приглушенно блеяли овцы. Вездесущие бачата — афганские босоногие мальчишки — притихли и жались к взрослым, показывали пальцами в небо, тревожно спрашивая старших:
— Ота, нма бу? Отец, что это?
— Шайтан-арба, проклятая Аллахом!
— Куда они летят?
— Наверное к Панджшеру, да сохранит Аллах жизни тамошних жителей!
В стороне кучно жались женщины. На их лицах страх, в широко раскрытых глазах — тревога.
Одна обвально грохочущая в небе «шайтан-арба» появлялась вслед за другой. Летели они двойками, по парам, строго соблюдая дистанцию. Грозно гудящая вереница, длиннющая стая, которая растянулась на десятки километров, двигалась по небу в одном направлении.
Последние вертолеты еще только взлетали с аэродрома и набирали высоту, а первый уже заходил для атаки на цель…
Глава семнадцатая
1
Пара «крокодилов» капитана Паршина летела в составе звена Сереброва за парой майора Екимова, который двигался по безоблачному утреннему небу первым, возглавляя эскадрилью.
— Как маршрут? — спросил Паршин, задавая обычный вопрос.
— Выдерживаем, — так же привычно ответил Беляк, сверяя карту с местностью.
— Как двигатели?
— Все в порядке, командир, — ответил бортовой техник.
Александр переводил взгляд с карты на местность, что открывалась внизу, и снова смотрел на карту. Сверху многое становилось понятным. Коричневые разводья бумажных высот превращались в настоящие горные вершины с грозными неприступными скалами, увенчанными снежными шапками. Позади остались просторная и зеленая Нангархарская долина, весь в зелени садов Джелалабад, с его пригородными кишлаками и военными заставами. На сухих предгорьях местами виднелись редкие террасы полей. Повсюду доминировали блеклые серо-коричневые тона. Знойное солнце давно успело высушить весенние травы, и только крупное зеркало водохранилища радовало глаз своей голубизной.
Александр, сверяя карту с местностью, видел впереди, на фоне голубого неба, темную цепочку летящих винтокрылых машин, позади их «крокодила» тоже двигались вертолеты.
Беляк почувствовал, как в душе зарождается волнение. Оно было неясным, как внезапное дуновение ветерка на тихую гладь воды, и порождало легкие волны внутреннего беспокойства. Не совсем обычное, совсем не такое, как при рядовом полете, а какое-то новое — восторженно-тревожное.
Невольно Александр вспомнил, как совсем недавно, всего несколько месяцев назад, принимал участие в крупных учениях дома, в Союзе, на Кавказе. С применением боевого оружия. Для него это было впервые. Как он гордился тогда, что стреляет по мишеням боевыми ракетами и сбрасывает на цель настоящие, а не учебные, бомбы!
А сейчас восторженное чувство было совсем иного порядка. Оно рождалось от сознания личного участие в такой крупной боевой операции. Войсковые учения в горах Кавказа не идут ни в какое сравнение с тем, что будет разворачиваться в Панджшерском ущелье. Но именно это сознание грандиозности боевой операции порождало еще и тревожное волнение. Оно возникло от понимания той опасности, которая может их подстерегать каждое мгновение полета. Если высокое начальство решило послать в бой такие мощные силы, то, надо понимать, и противник в Панджшерском ущелье явно не простой. Он наверняка и опаснее, и сильнее тех банд, с которыми им до этого приходилось встречаться в горах…
Перевалив через заснеженный хребет, вертолет капитана Паршина вышел к широкому входу в ущелье.
— Впереди Панджшер, — доложил Беляк командиру.
— Вижу, — ответил Паршин.
Ущелье темнело внизу гигантской расщелиной, мрачным глубоким коридором, который уходил в даль, стиснутый в двух сторон скалистыми, почти отвесными стенами гор. По дну ущелья катила свои воды, пенясь на каменистых выступах, широкая река. Над нею голубой дымкой стелился легкий туман. А над горловиной, над входом в ущелье в небе стаей кружили самолеты. Они по очереди пикировали вниз и, сбросив свой груз, тут же стремительно взлетали в небо. В самой горловине, казалось, проснулся и клокотал вулкан. Взрывы следовали один за другим. Из ущелья взлетали, словно догоняя друг друга, окутанные густыми клубами дыма черные кустистые фонтаны, пронизанные острыми всплесками пламени. А из фонтанов вверх и во все стороны разлетались металлические осколки, большие и малые бетонные обломки, камни, куски деревьев…
По внешнему переговорному устройству из эфира доносилась русская речь, напичканная повышенными интонациями и отборными матерными словами. Шел активный радиообмен между группой боевого управления из штаба, авиационными наводчиками с земли, из расположения сухопутных войск, летчиками и вертолетчиками.
Александр глянул вниз, на заснеженную вершину и увидел, как к скользящей тени их вертолета стремительно приближаются тени двух истребителей. Их появление было неожиданным и сразу вселило тревогу. Беляк напряженно замер на своем месте. Этого еще не хватало! Попасть под огонь своих же! Они, чего доброго, могут, стреляя по целям на земле, ненароком врезать и по вертолету.
— Саня, будь внимателен! — раздался в наушниках голос Паршина. — Пара истребителей летит нашим курсом!
— Я уже засек их!
— У них время выхода в заданный район совпадает с нашим, — уточнил Паршин, прослушивая переговоры летчиков с землей. — Вот еще незадача!
В голосе капитана, привычно спокойном и ровном, проскользнули нотки волнения.
— Заходим на боевой разворот!
Вдруг из ущелья, из огненных всполохов и клубящихся дымных водоворотов вынырнула острая стрела. Она стремительно взлетела вверх, оставляя на синеве неба узкий белесый след, и, как игла, вонзилась в железное брюхо истребителя, который, отбомбившись, набирал высоту. В следующее мгновение истребитель странно дернулся, мелькнула яркая вспышка, и он взорвался.
Куски самолета сначала разлетелись в разные стороны, на мгновение застыли в воздухе, а потом разом устремились вниз. У Александра похолодело все внутри. Неужели никто из членов экипажа не успел катапультироваться? Но тут же он облегченно улыбнулся. Крупный кусок самолета, который взлетел вверх, разломился на две части. Над одним мелькнула длинная ленточка, раскрылся парашют, и стал виден силуэт летчика. Второй кусок полетел вниз.
«Это кресло», — мельком подумал Александр. Все произошло невероятно быстро, и в эти краткие доли секунды Беляк, тревожно наблюдавший за взорвавшимся самолетом, выполнял свои обязанности второго летчика, действуя почти автоматически, сноровисто и уверенно.
Вертолет пошел на снижение, на высоту, удобную для ведения боевых действий. Слева высилась освещенная лучами солнца гора. Она быстро приближалась.
— Ты где? — запросил Паршин своего ведомого.
— На высоте тысяча метров, — ответил капитан Кулешов.
— Какого хрена ты там торчишь, а не прикрываешь меня? — рявкнул Паршин.
И тут же по внутреннему радиотелефону приказал Беляку:
— Приготовься! Атакуем!
Но неожиданно перед самым носом вертолета просвистели две крупные авиационные бомбы,
