Джон Р. Р. Толкин. Письма

144 К Наоми Митчисон

Миссис Митчисон вычитывала корректуру в верстке первых двух томов «Властелина Колец». В письме к Толкину она задает ему ряд вопросов по книге.

25 апреля 1954

Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемая миссис Митчисон!

С моей стороны было грубостью и черной неблагодарностью не написать и не поблагодарить вас за все ваши письма, подарки и приветы — тем более что ваш интерес очень поддерживает и ободряет меня в унынии, каковое вполне предсказуемым образом сопутствует трудоемкой публикации такого произведения, как «Властелин Колец». Очень неудачно вышло, что все это свалилось на меня именно тогда, когда я был крайне сильно загружен другими делами и обязанностями, так что у меня порою просто голова идет кругом.

Попытаюсь ответить на ваши вопросы. Должен сказать, что очень им рад. Я сам люблю, когда все проработано в подробностях и на все разумные вопросы могут быть даны ответы. Ваше письмо, я надеюсь, подскажет мне, какие сведения следует отобрать (как обещано) для приложения, и укрепит мои позиции в глазах издателей. Поскольку третий том окажется заметно тоньше второго (события ускорились, разъяснений требуется меньше), сколько-то места в нем, я полагаю, найдется. Моя проблема не в том, что материала не хватает, а в том, как выбрать нужное из целой горы уже написанного.

Разумеется, возникает конфликт между литературной «техникой» и увлеченностью детальной проработкой воображаемого мифического Века (мифического, не аллегорического: я аллегориями не мыслю). В том, что касается самого повествования, сдается мне, это хорошо, что остается столько всего необъясненного (особенно когда объяснение на самом-то деле существует); и с этой точки зрения я, пожалуй, допустил ошибку, пытаясь объяснить слишком многое и сообщив слишком многое из предыстории. Так например, многие читатели в «Совете Эльронда» просто-таки увязли. А ведь даже в мифическом Веке должна оставаться загадка-другая, как оно всегда и бывает. Вот, например, Том Бомбадил (умышленно).

Но дополнительных исторических сведений (о более ранних периодах) существует сколько душе угодно — в «Сильмариллионе» и связанных с ним преданиях и поэмах, составляющих «Историю эльдар» (эльфов). Думается мне, в случае (на что надежды мало), если достаточное число людей заинтересуются «Властелином Колец» настолько, чтобы оплатить расходы на публикацию, достойные издатели, возможно, сочтут нужным выпустить и кое-что из этого. Собственно говоря, «Сильмариллион» написан раньше, и мне хотелось бы публиковать материал в исторической последовательности, тогда в настоящей книге не понадобилось бы такого количества аллюзий и разъяснений. Однако «Сильмариллион» у меня так и не взяли.

Третий том, конечно же, был завершен много лет назад, в том, что касается повествования как такового. Я уже закончил необходимую редактуру, и текст вот-вот пойдет в набор. А тем временем я посвящаю жалкие урывки свободного времени тому, что ужимаю исторический, этнографический и лингвистический материал для Приложения. Если вам это интересно, я пришлю вам экземпляр статьи (сущий черновик), где речь идет о Языках (и Письменности), Народах и Переводе.

О последнем я много думал. Прочие создатели воображаемых миров, при всех своих талантах рассказчика (как, например, Эддисон) об этом вопросе как-то забывают. Но я, в конце концов, филолог, и, как бы мне ни хотелось добиться большей точности в отображении иных сторон и аспектов культуры, все они — вне моей компетенции. Как бы то ни было, «язык» — важнее всего, ведь именно на языке рассказывается сюжет и ведутся диалоги; однако в те времена на английском ни один народ говорить просто не мог. Так что поступил я вот как: приравнял к английскому вестрон или повсеместно распространенное Всеобщее наречие Третьей эпохи; и перевел с вестрона на английский все, включая названия вроде «Шира», слегка варьируя стиль, чтобы обозначить диалектные различия. Языки, совершенно чуждые В.н., остались как есть. За исключением нескольких обрывков Черного наречия Мордора и нескольких имен и боевого клича на языке гномов, все они — почти целиком и полностью эльфийские (эльдарин).

Однако ж языки, вестрону родственные, представляли особую проблему. Я облек их в наречия, родственные английскому языку. Поскольку рохиррим представлены как недавние выходцы с севера и говорят они на архаическом языке людей, сравнительно мало затронутом влиянием эльдарина, я придал их именам формы, подобные (но не идентичные) древнеанглийским. Язык Дейла и Долгого озера, если бы таковой фигурировал в повествовании, был бы более-менее стилизован под скандинавский; но представлен он лишь несколькими именами, в частности именами гномов, уроженцев тамошних краев. Все это — древнеисландские имена карликов.

(Предполагается, что гномы хранят свой собственный родной язык более или менее в тайне и для всех «внешних» целей используют язык людей, рядом с которыми живут; своих собственных, «истинных» личных имен на своем языке они не открывают никому.)

Подразумевается, что вестрон или В.н. происходит от адунаика, языка людей, нуменорцев, источником распространения которого стали нуменорские королевства времен Королей и особенно Гондор, где до сих пор используется более возвышенная и несколько более архаичная форма этого языка (тем же стилем обычно изъясняются и эльфы, когда переходят на этот язык). Однако все гондорские имена и названия, за исключением нескольких, предположительно доисторического происхождения, являются эльфийскими, поскольку нуменорская знать по-прежнему использовала эльфийский язык или, по крайней мере, его знала. Объясняется это тем, что нуменорцы были союзниками эльфов в Первую эпоху и по этой причине получили в дар остров Нуменор-Атлантиду.

В книге представлены два эльфийских языка. Они более-менее существуют на самом деле, поскольку их я разработал довольно полно, а также их историю и подробности их родства. Они задумывались как (а) отчетливо европейские по стилю и структуре (не в деталях); и (б) особенно эстетически приятные. Первого достичь нетрудно; вот со вторым приходится непросто, поскольку личные, индивидуальные предпочтения, особенно в том, что касается фонетической структуры языков, сильно разнятся, даже будучи сформированы под влиянием усвоенных языков (включая так называемый «родной»).

Так что я решил угодить себе самому. Архаический язык мудрости выступает чем-то вроде «эльфийской латыни», а транслитерируя его так, чтобы написание близко напоминало латынь (вот только у используется исключительно в качестве согласного, как в английском «yes»), я усилил сходство с латынью еще и зрительно. Собственно, можно сказать, что язык этот создан на латинской основе с добавлением еще двух (основных) ингредиентов, доставляющих мне «фоноэстетическое» удовольствие: финского и греческого. Однако ж он в меньшей степени построен на согласных, нежели любой из этих трех. Это — Высокое эльфийское наречие или, если использовать термин из самого языка, квенья (эльфийский).

Живой язык Западных эльфов (синдарин или наречие Серых эльфов) встречается значительно чаще, особенно в именах и названиях. Восходит он к общему с квенья источнику; однако благодаря специально разработанным изменениям он сделался лингвистически очень похож на брито-валлийский (хотя ему и не идентичен): потому что такое свойство, в определенном лингвистическом настроении, я нахожу весьма привлекательным, и еще потому, что оно вроде бы соответствует довольно-таки «кельтскому» характеру легенд и историй, в которых фигурируют его носители.

«Эльфы» — это перевод слова «квенди», теперь, наверное, не вполне подходящий, а поначалу вполне сносный. Они представлены как раса, сходная с людьми внешним обликом (и чем дальше в прошлое, тем больше), а в былые дни — и статью. Нет, в подробности отличий эльфов от людей я здесь вдаваться не буду! Но я так полагаю, что квенди этих преданий, по сути, имеют мало общего с европейскими эльфами и фэйри; и если бы от меня потребовали рационалистического объяснения, я бы сказал, что на самом деле они олицетворяют собою людей, наделенных многократно увеличенным эстетическим и творческим потенциалом, большей красотой, более долгой жизнью и благородством, — то Старшие Дети, обреченные угаснуть, уступая путь Пришедшим Следом (людям) и выжить лишь в тонкой ветви родословной, смешавшей кровь с народом людей, среди которых только это одно и дает право на истинное «благородство».

Предполагается, что эльфы в самом начале разделились на две или даже три разновидности. 1. Эльдар, внявшие призыву Валар или Властей покинуть Средиземье и отправиться за Море на Запад; и 2. Меньшие эльфы, на призыв не откликнувшиеся. Большинство эльдар по завершении великого похода достигли Западных берегов и уплыли за Море; то были Высокие эльфы, чьи способности и познания несказанно умножились. Но часть их в конце концов осела на северо-западном побережье: это были синдар или Серые эльфы. Меньшие эльфы в истории почти не фигурируют, разве что как часть народа эльфийских королевств, Северного Мирквуда и Лориэна, где правят эльдар; их языки не представлены.

Высокие эльфы, фигурирующие в этой книге, это Изгнанники, возвратившиеся из-за Моря обратно в Средиземье, после событий, составляющих главную тему «Сильмариллиона»; они принадлежат к одному из основных родов эльдар: нолдор^{180} (Владеющие Знанием). Или, скорее, последние оставшиеся из их числа. Ибо сам «Сильмариллион» и Первая эпоха завершились уничтожением изначальной Темной Власти (Саурон был при ней всего лишь местоблюстителем) и прощением Изгнанников, которые вновь вернулись за Море. Остались только те, что всей душой полюбили Средиземье и тем не менее жаждали неизменной красоты Земли Валар. Затем-то и созданы Кольца: ибо Три Кольца как раз и наделены силой сохранения, но не рождения. Пусть и неоскверненные, поскольку Саурон не участвовал в их создании и даже не касался их, они тем не менее отчасти — результат его наставлений и в конечном счете оказываются под контролем Единого. Так что, как вы еще увидите, после того, как не станет Единого Кольца, последние хранители мудрости и красоты Высоких эльфов лишатся силы задерживать ход времени — и уйдут.

Прошу прощения за географию. Страх как трудно, должно быть, обходиться без карты или даже нескольких. В том I войдет карта части Шира и мелкомасштабная общая карта всего театра событий, включая также и места, в тексте лишь упомянутые (карта в конце «Хоббита» — ее с.-в. уголок). Их перерисовал с моих куда менее изящных карт мой сын Кристофер, в сей мудрости весьма искушенный. Однако ж пробный отпечаток у меня только один, да и тот надо вернуть. Я благоразумно начал с карты и подогнал под нее повествование (как правило, тщательно выверяя расстояния). Метод «наоборот» чреват путаницей и ляпами; в любом случае утомительная это работенка — составлять карту по сюжету; боюсь, вы уже и сами в этом убедились.

Свои собственные рабочие карты выслать вам не могу; но, может быть, вот эти черновые и не везде точные наброски, состряпанные в спешке и в разные периоды времени для читателей, вам хоть сколько-то помогут….. Можно ли вас попросить, когда вы с этими рукописными картами закончите или сделаете для себя заметки, выслать их назад? Мне они еще пригодятся для составления новых; но пока до этого руки никак не дойдут. Скажу лишь, что карты моего сына восхитительно четки, насколько позволяет уменьшение при воспроизведении; да только, увы, содержится в них отнюдь не все!

Ответы на то и се. Драконы. Они вовсе не сгинули; поскольку заявляли о себе во времена гораздо более поздние, ближе к