И может быть, под воздействием чистого горного воздуха и благоприятной окружающей атмосферы в лицах и глазах наших соотечественников я заметил то, чего не увидишь в Москве, – доброжелательность, что ли.
И что бы ни говорили, Альпы – это настоящий и бесконечный «Энерджайзер». Проверено!»
Код Москвы – 666
Намедни, возвращаясь вечером домой, на лестничной площадке встретил соседа. Он, одетый в халат и шлепанцы, выносил мусор.
«Три года живем рядом, а как чужие!» – подумал я и позвал его зайти ко мне и выпить по паре рюмок.
– Но только чтоб не заводиться, без фанатизма! – предупредил я. Он легко согласился и на это тоже.
Зашли. Устроились на кухне.
– А вот шампанское, к примеру, в честь свеженаступившего Нового года! – говорю.
– Нет, – отвечает, – не люблю я эту кислятину.
– Ну тогда коньяк, у меня как раз «ХО»!
– Да ну его. Тоже не люблю.
– Тогда самогоночки! Очищена марганцовкой и активированным углем и апробирована.
– Вот это другое дело!
В итоге мы выпили по сто самогона и съели две банки кильки в томате, после чего сосед пошел домой. Я его проводил с чувством глубокого и полного удовлетворения, а то все как-то не по-людски было.
Забыл сказать, сосед мой – француз. Высокопоставленный сотрудник одной фирмы. Весьма состоятельный человек. И вот поди ж ты! Как все запросто! По-человечески! Без понтов! Я едва не прослезился. В последний раз я так же запросто общался с водопроводчиком Юрой, который заходил по делам – насчет вентилей.
А у нас, а мы… Возьми мельчайшего клерка, и он весь отравлен мыслями о гламуре, он в простоте слова не скажет, он мнит себя элитой: 100 долларов не деньги, у него дома отдельные бокалы для каждого напитка, включая граппу и мартини; мы-то с французским миллионером из граненых. И вот такой пассажир зубрит книжки Минаева и при помощи зубного порошка учится нюхать кокс, скрутив вместо стодолларовой купюры долларовую трубочкой – из экономии. Москва отравлена нефтью, это действительно проклятие. Это наказание за страшные грехи – легко застрять в мыслях о том, какие именно, выбор богатый.
В рамках исполнения этого наказания город покрывается, как заразой, страшными бутиками, в которых скупленный на миланских сейлах и парижских складах хлам продается по удивительным ценам. Ну кто это будет покупать? Пенсионеры? Бомжи? Солидные люди уж всяко хоть пару-тройку раз в году вылетают в заграницы, и там отчего ж не затариться… тем же товаром, но куда дешевле. Я испытал культурный шок этой зимой, приобретя джинсы «Левис» в Нью-Йорке за 39 долларов, ровно такие же в Москве можно без труда найти за 4 тысячи рублей (при курсе 23 рубля за доллар).
Бешеный волк носится по городу и кусает прохожих, и они сходят с ума – вот что происходит! Можно догадываться, в чьем воспаленном мозгу родился грандиозный сатанинский план: вздувать цены, вздувать, взвинчивать, поднимать – на все, просто на все! Представим себе, что есть человек, который получает со всего процент. (Может, он такой не один – это не принципиально.) Чем дороже это все, тем больше получит и он! А остальные как будут жить? Пусть сами позаботятся о себе!
Круче всего это удалось с жильем.
Делается это так. Записывайте, если кто хочет повторить. Значит, надо прежде всего снести все дешевые гостиницы в городе. Все! Сразу! Удавить попутно тех, кто предлагает сперва построить одну новую гостиницу, потом снести устаревшую и так далее. Введены в строй тысяча мест в трехзвездных гостиницах – можно снести 500 мест, и так далее. Но нет! У нас как в песне: «…до основанья, а затем…» Затем начать строить гостиницы супердорогие. Ну помножить парижские цены на три, к примеру. Так-так… Иностранцы, правда, не очень будут ездить в такой город, они у себя в Америках привыкли к дешевизне и почти к дармовщине, ну да что с того? Русские провинциалы тоже не потянут этих цен, но кто ж будет думать о малых сих?
И вот когда в городе остается три или четыре доступные гостиницы – ну так случайно получилось, они как-то уцелели, – начинается самое интересное. Прибыль от них зашкаливает! Как же это пережить тем, кто строит не отели, а простые жилые дома? Очень просто: цены на жилье неизбежно подтягиваются к уровню гостиничных. Сначала в Москве… Далее везде, от Москвы до самых до окраин.
Человек, сидящий на проценте, потирает руки. Наконец-то он счастлив… Похоже, следующий план, по логике, будет такой: отравить в России все колодцы. Но с этого-то какая прибыль?! А не важно, если вошел во вкус – остановиться нельзя и выскочить из колеи не удастся.
Как-то я встретил на МКАДе автоцистерну, возящую, судя по потекам, смолу. Госномер, как сейчас помню, был 666, буквы забыл. Прямые поставки смолы из столицы в пекло! Или, наоборот, из ада в Москву – не важно, это самый идеальный, самый символичный московский бизнес. В концентрированном виде. А нефть – это всего лишь образ пекельной смолы, еще одно ее воплощение, еще один символ халявы, которая из ада идет к нам и уничтожает российского гражданина живьем, превращая его из человека в гламурного живого мертвеца.
Летание за три моря
Улетая в Индию с большой бригадой писателей и иных деятелей культуры на книжную ярмарку, шлю вам эту заметку.
В Индии главное то, что это настоящая заграница, правильная, ясная и понятная. И во всех – по крайней мере в разных – смыслах близкая. И потому с Индией нам надо что-то делать, конкретно. Это я вам объясняю бескорыстно, не будучи ни индологом (я, наоборот, бывший германист и американист), ни туроператором, ни торговцем коврами и изумрудами, которых там не счесть. Я хоть был там прежде всего один раз, скажу, чем она близка нам: большая, с множеством народов, с горами, морями и равнинами, не сказать чтоб богатая, хотя народ смекалистый: одних программистов сколько! Больше, чем дворников во всей Средней Азии.
У их народа такой же философский настрой, как у нашего, люди там любят рассуждать о вечном и не очень озабочены потреблением, европейскими стандартами и протестантскими ценностями. Один русский радикальный патриот меня как-то расспрашивал об индийской жизни, и я ему сказал, чтоб коротко: люди живут как у нас, только не такие злые, как мы. Мой собеседник был обижен в лучших чувствах:
– Да как же так, да русские – добрейшие люди, последнюю рубаху отдадут, вон с латышей даже ничего не взяли за то, что мы им из деревенской хуторской окраины сделали европейскую республику!
Я, не подумав, стал отвечать что думаю:
– Я много слышал о русской доброте – жаль только, что от самих же русских исключительно. Но мне б хотелось послушать свидетелей-инородцев, есть у тебя такие?
Он поглотал воздух, как рыба, и после смог только сказать:
– Но насчет последней рубашки-то ты согласен?
– Ну, латышей своих мы отпустили с землей и без выкупа не по доброте, но по разгильдяйству и наивности исключительно. О чем теперь все у нас жалеют.
Главный пример ужасающего добродушия индусов таков. Я видел там множество автомобильных пробок, в которых люди терпеливо и философски стоят – почему-то не обзывая друг друга пидорасами. И даже если они попадают в ДТП, свидетелями которых я там был не раз, они – вот ведь странно! – не грозят друг друга урыть и почему-то не обращаются друг к другу «ты, урод», как это принято в иных цивилизованных космических державах, одной ногой стоящих в Европе, до которой Индии ужасно далеко.
Я не стал в той дискуссии добивать знакомого ультрапатриота еще одним доводом: индусы – народ практически непьющий, ибо мой собеседник в ряду лучших, может, сынов России страдает жестокими запоями…
В общем, Индия русским в основном непонятна, и они зачем-то ездят не в нее, а в чуждые нам страны типа богатой Европы и самой богатой же части обеих Америк. При том что и там и там можно было б найти
