питания керосином инженера Я. Воронина. Принцип работы его устройства заключался в том. что бензин применялся для питания М-17 только при запуске и прогреве двигателя, после чего в ход вступал керосин. Это позволяло сократить объем перевозимого бензина не свыше 100 л, керосин же был менее пожароопасен, что считалось достоинством устройства. Однако в условиях холодного времени года завести эти танки оказалось почти невозможно. Двигатель работал на керосине неустойчиво, и потому устройства Я. Воронина с них были демонтированы. Таким образом, распоряжением по наркомату в январе 1942 г. велся выпуск танков Т-34 с двигателем М-17Т без устройства питания тяжелым топливом.
Общее количество Т-34 с мотором М-17, выпущенных СТЗ в 1941-42 гг., составило:
октябрь 15
ноябрь 85
декабрь 97
январь 134
февраль 135
март 95
апрель 2
Поскольку в марте 1942 г. Сталинградский завод почти полностью удовлетворил свою потребность в дизелях В-2, 1 апреля 1942 г. здесь принимается решение о прекращении установки в Т-34 моторов М -17, и почти все танки мартовской программы были в начале апреля переоснащены дизелями В-2, а демонтированные карбюраторные двигатели отправлены на завод № 112, где о стабильной поставке дизелей можно еще было только мечтать.
Несмотря на то что с выпуском корпусов Т-34 на заводе № 264 положение к осени 1941 г. начало выправляться, башен по-прежнему не хватало. Сторонние заводы никак не могли справиться с обрушившейся на них программой производства литых башен. 10 октября в ходе начавшейся Московской битвы замнаркома НКТП с горечью констатировал факт, что СТЗ может даже перевыполнить установленную суточную программу выпуска танков, но фактически отгружает их чуть более половины нормы, так как для остальных не хватает башен.
Уже упоминаюсь, что осенью 1941 г. на заводах N° 264 и СТЗ вела работу совместная комиссия представителей НИИ-48 и конструкторов обоих заводов под руководством нач. ОГК НКТП С. Гинзбурга. Хоть главным вопросом комиссии было увеличение выпуска корпусов Т-34, памятуя, что положение с башнями ужасно, комиссия выработала также ряд рекомендаций и для выпуска этой столь нужной продукции на собственных площадях.
Особенностью завода № 264 было то, что емкость печей завода не могла обеспечить отливку такой большой детали, как башня. Поэтому башни на заводе № 264 по-прежнему продолжали сваривать из катаной брони.
Группа под руководством старшего инженера НИИ-48 А. Кофмана выработала рекомендации по реорганизации башенного производства. 12-15 сентября 1941 г., когда новый метод изготовления корпуса уже вырисовывался, по предложению группы Кофмана была изготовлена пробная башня, содержавшая ряд нововведений, принятых при изготовлении корпуса. 17 сентября башня была признана кондиционной и послужила эталоном для освоения в серии.
Главные изменения в конструкции башни были аналогичны изменениям в корпусе. Термообработка была сокращена полностью аналогично корпусным деталям. Сварка башни осуществлялась из листов сырой брони с последующей закалкой ее уже в собранном виде. При этом совершенно отпала необходимость правки деталей после первой закалки (время, затрачиваемое на правку деталей башни, составляло 27,6- 27.9 часа), а дополнительное исключение высокого отпуска в сумме значительно сократило весь цикл изготовления, высвободив примерно 300 прессо-часов в сутки.
Изготовление башен из сырых деталей было хорошо еще тем, что при их сборке можно было производить подрезку деталей огнем, не боясь отпуска брони, снимать фаски пневматическим зубилом «по месту», производить сверление отверстий и нарезку резьб в бонках исходя из реальных базовых и посадочных отверстий деталей, присланных разными соисполнителями.
В ноябре 1941 г. по самому дефицитному оборудованию уже были достигнуты следующие показатели сокращения во времени: но строгальному – с 19,15 до 1,5 часа, по фрезерному – с 21,6 до I часа, по карусельному – с 20.4 до 1,1 часа, и если по старой технологии суммарное время мехобработки башни составляло 76,8 часа, то по новой оно не превышало 18.8 часа. После закалки башни в сборе СТЗ получал практически готовое изделие, отличавшееся прекрасным качеством сварных швов и почти полным отсутствием зон влияния (участков местного отпуска в районах глубоких сварных швов).
В апреле-мае 1942 г. конструкция сварных башен, выпускавшихся в Сталинграде, подверглась дальнейшим изменениям. Ввиду того, что лобовая часть башни улавливала остроголовые бронебойные снаряды, направляя их в район башенного погона (что приводило к его заклиниванию даже от огня 37-мм пушки), форма башни была нормализована по модели, разработанной в конструкторской группе завода № 173. Это привело к добавлению двух боковых «косынок» в нижней части лба башни, каковые отражали бронебойные снаряды в стороны-вниз от продольной оси танка. Кроме того, весной 1942 г. были исключены болты для крепления кормового листа башни, каковой теперь приваривался по месту, а процесс смены орудия уже можно было осуществлять только при подъеме задней части башни над погоном.
Также весной 1942 г., из-за трудностей с изготовлением бронировки качающейся части пушки Ф-34 на заводах № 92 и № 9 ( заводы могли увеличить отгрузку пушек, но без бронировки), на Сталинградской судоверфи был освоен выпуск и этого необходимого компонента. Причем бронировка подверглась значительному упрощению и получила характерную выступающую вперед «нижнюю скулу». Если прежде бронировка выступающих противооткатных приспособлений складывалась из трех штампованных деталей, каждая из которых имела криволинейные поверхности, то теперь лишь одна деталь должна была изгибаться на гидравлическом прессе, а две другие представляли собой плоские детали, вырезаемые из броневого листа газовой резкой. По аналогии с башнями маска орудия также собиралась из сырой брони и подвергалась термообработке уже в сборе, что улучшало качество изделия в целом.
Из сормовских верфей
Также большое число изменений по сравнению с эталонной машиной постигло танки Горьковского завода № 112 «Красное Сормово». Во-первых, здесь было выпущено наибольшее число танков Т-34 с двигателем М-17. Установка карбюраторных двигателей в Т-34 здесь осуществлялась с ноября 1941 г., и до конца года заказчику было отгружено 155 танков, а в 1942-м приемка приняла еще 541 танк с двигателем М-17.
Однако даже простое решение по оснащению танков карбюраторным двигателем вовсе не гарантировало того, что они пойдут на фронт. В феврале 1942 г. завод № 112 сетовал, что на территории завода скопилась готовая партия Т-34, которые не могут быть отправлены заказчику по причине отсутствия на заводе и в наркомате свечей зажигания к ним. Свечей не было совсем, так как их производство в СССР временно не велось. Для выполнения плана отгрузки нарком танковой промышленности буквально выпросил у наркома авиапрома необходимые свечи из числа полученных по ленд-лизу для истребителей.
Но применение бензомотора на Т-34 было особо неприятным, поскольку бензобаки находились в боевом отделении танка и представляли большую опасность даже в случае, когда броня танка не пробивалась бронебойным снарядом, но от ее тыльной поверхности откалывалась т.н. «окалина» («вторичные осколки»), могущая вызвать вспышку бензиновых паров.
Поэтому 5 января 1942 г. нарком В. Малышев предписал осуществить дополнительное бронирование лба и бортов корпуса Т- 34, укомплектованного бензиновым двигателем, листами брони высокой твердости
