Анализируя пробивную способность современной скорострельной противотанковой артиллерии, зам. наркома обороны, нач. ГАУ Г. Кулик писал своему шефу:
«
Цифра в 40-45 мм была не раз названа в начале-середине 1940 г. на самых верхних уровнях как панацея, и именно такая толщина брони отныне прописывалась на всех перспективных легких и средних танках РККА.
В конце 1937 г., анализируя итоги войны в Испании, Главное артуправление РККА на основании письма-представления начальника АБТУ Д. Павлова приняло решение о разработке для тяжелых танков 76 -мм пушек с баллистикой дивизионной пушки обр. 1902 г. (длина ствола – 30 калибров). В начале 1938 г. задание на проектирование такой артсистемы для вооружения танков Т-28 получило КБ Кировского завода.
За основу была взята конструкция пушки Л-10, но увеличена длина ствола и усилен казенник для использования выстрелов дивизионного орудия (Л-10 могла использовать выстрелы, предназначенные только для «полковой» пушки). По завершении испытаний Л-11 была рекомендована для принятия на вооружение с условием устранения отмеченных недостатков, и в этом же году начался выпуск установочной серии пушек для проведения войсковых испытаний. В апреле пушка Л-11 была принята на вооружение танков Т-28. БТ-7А в ходе их планировавшейся модернизации, а также для оснащения перспективных тяжелых и средних танков.
Но еще до начала советско- финской войны Главное артуправление РККА потряс скандал. Как вспоминал Л. Горлицкий: «Случилось то, чего мы все боялись!» В то время он был заместителем главного конструктора ЛКЗ С. Маханова по артиллерийскому вооружению и принимал участие в разработке танковой пушки Л-11. В ходе летних учений 1939 г. вдруг обнаружилось, что многие танки Т-28, вооруженные 76.2-мм пушкой Л-10, не могут считаться боеспособными.
Дело в том. что конструкция указанной пушки имела одну неприятную особенность. Объем ее тормоза отката был связан посредством малого отверстия с атмосферным воздухом, и если в процессе эксплуатации приходилось попеременно вести беглый огонь при различных положениях ствола (вверх – вниз), отверстие перекрывалось и жидкость вскипала при выстреле, разрывая тормозной цилиндр. В движущемся по пересеченной местности танке такая «болтанка» со стрельбой была не редкостью (упражнения по стрельбе с хода и с коротких остановок), и потому ни один танк из числа вооруженных орудием Л-10 не мог считаться застрахованным от такой неприятности. Конструкция новой пушки Л-11 была подобна Л -10, и потому она была отставлена в сторону вплоть до устранения отмеченных недостатков.
Задания на проектирование новой танковой пушки калибром 76,2 мм с длиной ствола 30 калибров получили ОКБ-92 Горьковского артиллерийского завода № 92 им. И. Сталина под руководством В. Грабина и группа КБ Мотовилихинского завода под руководством Сидоренко. В. Грабин использовал в проекте качающуюся часть своей дивизионной пушки обр. 1936 г. (Ф-22) и уложился в очень короткие сроки. Кроме того, поскольку в пушке использовалась хорошо отработанная конструкция массового дивизионного орудия, ее работоспособность не вызывала сомнений, а освоенные в серийном производстве детали делали ее стоимость весьма низкой. Все эти факторы привели к тому, что уже осенью 1939 г. новая пушка, получившая индекс Ф-32, вышла на параллельные испытания с изделием Кировского завода (Л-11). Согласно заданию, орудия испытывались в башнях танков БТ-7А и Т-28 и показали сходные результаты.
Поскольку тормоз отката Л-11 для исправления недостатков, выявленных в Л-10, был дополнен резервным отверстием с клапаном для сообщения с воздухом при стрельбе с углом склонения, разрушений тормоза отката в ходе совместных испытаний с Ф-32, обнаружено не было. Но, несмотря на некоторое упрощение конструкции, сложность и стоимость Л-11 были высоки!
Для производства механизмов Л-11 требовалась широкая номенклатура легированных сталей, цветных металлов, изготовление львиной доли узлов требовало фрезерных работ высокой точности и чистоты. В то же время узлы и механизмы Ф-32 (которая сама по себе имела меньшее число деталей) могли быть изготовлены из дешевых сортов конструкционной стали, допуски на изготовление деталей были более щадящими по сравнению с Л-11, что вполне логично привело к рекомендации по приему на вооружение танков БТ-7А, А-32, Т-28, KB именно Ф-32 взамен Л-11. В январе 1940 г. пушка Ф-32 была принята на вооружение бронетанковых сил РККА с началом серийного выпуска на ЛКЗ во 2-м квартале.
После окончания советско- финской войны в апреле 1940 г. военное руководство СССР, базируясь на приобретенном боевом опыте, занялось очередным реформированием системы артиллерийского, танкового и авиационного вооружения РККА. В наибольшей степени грядущие перемены коснулись артиллерийского вооружения танков, прежде считавшегося более чем достаточным.
По инициативе председателя Совета Обороны С.Тимошенко, направившего 13 июня 1940 г. в ЦК ВКП (б) и СНК СССР докладную записку о «…
На этом заседании 45-мм танковые орудия были признаны неперспективными, а для вооружения тяжелых танков активно «продвигались» тяжеловесы – пушки калибра 85 и 107-мм, а также гаубицы 122- 152-мм.
К концу лета 1940 г. (по-видимому, после заседания ГАУ 17-19 августа) существовавшая в РККА классификация танковых пушек по калибрам была пересмотрена. Если прежде калибр 45-мм считался «средним», то теперь относился к «малому». Принятая 1 октября 1940 т. классификация танковых орудий по калибрам выглядела следующим образом:
«
