госпожа Трельмо, а вот особы прекрасного пола гостили у полковника всего лишь пару-тройку раз в год.
Помимо посещения Клуба Джентльменов, полковник регулярно покидал стены пансиона, чтобы купить газеты, табак, канцелярские изделия, навестить букинистов и магазинчики, торгующие колониальными товарами, или просто прогуляться по набережной, так что госпоже Трельмо приходилось видеть его несколько раз на дню. И поэтому вполне естественным было ее волнение, когда в течение целых суток постоялец не попадался ей на глаза и не открыл дверь слуге, принесшему обед. В случае долговременных отлучек, иногда имевших место, полковник неизменно предупреждал заранее.
Опрос постоянных посетителей вышеупомянутого клуба не добавил ничего существенного к уже нарисованному облику сэра Моренса – безусловно, очень достойного члена нашего общества. Последний был в прекрасных отношениях с его завсегдатаями, и сообщение о таинственном исчезновении полковника вызвало переполох. Никто не слышал, чтобы Арчи – так дружески называли его здесь, – сообщил кому-либо о желании совершить поездку; в свой последний вечер он был энергичен и любезен, как всегда. Лишь сэр Джеймс Гоулби, один из его близких приятелей, вспомнил (что позже подтвердили и некоторые другие члены Клуба), что последние два года полковник подчас впадал в задумчивость и меланхолию, высказывая при этом неожиданные и странные мысли. Насколько смог понять сэр Гоулби, речь шла о какой-то далекой прекрасной стране, что похожа на сон наяву. И там он встретил Сида, с которым вместе учился в колледже, а потом и военной академии, а также Пэгги, свою первую юношескую любовь. Странным показалось то, что раньше сам полковник упоминал, что до сих пор горько сожалеет о трагической кончине своего друга, майора королевских войск Сидни Диллгру в сражении за Преторию, а юную баронессу Маргарет Мактрэм, не спрашивая ее согласия, выдали замуж за Бенджамина Гиффетта, преуспевающего чиновника колониальной администрации. Вскоре после свадьбы пара покинула Англию, отправившись в ее владения, где сэр Гиффетт получил пост финансового советника при дворе вице-короля Индии. О дальнейшей жизни госпожи Гиффетт, урожденной Мактрэм, полковник ничего не знал, но многие годы спустя тепло вспоминал о ней, так и не обретя собственного семейного счастья. Зная о том, его друзья встревожились о душевном здоровье сэра Моренса, однако во всем остальном тот оставался вполне вменяемым, поэтому подобные высказывания расценили как забавное чудачество с периодическими выпадениями из нынешней жизни в прошлую. Тем более, что оно никак не могло объяснить исчезновение из запертой комнаты.
Детектив, которому поручили вести дело, судя по всему, оказался старательным, но безынициативным. Он тщательно запротоколировал показания всех свидетелей, сделал подробную опись предметов, находившихся в комнате (которую затем опечатал), обязал хозяйку пансиона регулярно информировать обо всех посетителях, спрашивающих полковника, и тем более – если он все-таки объявится.
Но пропавший постоялец так и не дал больше о себе знать, и по прошествии определенного законом времени дело прикрыли и сдали в полицейский архив.
Как сообщает наш уважаемый коллега, обнаруживший упомянутое дело, в описи имущества пропавшего одним из пунктов числилась 'массивная старинная восточная лампа, по виду сделанная из чеканной бронзы, потемневшей от времени, с замысловатыми узорами и надписью по окружности на неизвестном языке'.
Детальное описание данного предмета вкупе с произошедшим с его владельцем позволяет почти со стопроцентной уверенностью утверждать, что перед нами не что иное, как один из наиболее загадочных артефактов из когда-либо существовавших, а именно – Лампа аль-Хазреда!
К великому сожалению, в деле отсутствовала какая-либо информация о том, в чьи руки попало имущество сэра Арчибальда Моренса, и мы пока не можем сообщить нашим читателям, забрал ли его кто- либо из родственников, или оно было обращено в доход государства. Тем не менее, надеемся, что предоставленная информация будет небезынтересна для поисковиков Гильдии'. Он должен немедленно показать газету Мастеру Халиду!
Однако ему пришлось немного остудить свой пыл, когда он увидел, что часовая стрелка будильника вплотную приблизилась к цифре XI. Библиотекарь скорей всего уже лег спать. К тому же с минуты на минуту должен прибыть Гека.
Глава 10.
Приятель, однако, решил перестраховаться и появился в комнате Эрика где-то без двадцати двенадцать.
-Не заснул? Ну и замечательно. Конечно, нет никакой гарантии, что спят все остальные, но по коридорам вроде никто не шатается. А это что за газетка? Неужто 'Магический Вестник'? Дашь почитать?
-Разумеется.
-Держи, вот твой свиток. Позволь только, я опробую первым, а ты скажешь, как подействовало.
Он отошел на пару шагов и медленно, слегка дрожащими руками вскрыл свиток. Никакого эффекта, как будто развернул обычный лист бумаги. Обернувшись, он заметил, однако, что Эрик смотрит на него во все глаза.
-Ну, как?
-Потрясающе. Правда, если внимательно приглядеться, то заметно, что за тобой слегка расплываются очертания предметов. Но, я думаю, если отойдешь подальше, разглядеть что-либо будет крайне проблематично.
-Сейчас проверим. Твоя очередь.
Гека с удовольствием понаблюдал, как тело его друга растаяло в воздухе, подобно тому, как растворяется в кипятке кусок рафинада, особенно если его перемешивать ложечкой.
-У тебя случайно нет зеркала?
-Только карманное – чтобы видеть, хорошо ли побрился.
-Не годится. Ладно, в вестибюле есть настенные, там и посмотримся.
Они вышли в коридор. Действительно – все тихо, и светильники едва разгоняют сумрак. Ночные коридоры Штарндаля, особенно заполночь, внушали смутное беспокойство, но одновременно и возбуждали любопытство. Эрику казалось, что задержись он в них подольше, и увидит тени людей живших здесь когда- то, но давно покинувших наш грешный мир. Страшно даже подумать, сколько человеческих судеб, радостей и трагедий видели стены этого замка. Неожиданно промелькнула мысль – быть может, лет через двести другой мальчишка-ученик будет точно так же оглядываться по сторонам в предчувствии появления уже его тени. Фантомные слепки прошлого – как рассказывал Мастер Халид, они могут существовать в астрале очень долго и после того, как оставившие их люди переехали в другие места. Иногда они даже могут жить своей собственной, потусторонней жизнью, продолжая напоминать об ушедших.
Но сейчас было не до созерцания астрала – Гека тянул его вперед, на ходу полушепотом отдавая инструкции.
-Смотри, если кто на пути встретится, не вздумай поздороваться. Спокойно чешем мимо, как будто нас тут и нет. И старайся не шаркать, из-за хорошей акустики тебя слышно в другом конце здания. Если что пойдет не так – делаем вид, что знать ничего не знаем, случайно тут оказались, типа лунатизмом страдаем. Гека первым подошел к ближайшему зеркалу в парадном.
-Черт! Неужели действие заклинания закончилось?
-Но я тебя по-прежнему не вижу!
-Зато я себя хорошо вижу. Ну-ка, а ты?
Эрик встал рядом. Теперь в зеркале отражались они оба, правда, силуэты расплывались, как будто они всматривались в речную гладь, подернутую рябью от слабого ветерка.
-Значит, придется держаться подальше от зеркал. Тихо! Кажется, чьи-то шаги. Отойди-ка в сторону.
Они отступили обратно, замерев на углу пересечения их коридора с парадной. Через полминуты человек, спускавшийся по лестнице, обогнул перила, и перед их взором предстала мрачно усмехающаяся
