Полтергейст

втянул.

Передумал полтергейст. Не стал меня домашней утварью по башке шарахать. Вместо этого в дверь позвонили. Бритый молодой человек приятной наружности, с золотым «болтом» на правой руке, ласково на меня посмотрел и представился.

— Ваш налоговый инспектор, — говорит. — Сигнал на вас, Владимир, поступил. Доходы у вас левые немеряные, а с государством делиться не желаете.

Вы, что ли, государство? — по юридической привычке накалил атмосферу Саныч.

Не успел инспектор ответить симметрично, как в квартире материализовался участковый милиционер.

— Гражданин, — грозно произнес он, и будто из обоих глаз в меня выстрелил. — Паспорт предъявите.

Пока я соображал, худа полтергейст мой паспорт во время уборки припрятал, документ уже выпорхнул из ящика стола помятым голубем и — прямо в руки участкового.

— Ну, точно, — радостно заорал тот, — гражданин Комаровский, вы обвиняетесь в злостном уклонении от уплаты алиментов,

— Каких алиментов? — дурно мне стало, опустился я на пол мимо стула. — У нас с бывшей женой моей Таней никогда детей не было.

— Молчать, — привычно повысил голос милиционер, — Документы на вас в полном порядке, хоть сейчас в суд передавать можно. И сыну вашему, Додику, семь лет всего, так что платить вам алименты еще лет десять. Если в тюрьму сесть не хотите.

— Погодите, — вмешался старый юрист Саныч, — это подлог и подкоп, тьфу, то есть компромат и фальшивка.

— Так, — значительно произнес участковый. — Это еще кто? Сообщник?

— Какой сообщник? — пробормотал я, постепенно приходя в себя. — По неуплате алиментов?

— Не, — налоговик радостно подпрыгивал и потирал ладошки, — по неуплате налогов с теневого бизнеса.

— Так, господа хорошие, вы мне надоели. — Значительность участкового так и лезла из-под фуражки. — Даю вам три дня сроку, господин юрист Владимир Комаровский, на урегулирование финансового вопроса с бывшей женой вашей Таней. Не успеете, посадим.

Последние слова милиционер прошипел, как змей-искуситель.

— Передаю их вам, коллега, — участковый кивнул налоговику. — А может, все-таки их в СИЗО запереть? — мечтательно произнес он.

Инспектор долго не рассусоливал. Улыбнулся по-доброму и потребовал, чтобы я и Саныч завтра с утречка прибыли к нему с деньгами и декларациями. Пожелал спокойной ночи и удалился. ^:

А потом приходил пожарник и обнаружил отсутствие огнетушителя в прихожей, грозил большим штрафом. А потом приходили из санэпидемстанции и обнаружили наличие тараканов на кухне, грозили огромным штрафом. Заскакивали скинхеды, предупредили, чтобы завтра мы обязательно их ждали, не отлучаясь, поскольку у них с завтрашнего дня по плану начинаются погромы юристов. Саныч отправился на работу, оттуда перезвонил мне и сообщил, что я уволен по сокращению штатов. Этот кошмар продолжался до глубокой ночи.

Чтобы окончательно не расстроиться, сбегал я в дежурный супермаркет, купил на последнюю заначку очень хорошее виски «Баллантайн», сполоснул два стакана и сел на кухне объясняться с полтергейстом. Выпили по маленькой, то есть, выпил, конечно, я, а из второго стакана виски просто испарилось.

— Пол, — говорю, — будь человеком, забери Додика обратно, а то больше тебе не налью.

Полтергейст уперся, к стакану не притрагивается. Ну ладно, думаю. Наверное, хороший малец получился. Пусть моим сынком считается. Прикончили мы с полтергейстом бутылку и подружились окончательно. Не пришлось мне идти в налоговую, пожарники и санэпидемстанция не беспокоили меня до конца жизни, скинхеды забыли о моем существовании. А сынок, Додик, остался. Алименты, конечно, пришлось платить. Так ведь было с чего. Карьера моя стремительно в гору пошла. Через несколько лет я депутатом Государственной Думы стад. Полтергейст тоже в Думу переселился, ему там просторно, весело и всегда есть, чем заняться

Жена моя бывшая Таня накопила деньжат, выиграла грин-карту и уехала с Додиком в Америку, к небоскребам и равным возможностям. Пару раз даже письма мне оттуда присылала, с фотографиями. Додик вырос, взял себе американскую фамилию. Зовут его теперь Дэвид Копперфильд, он дурачит людей своими фокусами и никому не рассказывает про родственные связи с Полтергейстом и со мной. Но я не в обиде, хорошо ведь все получилось.