Четвертый хранитель

употребляем его.

— Это заметно. Однако, вам следует узнать побольше, прежде чем следующий раз вы осмелитесь на нечто подобное. Передай это всем своим друзьям, если конечно ты выйдешь от нас живым после проверки твоих слов. Уведите его.

Первым вопросом, который задали друг другу Филипп и Василий, после того как пленник вышел, был вопрос: «Степан?».

— Речи не может быть, — сказал Медведев. — У него совсем другое лицо.

— Но голос! Голос, точно его! — настаивал Филипп.

— Очень похож, — сказал Медведев. — Но мало ли бывает похожих голосов! Впрочем, его поведение очень напоминает нашего старого врага. Кстати, у него наверняка должен был остаться огромный шрам на лице от твоего удара, да и нос переломан, а у этого лицо чистое, нигде ни царапины. Кроме того, мы же с тобой своими глазами видели его сожженное тело в Москве после пожара.

— Ну, сожженное тело это еще неизвестно чье, — усомнился Филипп. — Мне очень не понравилось, как он сказал тогда на торгу: «За всё ответишь. За прошлое и настоящее». Ну, за настоящее понятно, а прошлое? Только Степан мог так сказать.

— Хорошо, — сказал Медведев, — выясним это. Я пошлю в Верховские княжества Алешу. Он все и обо всех разузнает.

Немного посовещавшись, друзья решили, что следует готовиться к худшему. Филипп попросил Микиса, чтобы тот пожил у него несколько месяцев, для того чтобы завершить его образование в области греческой борьбы. Филипп впервые официально заявил при всех, что никогда больше в жизни не возьмет в руки оружие.

…Через три дня, после долгих обсуждений с Медведевым, взяв с собой молодую жену, Алеша отправился вместе с ней в путешествие на телеге, прихватив семь сменных нарядов для себя и три для жены на случай любых жизненных ситуаций. Пересекая литовский рубеж, они были одеты по-крестьянски и выдавали себя за брата и сестру, ищущих убежище в Литве от московских притеснителей.

Алеша получил от Медведева самые подробные инструкции насчет розыска человека, голос которого был так похож на голос Степана Полуехтова и выяснения, кто он такой…

Кроме этого он и Вера должны были разузнать поподробнее о жизни, обычаях, планах и намерениях Верховских князей, а также при случае, навестить Антипа, который, возможно, находится где-то в тех краях.

Василий отвел им на выполнение этого дела срок до осени.

Глава восьмая ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ

…Вдаве Соломонии Кочановой

в доме возле леса…

Тайнопись Y

От Саввы Горбуна

Преемнику.

3 июля 1485

Москва, Кремль, палаты Великой княгини.

Во славу Господа Единого и Вездесущего!

На днях скончалась инокиня Марфа, бывшая великая Московская княгиня Мария Ярославна, мать великого князя Ивана Васильевича. Его братья Андрей Углицкий и Борис Волоцкий, присутствующие на похоронах выглядели не только убитыми горем, но и весьма удрученными. Мать непрерывно вступалась за младших сыновей перед старшим братом, и теперь, с ее кончиной, они справедливо опасаются его мести за их неудачный бунт восьмидесятого года. Как бы желая унять их опасения, Великий князь был очень ласков с братьями и после похорон имел с обоими продолжительные беседы. Мне удалось узнать, что он приглашал их принять участие в предстоящем военном походе вместе с их войсками, и братьям ничего не оставалось делать, как охотно согласиться, помня, что теперь, когда они лишились последней защиты, возражать старшему брату смертельно опасно.

Относительно военного похода, о котором шла речь, я подробнее сообщу ниже. Пока же хочу обратить внимание на одно обстоятельство, которое может представлять для нашего братства немаловажный интерес. Незадолго до кончины великой княгини Иван Васильевич, наконец, исполнил свое давнее намерение, сделав царский подарок своей невестке. Именно на этот подарок я и хочу обратить внимание братства, поскольку я видел его своими глазами. Это драгоценный камень, крайне редкий для этих мест. Такие камни добывают только в далекой стране Индии, и называются они алмазами. Конечно, не исключено, что он в единственном экземпляре был подарен кем-нибудь Московскому государю или захвачен в качестве трофея в одной из войн. Но вполне возможно совсем иное его происхождение, а это коренным образом может изменить наше представление о богатстве Московской казны. Недавно от людей из окружения дьяка Василия Мамырева, ведающего казной всего государства, а также, как я подозреваю, выполняющего некоторые секретные операции по поручению великого князя, я узнал чрезвычайно любопытную историю. В 1477 году под Смоленском скоропостижно скончался некий Тверской купец Афанасий Никитин, который, отправившись из Твери в дальнее путешествие за три моря, вернулся, наконец, на родину после многолетнего отсутствия. Однако ему не удалось добраться до Твери, где, как говорят, его очень ждали при великокняжеском дворе. Я излагаю здесь непроверенные, передающиеся шепотом слухи, полагая, что дыма без огня не бывает, и что за каждым слухом стоит пусть иная, но неизвестная до сих пор истина. Так вот, согласно этим слухам, Афанасий Никитин привез из Индии для Тверской казны большое количество алмазов, которые в настоящую минуту являются самыми редкими и дорогими камнями. Говорят, что, продав эти камни, Великий князь Тверской мог бы собрать огромную наемную армию, при помощи которой полностью завоевать и покорить все Московское княжество. Однако Московские агенты, проследив за Афанасием Никитиным, с того момента как он высадился в Кафе, прознали о сокровищах, которые он везет и, следуя за ним до самого Смоленска, (откуда он намеривался двинуться прямо на Тверь) по приказу Великого князя отравили его и, похитив драгоценности, привезли их дьяку Василию Мамыреву. Кроме того, говорят, они взяли у убиенного ими купца Афанасия целую кипу его записок, которые будто бы так и называются «Хождение за три моря». К сожалению, я не имею никакого доступа к ведомству дьяка Мамырева, но хочу обратить на него внимание братства. Быть может, камень, подаренный тестем Елене Волошанке, взят из того же мешка, что, как сказывают, вез в Тверь купец Афанасий. В таком случае, этих камней в Московской казне еще множество и, таким образом, она, быть может, еще богаче, чем мы предполагаем. Теперь о вышеупомянутом военном походе. Тайный московский агент сообщил из Польши, что сведения о скором браке Тверского князя Михаила Борисовича с племянницей короля Казимира полностью подтверждаются. Иван Васильевич и его супруга сочли это вполне достаточным поводом для того, чтобы обвинить Великого Тверского князя в нарушении договора и немедленно двинуть против него войска с целью полного и окончательного уничтожения Тверского княжества и присоединении его к Московской державе. Тяжелая болезнь матери и ожидание ее близкой кончины не позволяли Ивану Васильевичу покинуть Москву и, не успев еще помянуть мать после похорон, он потребовал от братьев военной поддержки в предстоящем походе. Полагаю, что Тверь не будет в состоянии оказать серьезного сопротивления. Недавно в Москву прибежали Тверские вельможи Андрей Микулинский и Иосиф Дорогобужский. Они попросились на Московскую службу, и Иван Васильевич тут же обласкал их, пожаловав одному город Дмитров, а другому Ярославль. Увидев столь ласковое отношение к перебежчикам, в Москву потянулись и другие известные тверичи. Кроме того, по тайному приказу Ивана Васильевича повсюду начался незаконный захват Тверских земель. Там, где только на рубеже Московского и Тверского княжеств жили Московские дворяне-землевладельцы, они стали нападать на тверских соседей и захватывать их земли. Все жалобы Тверского князя на произвол со стороны московитов остаются без ответа, а как только