Уголовники выискивали среди узников других национальностей бывших боксеров, создавали им необходимые условия, кормили, усиленно тренировали, надеясь, что кто-нибудь из них сможет устоять перед ударами советского боксера, хотя бы просто устоять. Тогда это даст возможность объявить его победителем по очкам. Но никто не мог продержаться на ногах до конца встречи с Андреем. Мощные удары русского спортсмена пробивали любую защиту. После победы Андрея над сильным польским боксером, носящим украинскую фамилию Бойко, зеленые выдвинули нового противника. Это был французский профессиональный боксер Жак Дулье.
«Чемпион Франции среди профессионалов, – рекламировали зеленые, – неоднократно участвовал в первенстве мира. Он покажет русскому настоящий кулак!»
Жак был чуть ли не на голову выше Андрея, превосходно работал на дальней дистанции, легко передвигался по рингу и умело сочетал защиту с контратаками. Состязаться с ним оказалось трудно. Осторожный француз все время ускользал от схватки, тщательно избегал сближения и стремился, отвечая быстрыми ударами на удары, набирать очки. Бил он слабо, но часто. Замысел его не отличался оригинальностью. Он просто хотел продержаться на ногах до конца встречи и победить по очкам.
«Ну что ж, пусть пока будет по-твоему», – решил Андрей, помня просьбу Ивана Ивановича.
В быстро чередующихся атаках и контратаках прошли два раунда. Француз радовал зеленых. Они уже готовились торжествовать победу. Наконец-то непобедимый русский потерпит поражение!
Но на последних секундах третьего раунда Андрей провел ложную атаку и, якобы обескураженный сопротивлением Жака, сделал шаг назад. Француз бросился вперед, рассчитывая нанести два двойных прямых удара и снова отскочить на безопасное место. И в тот момент, когда кулаки противника начали движение вперед, когда уже нельзя было остановить начавшуюся атаку, Андрей неожиданно «нырнул» под руку Жака и сильно ударил его в корпус. В следующую секунду, распрямляясь и не видя головы Жака, но зная, что она где-то сверху, Бурзенко ударил в челюсть. Перчатка точно легла в цель. Жак упал.
Нокаут.
И так поединок за поединком Андрей нокаутирует бывших профессиональных чемпионов Германии, Австрии и Венгрии, побеждает сильнейших югославских и итальянских боксеров.
Трудно было полуголодному, истощенному боксеру вести бои с ними. Но еще труднее было растягивать поединки. Внутренний голос подсказывал спортсмену, что этот риск равносилен самоубийству. В конце концов у него может не хватить сил, чтобы в последнем раунде нанести решающий удар, бросить противника на землю. Андрей знал, что если он не выиграет бой ввиду явного преимущества или чистой победой-нокаутом, то зеленые тут же воспользуются этим и объявят его противника победителем. Победителем по очкам. А его тут же бросят в крематорий.
Когда-то в Ташкенте Бурзенко читал в учебнике бокса, что спортсмен за один раунд расходует столько же мышечной энергии, сколько ее тратит землекоп за восемь часов работы. Энергия целого рабочего дня сгорает за три минуты раунда! Три раунда – три рабочих дня. Колоссальное напряжение! Конечно, при нормальных условиях и, главное, при хорошем питании такая энергия накапливается с избытком в процессе тренировок. Но здесь ни условий, ни тренировок, ни питания. И к тому же встречи проводятся под дулами пулеметов – на вышках эсэсовцы не дремлют. Они ждут повода, чтобы открыть стрельбу.
Но и в таких условиях Андрей находил в себе силы выступать, бороться за спортивную честь своей Родины. И, успешно защищая честь советского спорта, он выполнял задание подпольного центра.
Андрей Бурзенко проводит трех-, четырех– и шестираундовые бои. Он выходит на ринг, умело маневрирует, уходит от сближения, встречает горячего противника встречными ударами и тянет время. А мысли его там, за рядами зрителей, в тесных умывальнях, в подвалах прачечной и в бане, там, где в эти минуты собираются бойцы подпольной армии мстителей.
Андрей выходит на ринг, а рядом в подвале малого госпиталя, на чердаке восьмого блока Евгений Яльцев, Леонид Орлов, Владимир Холопцев и Борис Сироткин по винтикам, по частям, вручную собирают винтовки и пистолеты.
Андрей выходит на ринг, а рядом, в подпольной лаборатории, организованной в подвале магазинчика, Павел Лысенко заряжает взрывчаткой, приготовленной из кислоты и ваты, самодельные гранаты.
Андрей выходит на ринг, а рядом, в нескольких десятках метров от места состязаний, член подпольного центра, возглавлявший военный сектор, Степан Бакланов опускается в люк и делает пробные выстрелы.
Андрей выходит на ринг, а рядом, в сорок четвертом блоке, где подпольным батальоном командует Валентин Логунов, организуется авторота. Командир автороты Вениамин Щелоков проводит занятие и знакомит заключенных с автоделом.
Андрей выходит на ринг, а рядом, на чердаках и в подвалах, идут очередные занятия подпольных взводов и батальонов. Бойцы, собравшись небольшими группами в пять-десять человек, повторяют устав, изучают немецкое оружие, учатся владеть самодельными гранатами и бутылками с зажигательной смесью.
Андрей выходит на ринг, а рядом, в подвале-кочегарке, собрался командный состав подпольной военно-политической организации и во главе с Иваном Ивановичем Смирновым разрабатывает планы будущих боевых операций, намечает места будущих атак и боев.
Андрей выходит на ринг, а рядом, в секретном блоке патологии, идет заседание подпольного антифашистского интернационального центра, руководитель русской военно-политической организации Николай Симаков докладывает о ходе подготовки к массовому освободительному вооруженному восстанию…
Глава тридцать пятая
Гитлеровская империя трещит по всем швам и распадается на куски, как идущий ко дну старый пароход. Вести о победоносном наступлении советских войск передаются из уст в уста, волнуют весь Бухенвальд. У фашистов дела плохи. В Германии объявлена очередная тотальная мобилизация. Большинство подразделений эсэсовской дивизии «Мертвая голова» по приказанию имперской канцелярии сняты с охраны Бухенвальда и брошены на Восток – там прорван фронт. Их место заняли солдаты последних призывов, среди которых немало участников первой империалистической войны. Новые охранники ведут себя проще, не зверствуют. Но зато оставшиеся эсэсовские палачи «трудятся» не покладая рук. Чувствуя, что скоро наступит час расплаты и им несдобровать, они стремятся как можно больше людей отправить в крематорий.
Известие о втором фронте, о высадке союзнических войск взбудоражило заключенных. Новость
