– Смешно. Бежать от того, что в каждом, кто к тебе прикасается, видеть призрак другого, и попасть в рабство к тому, кто увидит призрак в тебе.
– Ага. Смешно, – спокойно подтвердил Гривз и протянул ей кружку. – Выпей.
Она взглянула на кружку. Несколько секунд она смотрела на неё, осознавая, что это и зачем это. Потом подрагивающие скрюченные пальцы вцепились в тёмный пластик. Сделав над собой усилие, она заставила руки прекратить дрожать и донесла кружку до рта. Сделала пробный глоток. Потом приникла к кружке и несколькими жадными глотками опустошила её до дна. Подняв взгляд от кружки на Гривза, она протянула её обратно. Во взгляде её было неуверенное требование добавки.
Гривз хмыкнул, подставил кружку под разлив и запустил приготовление второй порции релакс-витаголя. Подумав, он снял с полки над кухней вторую кружку и поставил её под раздатчик кофе.
Через несколько секунд она перестала дрожать. Её взгляд, поблуждав по полу рубки, поднялся на Гривза.
– Тебя не смущает, что у нас будет групповуха? – хриплым голосом спросила она. Под хриплым цинизмом в голосе проскакивали нотки жестоко раненной нежности.
Гривз усмехнулся и насмешливо буркнул:
– А тебя?
Она опустила взгляд в пол. Через несколько секунд она тихо сказала:
– Я так не могу. Не хочу. Это нечестно.
Гривз расхохотался. Приступ громового хохота запрокинул его голову к потолку. Рука несколько раз стукнула о подлокотник. Через десяток секунд, когда от волны хохота осталась только улыбка, он вынул из автоматов кружки и протянул одну ей. Взгляд её был полон готовности обидиться. Она, помедлив, приняла кружку и сделала мелкий глоток.
– Нечестно – что? – гулко хохотнул он. – Видеть в другом созданную тобой иллюзию? Общаться с тем, кого так или иначе создал в своих мечтах, после чего жизнь притянула к тому, кто может в себе её воплотить?
Она закрыла глаза и согнулась, почти достав пола. Потом выпрямилась, устремила на него взгляд и враждебно, но с долей сомнения в голосе возразила:
– Это так. Но есть связь, которая вне материальной Вселенной. Та, которая напрямую. От души к душе, минуя даже эмоции. От внутреннего пространства одного к внутреннему пространству другого, минуя пространство материальной иллюзии. И это не обмануть.
Гривз улыбнулся. Наклонился к ней и тихо проурчал, медленно роняя слова прямо в её взгляд:
– А сколько существ носит в себе то бессмертное ничто, которым ты являешься? Сколько разных бытийностей живут в твоём внутреннем мире? И сколько их них – слепки тех, чей прах давно ушёл в корни деревьев? И как часто ты меняешь ту, которой будешь следующие несколько секунд или лет, потому что к тебе во внутренний мир постучался кто-то, кто на несколько секунд или лет стал ищущим ту, которой ты становишься? И ты, и я – дома призраков. Сотворённых нами или подхваченных по Пути. И мы становимся ими, чтобы быть друг с другом. Мы притворяемся ими. Эта игра и есть жизнь. Ты права – в ней нет Истины. Но это не причина для того, чтобы не играть в неё.
Улыбка Гривза стала шире, превратив его лицо в плотоядную хищную морду. Он весело рыкнул:
– Или ты думаешь, что я хочу, чтобы ты побыла кем-то, кто не заслуживает того, чтобы им быть? Или что мне будет неудобно быть тем, с кем хочешь быть ты?
Гривз хохотнул:
– Да, само собой, это будет групповуха. Вот только количество участников не три, и не четыре, а куда больше!
Она опять закрыла глаза и склонилась вперёд. Он отвернулся, давая ей время понять сказанное. Время подумать у неё ещё оставалось. Гривз успел ещё раз окинуть взглядом стратегическую карту, просмотреть записи передислокации сил на орбитах Сицилии и скинуть несколько заказов на Сицилию.
Как раз в тот момент, когда он начал беспокоиться, что время, отпущенное ей на раздумья, вот-вот истечёт, она открыла глаза и отхлебнула из кружки. Поставив её на пол, она поднялась и посмотрела на Гривза. Взгляд её пылал сумасшедшим весельем.
– Не скажу, что это хуже смерти. Это просто что-то, что с ней невозможно сравнить. Совсем другое.
Гривз гнусно ухмыльнулся. Она злобно сощурилась, потом шагнула и, сев к нему на колени, медленно провела рукой по небритой щеке.
– Классная чесалка, – прошептала она, пока её вторая рука, действуя как бы сама по себе, медленно поползла по его животу.
Он заглянул ей в глаза и увидел, что уже совсем немного. Наклоняясь, чтобы провести щекой по её щеке, он выхватил мультитул, в движении настраивая резак. Мультитул мягко вжикнул, и ошметки латекса сползли с её тела. Пока одна рука Гривза засовывала мультитул в чехол и хлопала по кнопке трансформации кресла, вторая рванула клапан аварийного сброса комбинезона.
Откидываясь на диван, Гривз схватил её за плечи и притянул к себе. Волна безумного желания накрыла её через четыре секунды.
Краешком сознания Гривз успел предположить, что времени на то, что нужно сделать перед приземлением, у него останется мало. Он был прав.
Примерно два часа спустя
Гривз сидел на ступеньке трапа и смотрел на Изоляционное взлетное поле Сицилии, более известное как «Нутрь Большого Презерватива». Лицо Гривза выражало глубокий интерес.
Гигантская бетонная площадка, зажатая между двух бронированных пятидесятиэтажных складских
