АГХОРА III. Закон кармы

мертв!» А затем, пользуясь наставлениями Кришны, шепотом произнёс: «Наро ва куджаро ва», то есть «слон или человек». Дроначарья, слышавший только первую фразу, ошибочно заключил, что сын мертв. Боевой дух покинул его, и вскоре он был убит. Это было на руку Кришне и Юдхиштхире. Но хоть они и соблюли букву правды, слова Юдхиштхиры имели последствия лжи. Из-за этого обмана Юдхиштхире снова пришлось шагать по земле, тогда как прежде, в силу своей нерушимой приверженности правде, он мог шагать над землей в одном футе от её поверхности. Если таково было следствие «значительно уменьшенной» кармы, то что бы случилось с Юдхиштхирой, если бы он пошёл на открытую гуру дроху, сообщая явную ложь в лицо своему учителю. Об этом даже думать не хочется.

-  Мне вот что непонятно в этой истории, - сказал я Вималананде. - Почему карма за ложь пристала не к Кришне, а к Юдхиштхире? Ведь это Кришна заставил его нарушить личную дхарму и произнести то, что по сути своей было равносильно лжи.

-  Очень просто, - ответил Вималананда. - Кришна не отождествлял себя со своим советом, а Юдхиштхира отождествил себя с обманом своего гуру. Кришна - это йогешвара, властелин и знаток йоги. Карма стекает с него, как с гуся вода. Он может придумать игру, воплотить её в жизнь, довести до конца - и всё-таки оставаться кармически не затронутым наблюдателем. Ох уж этот Кришна! Никому не под силу охватить в целом его игру!

Вималананда посмотрел на Рошни и Чоту и затем продолжил:

-  Всякий раз, когда ты действуешь с самоотождествлением, мой мальчик, создаётся карма, сколь бы ни были благородны твои побуждения. И быстро нарастают рнанубандханы, когда твоя карма толкает тебя лезть из кожи вон, бежать и спасать кого- то. Уж это я очень хорошо знаю. Отец Рошни, старина Фарам, очень любил меня и заботился обо мне, а я, в свою очередь, заботился о нём. Я даже несколько раз отодвигал его смерть. Можете спросить Чоту, если не верите.

Чоту тяжело покачал головой.

-  К сожалению, под конец жизни что-то случилось с его умом - Махакала, олицетворение смерти, подначивал его - и он стал подолгу спорить со мной. Но дело не в этом, а в том, что он не однажды обманывал меня. Я предупреждал его, чтобы он бросил эти опасные игры, но он снова принимался за своё. Он всегда был упрямым.

-  Это продолжалось довольно долго, и вот однажды мне нужно было поехать в Дели. Я предупредил его, чтобы он не ел рыбу, говядину и свинину, пока я не вернусь в Бомбей. Он был персом, а персы едят всё подряд. Я также просил его не проклинать меня ни в коем случае, так как я знал, что для Махакалы это будет поводом, чтобы завладеть им. Ещё я сказал: «Я знаю, ты не хочешь меня слушать, и собираешься есть мясо и поносить меня. Но ты не беспокойся: даже если ты умрёшь, я позабочусь о твоих детях». Я пообещал его жене и детям, что как только он умрёт, я приеду немедленно, где бы это известие меня ни застало, и взял с них обещание не трогать тело до моего возвращения. После этого я уехал.

-  Окончив свои дела в Дели, я поехал на юг к одной священной горе. Женщин туда не допускают, а мужчинам разрешено восхождение только один день в году - вдень Маха Шиваратри. Восхождение начинается ранним утром, затем - богослужение в храме Шивы и быстрый спуск. Любопытным и неискренним там делать нечего.

Когда я впервые оказался у этой горы, спустя месяц после смерти Вималананды, я узнал, что не так давно в один из дней Маха Шиваратри две сотни мужчин сбились с пути и умерли от перенапряжения. Какая, должно быть, адская работа выпала на долю тех, кому пришлось стаскивать с горы такое количество трупов.

-  Гора заросла непроходимыми джунглями, в которых обитает множество опасных зверей. А ещё там живёт огромных размеров слон, и мы с ним лучшие друзья. Когда бы я ни оказался там, он всегда присаживался к костру и хоботом перебирал мои волосы. Конечно, это не обычный слон. Под внешностью слона скрывается совсем другое существо.

-  Итак, я сидел у костра, поддерживая с его помощью связь с «любимыми, родными и далёкими», как вдруг я увидел перед собой мёртвое тело моего друга Фарама. Потом я увидел, как он ел рыбу и обзывал меня всеми скверными именами, под конец сказав: «В жизни больше не хочу видеть его проклятого лица!» Только он это произнёс, тело его опрокинулось, и он умер. Из этого видения я заключил, что он мертв.

-  А что, если видение было ложным? Ты об этом подумал?

-  Огонь никогда не лжет. Эфирные существа могут случайно исказить правду, но огонь никогда тебя не обманет. Я не сомневался, что он мертв, и меня охватило отчаяние. Как я мог вовремя успеть в Бомбей на похороны и как я мог сдержать данное его детям обещание? Обещание было действием, причиной. Теперь на меня обрушилось противодействие - следствие. Я всегда был убеждён, что обещания надо выполнять. Но я сидел на вершине горы, вдали от всякой цивилизации. Я должен был дойти до дороги, дождаться автобуса, доехать до ближайшего города и только там сесть на поезд или на самолёт. На всё это потребовалось бы не менее двух дней. А меня ждали в Бомбее с минуты на минуту. Положение моё выглядело безнадёжным.

-  Пока я мучился из-за всех этих проблем, ко мне подошёл мой слон, потрепал меня хоботом и спросил: «Что случилось?» Я объяснил, и он сказал: «Я сделаю так, что ты немедленно попадёшь в Бомбей. Но сначала пообещай мне, что не будешь воскрешать своего друга». Он знал меня хорошо. Другого выхода не было, и я пообещал. Ещё одно обещание, ещё одна карма. «Закрой глаза», - велел он. Когда я открыл их, то обнаружил себя на газоне перед домом Фарама в Бомбее. Дверь дома была открыта.

-  Я был слегка обескуражен столь быстрым возвращением в Бомбей, но нельзя было терять ни минуты. Я поспешил в квартиру. Рошни встретила меня в слезах и сказала, что тело отца унесли буквально минуту назад. Под проливным дождём я побежал к Башне молчания. Спроси у Рошни, как это было.

Рошни согласно кивнула.

-  По верованию персов, огонь оскверняется от соприкосновения с трупом. Своих мертвецов они не хоронят и не сжигают. Они оставляют их в особом месте, называемом Башней молчания, где трупы становятся добычей стервятников, воронов, крыс и прочих пожирателей падали. Все ритуалы совершаются до того, как тело попадёт в Башню молчания - как бы иначе попы зарабатывали себе на жизнь? - множество ритуалов, но всё равно, оказавшись на мраморных плитах внутри башни, трупы неминуемо уничтожаются хищниками.

-  Согласно их традициям, если ты не перс, ты не имеешь права даже взглянуть на