтянутым лицом, острыми подбородком и скулами, очками с невидимой оправой и легкими дужками. Когда задумывается о чем-то, соединяет пальцы обеих рук в замок, а потом выворачивает их до хруста, потягиваясь и зевая. И тихо, спокойно, ровно и интересно говорит. Сморщенный лоб, всегда поднятые брови ? не от удивления, а от эмоций и сказанного. Плохо выглаженная голубая рубашка, серый вязаный свитер, с растянутым воротником, пиджак, который велик, он висел в шкафу лет десять, последний раз он надевал его на защиту докторской диссертации. Везде следы ума, небрежности и, естественно, одиночества. Ведь одиночество ? главный спутник ума.
Кати скучала по отцу, которого у нее никогда не было. Иногда она встречала в читальном зале Ленинской библиотеки у входа в профессорский зал № 1, куда ее, недоучку, естественно, не пускали, подходящих под этот образ мужчин. Как же ей хотелось прижаться к колючему свитеру и просто заплакать. А он, Мужчина-Отец, гладил бы ее по волосам, не как злой или нелепый соблазнитель, а участливо и бескорыстно. Она бы поцеловала его в лоб с глубокими морщинами и причастилась бы этой мудрости и спокойствия, почувствовала, что ее женская, как будто детская боль, и его тоже. В ней его кровь, его слезы, его морщины. А потом содрогнулась бы от круговорота этой боли ? как люди страдают от людей и за людей.
Кати похоронила своего отца еще при жизни. Это случилось, когда ей было пять лет, именно тогда отец ушел от матери и несколько лет не появлялся, может, он, конечно, и присылал подарки на день рождения, но мать не передавала, может, он и звонил, но ей никогда не давали телефонную трубку. Может быть, а может и не быть. Тогда она приняла сознательное решение похоронить его в собственных мыслях ? она представила себе панихиду, скопировав антураж действия из сериала «Моя вторая мама» (было самое начало девяностых, и в дневное время больше ничего не показывали), проплакалась, попрощалась с ним. На занятиях в хореографической школе на вопросы об отце 23 февраля она спокойным голосом ответила, что его больше нет, приняла соболезнования. А мать, услышав третьи за вечер соболезнования в телефонной трубке, не стала отрицать факт трагической гибели в одной из типичных зимних аварий на трассе М7.
Мы ненавидим лишь тех, кого когда-то любили. Есть ненависть-презрение. Это презрение. Есть ненависть-обида, ненависть-боль ? это не ненависть, это любовь.
Еще этим утром Кати видела в Ильдаре идеального отца, пусть даже чужого. Она его никогда не любила. Но теперь всем сердцем ненавидела.
? Лучше бы Лета сделала аборт! Ты сам понимаешь, что ты сделал со своей дочерью? Ты думаешь, даже если случится чудо и Николай будет с ней, ты сможешь спокойно жить? А если сможешь ? ты еще
