– Вы все узнаете.
– Мне нужно что-нибудь с собой взять?
– Нет, просто пройдемте.
Вот так – «с вещами на выход»… Вернее, даже без вещей. Такой вот арест… за измену родине и королю?
Не расстреляют же меня, в самом деле! Из лука. Не представляю себе эту картину…
Хотя – очень даже хорошо представляю! Мотив расстрела святого Себастьяна разбойниками у средневековых художников был очень популярен. Как раз из луков. Или арбалетов. Хрен редьки не слаще…
Чтобы не отставать от своего длинноногого провожатого, я бежала следом вприпрыжку. И ломала голову – какой важной шишке в таком срочном порядке могла понадобиться? Надеюсь, не Инквизитору – для украшения декоративного костра…
Юркнув следом за гвардейцем в приоткрытую дверь, я совершенно неожиданно оказалась главным действующим лицом самого настоящего следственного эксперимента.
– Сейчас вы отвернетесь и крепко зажмурите глаза, – инструктировал меня сам король. – Несколько человек скажут одну и ту же фразу. Если чей-то голос покажется вам знакомым, поднимите руку и скажите. Вам понятно?
Я молча кивнула. От волнения язык прилип к гортани. Как все официально, сурово… Местами даже страшно!
Для надежности мне дополнительно завязали глаза плотным шарфом – чтобы не вздумала подглядывать! – и поставили спиной к опознаваемым. По невидимому и неслышимому для меня знаку каждый из них произносил одну и ту же фразу: «Надеюсь, теперь она умолкла навеки?»
Выслушав этот вопрос, троекратно повторенный разными голосами и с разным выражением, я немного поколебалась и подняла руку.
– Это господин Родион. – Так как заранее не было оговорено, кого именно я должна опознать, скрывать наше знакомство не стоило – вдруг это тест-проверка на честность или испытание, насколько у меня хорошие слух и память? Следующие несколько голосов снова оказались незнакомыми – или просто не запомнились, – а затем я вновь подняла руку:
– Этого господина по имени я не знаю, но однажды он приходил ко мне на прием – в плаще и полумаске. Хотел заказать эликсир для возвращения телу былой стройности…
– Ваше средство удивительно помогло, – хмыкнул король.
– Я брал микстуру не для себя! – запротестовал знакомый голос, но был невежливо прерван:
– Следующий!
– Надеюсь, теперь она умолкла навеки?
В глазах потемнело – я пошатнулась, но удержалась на ногах, опершись на чью-то услужливо подставленную руку.
– Это… Этот голос мне знаком. – Желание обернуться было почти непреодолимым – не для того, чтобы посмотреть в лицо злодею, но чувствовать его за своей незащищенной спиной просто невыносимо! А вдруг его не удержат? И держат ли вообще? Я так сильно свела лопатки, что спину схватило судорогой.
– Когда и при каких обстоятельствах вы его слышали?
Стараясь не упустить ни одной мелочи, я максимально подробно пересказала два подслушанных разговора – в карете и в лесу.
– Ведьма! – Судя по поднявшейся за спиной возне, возмущенного разоблачением заговорщика пришлось усмирять силой. А ведь ему теперь нечего терять! Я испуганно спряталась за широким плечом, прилагающимся к твердой услужливой руке.
– Спасибо, госпожа придворная чародейка, вы свободны. Можете вернуться к своим делам. – От официальной холодности этих слов мороз продирал по коже.
Так и не сняв повязку, я рванулась в ту сторону, где, по моим представлениям, должна была находиться дверь – хорошо, Инкви… отец Михаил вовремя успел схватиться за один из свисающих за спиной концов и сдернул шарф. А попутно окончательно разрушил и без того покосившуюся после долгого трудового дня прическу. Заколки и шпильки прыснули в разные стороны, и сильно отросшие двухцветные волосы жидким водопадом упали на плечи.
Растерянно оглядевшись по сторонам, я нагнулась, чтобы подобрать шпильку – стоили они дорого, а терялись легко, и не уверена, что у меня еще остался запас, – но священник перехватил мою руку и сжал своими горячими ладонями:
– Оставьте, госпожа чародейка, слуги подберут. Пойдемте, я вас провожу!
– Благодарю, святой отец. – Я проглотила застрявший в горле ком – такой большой и колючий, что аж слезы выступили, – и позволила вывести себя в коридор. И только там вспомнила: – А кто это был?!
Надо же так увлечься собственными переживаниями, чтобы совсем забыть поинтересоваться, кто же так настойчиво хотел лишить тебя жизни и за что!
Отец Михаил смущенно кашлянул – видимо, не знал, насколько мне можно доверять политические секреты:
– Это… кхм… один из казначеев. Проворовался и решил замести следы.
– И не нашел способа проще убийства короля? – изумилась я. – Это сколько же надо было украсть – всю казну, что ли?!
Священник поджал губы и молча развел руками: мол, это все, что могу рассказать.
– Ладно-ладно, понимаю – государственная тайна! Спасибо, что проводили, святой отец, а то я каждый раз теряюсь в этих запутанных коридорах.
Инквизитор с улыбкой поклонился, как бы давая понять, что раскусил мою маленькую ложь, но оценил комплимент.
Глава 12
То ли король хорошо знал и любил разоблаченного казначея, и мое лицо стало лишним напоминанием об этом подлом предательстве… То ли я сама его как-то разочаровала – на примере пухлого придворного продемонстрировала несоответствие занимаемой должности и склонность к беспардонному обману… Но опознание стало последним случаем, когда меня пригласили на официальное мероприятие.
Хотя по протоколу придворная чародейка в обязательном порядке должна была присутствовать при каждом королевском выходе на публику и «защищать» его величество от внезапной магической атаки, все чаще о приемах, встречах и публичных трапезах мне сообщалось постфактум, и то – если сама спрошу. Как будто больше не доверяет… или не хочет видеть… А может, и то, и другое.
Нет – ну, можно подумать, я о чем-то просила! Валялась в ногах, умоляла принять в ведьмы… И вообще, в гробу видела лишнюю работу. Просто очень ответственно отношусь к выполнению своих служебных обязанностей. Да, с детства!..
Смесь постепенно уваривалась и загустевала – все ближе подходил тот самый ответственный момент, когда мыло можно будет снять с огня, разлить по формам и оставить в холодном месте. Однако пригореть ко дну кастрюли оно могло и сейчас, поэтому я не останавливалась ни на секунду, бодро орудуя деревянной мешалкой на длинной ручке. От энергичности перемешивания качество смеси не слишком зависело, зато простой механический процесс позволял выплеснуть наружу всю боль, обиду и злость.
Ну, скажите на милость, как можно объяснить такое поведение: сперва роют носом землю, всеми силами стараются разыскать пропавшую придворную чародейку, даже объявления «ушла и не вернулась» по городу расклеили, с нарисованными от руки портретами (неизвестные живописцы, надо сказать, совсем мне не льстили и, судя по всему, вообще ни разу «объект» вживую не видели, малюя по устному описанию). Наконец нашли – не поленились согнать в лес егерей, король собственной персоной туда отправился, рискуя жизнью и здоровьем… До кареты нес на руках! Как вспомню – аж сердце замирает, хоть и без сознания была.
Зато стоило мне вернуться во дворец – мгновенно потерял всякий интерес. Впрочем, его величество можно понять: любой нормальный человек непременно проникся бы отвращением при виде вылезающего из-под земли грязного лохматого чудовища, в которое я быстро превратилась без солнечного света, ванны и чистой одежды…
