– Прошу вас, полковник, вы – первый. Надеюсь, вы не будете нарушать установленный порядок работы с переговорщиками?
– А-а-а-а…. э-э-э-э… – протянул Дюжаре и замолк, натолкнувшись на мелькнувшее в глазах Гривза бешенство. Молча взяв бумажку, Дюжаре глянул текст, вытащил идентификационную карточку, шлёпнул по бумажке и протянул Гривзу. Гривз покосился на пятерку свидетелей, замерших в нескольких шагах от майора и кивнул им на документ. Один шагнул вперёд, доставая свою карточку. Приняв у майора документ, он шлёпнул по нему карточкой, поставил стилом закорючку и передал соседу.
Гривз повернулся к террористу, протянул ему бумагу и выжидательно задрал бровь.
Террорист глянул на пушки «Пираний», перекрывающих вылет, невнятно прошипел ругательство, опустил винтовку и полез в набедренный клапан. Вытащив карточку, он шагнув вперёд, вырвал из руки Гривза контракт, шлёпнул по нему карточкой и протянул свидетелям.
– Все?! – рявкнул он.
– Секундочку, – примиряюще протянул Гривз. Приняв у свидетелей оба документа и глянув на подписи, он тщательно свернул бумаги и засунул в нагрудный клапан. Потом широко улыбнулся и торжественно сообщил:
– Благодарю. Счастливого пути. Надеюсь, не будете возражать, если мои знакомые проводят вас на несколько сот метров от вылета.
Террорист посмотрел, как «Пираньи» выскальзывают в ворота парковки, что-то невнятно буркнул себе под нос и запрыгнул в люк. Люк захлопнулся. «Клинки», поводя пушками, медленно поднялись и направились к вылету.
Гривз проводил их взглядом и повернулся к Дюжаре как раз вовремя, чтобы слышать его вопль:
– Гривз!!! Это что ещё за хрень с актами?
Гривз сделал невинное лицо, опустил глаза к земле и виновато пробурчал:
– Не, ну а что? Мы же обычно подписываем акты о завершении работ…
Дюжаре покосился на своих людей, стягивающихся к нему, и тихо прорычал:
– Что это за хрень с подписанием актов у террористов? Ты на кого работаешь, стакан семечек тебе в задницу!!!
Гривз взметнул взгляд на Дюжаре и затараторил испуганно-благодарным голосом профессионального медика, которому главарь племени шахтёров полузаброшенной планеты посоветовал принять кустарного лекарства:
– Ой, не надо стакан семечек. Оно, конечно, полезно для здоровья, особенно для омоложения кожи и стенок прямой кишки, натруженных сидячей работой и общением с начальством. Спасибо, что рекомендуешь и заботишься о моём здоровье. Но я предпочитаю…
Дюжаре сдержанно зарычал и сделал несколько движений руками, похожих на форму рукопашного боя. Завершив упражнение махом злобной безнадёжности, он повернулся и пошёл к выходу из ангара. Отойдя на десяток шагов, он встал и мстительно процедил сквозь зубы:
– Гонорар получишь в управлении, на первом этаже. Под расписку. Бумажную расписку.
Гривз изобразил на лице горе и обречённо кивнул. Посмотрев в спину удаляющемуся Дюжаре, Гривз тяжело вздохнул. Потом запустил на нателькомпе записи камеры наблюдения за входом в зал переговоров. Удостоверившись, что переговаривающиеся стороны покинули зал, он прикинул, через сколько офицерки доберутся до регистратуры. Поняв, что немного опаздывает, он припустил к лифту, на ходу набирая номер службы бронирования номеров.
Три минуты
пятьдесят семь секунд спустя
Гривз вальяжной походкой вышел из лифта и окинул взглядом декорации предстоящего спектакля. Зал сто на тридцать метров, на всю длину разделенный пополам старомодной деревянной стойкой с установленными на ней телевизорами и бронзовыми рамами окон регистрации. Сразу слева от лифта – три окна номеров второго класса, за ними – два первого, одно – номеров люкс, и дверь в офис полиции, расположенный у выхода на улицу.
По экранам телевизоров мелькали рекламные ролики, таржетированные [55] в соответствии с публикой. Экраны, окружавшие офис полиции, показывали криминальные новости, расхваливающие статистику раскрываемости и пропаганду активной гражданской позиции.
Народу в комнате было немного, и Гривз без труда разглядел офицерок и пару молодых людей, стоящих кружочком в очереди у окошечка номеров первого класса. Очередь была небольшая, человек в семь. На диванчике напротив окошечка демонстративно скучал человек, одетый офицером флота Бритонии. У трёх окошечек номеров второго класса очереди были солиднее – человек семьдесят, если считать те несколько десятков, которые сидели на диванчиках в центре зала, обложившись сумками.
Гривз удостоверился, что данные с камеры наблюдения за залом ему не подделывают, и настроил нателькомп на запись происходящего в зале. Ковыряясь в настройках камер, Гривз окончательно утвердил план спектакля.
Благодушно улыбнувшись своим планам, он легким прогулочным шагом направился к окошку первого класса. Эскорт, выделенный принимающей стороной, он оценил на ходу.
Эскорт был вполне – под два метра, дорогие сюртуки, огромные ботинки. Разглядев старательно изогнутые позы офицерок, Гривз предположил, что причиной выделения эскорта послужило проявление офицерками во время переговоров своих основных потребностей.
В принципе, жест встречающей стороны был понятен – правильно расценив попытки офицерок смазать течение переговоров сексуальными добавлениями, Ростенфеллер пришёл в выводу, что они страдают от одиночества, и, проявляя истинное гостеприимство, решил эту проблему. Заодно взрыхляя и удобряя почву для второго тура переговоров… суть которых до сих пор оставалась для Гривза непонятной.
Шагов за тридцать его заметили. Вапаспор приветственно помахала рукой. Наайн обернулась,
