Так в проскомидии одновременно вспоминаются два величайших события: Рождество Христово и Его крестная смерть, страдания Его. Они вспоминаются как бы в предвидении; в проскомидии Церковь как бы говорит нам: родился Христос – и для чего? Для того, чтобы страданиями Своими нас спасти. Главным образом в проскомидии вспоминается рождение Спасителя. Вот и в то время, как священник кадит покрытые воздухом дискос и потир, он как бы в сонме ангелов видит рожденного Сына Божьего и в восторге три раза восклицает: «Благословен Бог наш, сице благоволивый, слава Тебе». Благословен Бог наш, так благоволивый, до такой степени изливший Свою милость, что решил принять человеческий образ. Здесь изображается изумление ангелов пред неизреченной тайной человеколюбия Божьего. Сами ангелы поражены рождением Богочеловека.
Затем священник трижды с благоговением поклоняется перед жертвенником, как бы перед яслями Богомладенца, и читает удивительно чудную молитву предложения, которую о. Иоанн Кронштадтский не читал никогда без слез умиления: «Боже, Боже наш, небесный Хлеб, пищу всему миру...» Этою молитвою священник свидетельствует пред Богом свою немощь и просит допустить его неосужденно священнодействовать ради Сына Божия, благословенного и освящающего людей Своих. Не на свои силы надеется священник, приступая к страшной Божественной литургии, а на небесную, укрепляющую его помощь Божией благодати.
Далее следует отпуст. По отпусте священник кадит жертвенник и святую трапезу и престол крестообразно, говоря: «Во гробе плотски, во аде же с душею...» Далее оба священнослужителя, сознавая всю свою греховность, прибегают к милосердию Божию, прося прощения грехов. Они прежде всего произносят 50-й псалом царя Давида, являющийся образом покаяния.
Затем в умилительной молитве Духу Святому они просят Его прийти и очистить нас от всякия скверны и немощи человеческия. Это молитвословие заканчивается гимном ангелов в честь Рождества Христова. Очистившись от своих грехов и уповая на милость Божию, священнослужители как бы приобщаются к сонму ангелов, поющих славословие пришедшему в мир Свету Единосущному. «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение»,– восклицают в восторге небесные силы, а с ними и священнослужители, поклонившись во время проскомидии. Они изображают ангелов. Как небожители, узрев рождение Спасителя, возвестили эту радость людям, так и священнослужители подготовляются возвестить его стоящим в храме верующим. Священник, читая «Слава в вышних Богу...», – воздевает руки, которые изображают веющие крылья ангелов светлых, пораженных, изумленных чудом воплощения Сына Божия. «Господи, устне мои отверзеши...», – молится священник, как бы охваченный священным трепетом небожителей.
С благоговением целует священник святое Евангелие на престоле, диакон – самый святой престол, приветствуя Самого Царя царей, сидящего на святом престоле, и затем диакон, склонив голову, подняв конец ораря тремя пальцами правой руки вверх, говорит священнику: «Время сотворити Господеви, владыко, благослови». На это священник, знаменуя его, отвечает:
«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков». Диакон просит его: «Помолися о мне, владыко святый». Священник говорит: «Да исправит Господь стопы твоя». «Помяни мя, владыко святый»,– еще раз просит диакон. «Да помянет тя Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков», – отвечает священник.
Этот разговор священника с диаконом глубоко знаменателен: по толкованию святых отцов, он изображает сговор небесных сил, которые возвестили людям радостную весть о Рождестве Христовом. Как ангелы со страхом и трепетом священным и сами узрели это великое чудо, так и людям возвестили о нем в страхе священном. Так с большим трепетом приступают к провозглашению этой вести священнослужители, ведь они, люди немощные и грешные, еще менее достойны говорить о Рождестве Христовом. Потому-то и просит так усиденно диакон священника помолиться о нем. Ведь диакону придется первому принести людям великую весть. Читая славословие ангелов, священнослужители как бы призывают их на помощь себе. Вот каким чувством священного страха должны быть полны души священнослужителей и верующих, присутствующих при совершении проскомидии. Этим сговором сил небесных заканчивается проскомидия и начинается Литургия. В древнее время, когда алтарь был открытый, переговор этот священника с диаконом был посередине храма, как теперь при архиерейском служении.
9
Вторая часть Божественной литургии носит название Литургии оглашенных. Так называется она потому, что при совершении ее могли присутствовать оглашенные, то есть те, которые только готовились ко святому крещению. Кроме них, здесь могли быть и евреи, и язычники, если они хотели послушать службу. В древнее время вся эта часть Литургии происходила в середине храма, тогда не было установленных молитв, из уст молившихся выходили пламенные гимны и краткие молитвенные воздыхания, из которых составились позже наши песнопения и ектении.
Подготовившись к радостной вести Рождества Христова, диакон выходит через северные двери пред царские врата и делает три поклона, говоря про себя: «Господи, устне мои отверзеши...», – потом громко возглашает, подняв орарь правою рукою, наподобие крыла ангела, которого он изображает в этот момент: «Благослови, владыко». Священник из алтаря отвечает: «Благословено Царство Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». На это народ торжественно отвечает: «Аминь» – истинно, правильно ты говоришь. Перед этим возгласом священник, взяв в руки святое Евангелие, знаменует им крестообразно святой престол. Глубокий смысл имеет это действие: святое Евангелие – символ Самого Господа Иисуса Христа. Крест – орудие нашего спасения. Делая знамение креста святым Евангелием, священник как бы говорит, что Господь наш Иисус Христос путем крестным, смертью Своею спас нас, открыл нам благословенное Царство, которое воспоминается в последующих возгласах.
Посмотрите, какой глубокий смысл. Воспоминая крестные страдания Спасителя, о рождении Которого только что согласились возвестить священнослужители, священник провозглашает о Царстве Сына Божия, в Троице покланяемого: «Благословено Царство...»; в самом начале Литургии провозглашается Царство, но Царство не земное, не царство, основанное на насилии, на гнете,– нет, провозглашается Царство мира, благословенное Царство Отца и Сына и Святаго Духа. Царство земное – преходящее царство, а Царство, о котором провозглашает священник, пребывает во веки веков. Об этом Царстве возвестили миру ангелы, когда пели: «Слава в вышних Богу...» Теперь в Литургии < ангелов > изображают священнослужители, один из которых – диакон – является перед людьми, как ангел перед пастырями.
Весть о рождении Христа принесла радость всему миру, и древние христиане на возглас священника о наступлении Царства благословенного отвечали пламенными гимнами. У нас за возгласом следует великая ектения. Но в древности ее не было, она здесь не на месте, вот почему ее не сопровождает молитва священника, как обычно бывает. Здесь в древнее время только лились ликующие песнопения. После великой ектении начинают петь антифоны, по-русски это слово значит «противогласник». Так называются эти песнопения потому, что их поют попеременно то один, то другой клирос, как бы перекликаясь. Антифоны теперь часто поют очень сокращенно, на одном клиросе. Это очень неправильно, и в древнее время, конечно, так не было. Нужно нам восстановить древний обычай попеременного пения антифонов; чаще всего как первый антифон поют «Благослови, душе моя, Господа...»
Пение антифонов является воспоминанием пророков, предрекших нам Христа Спасителя. Ангелы поклонились Рожденному в первой части Литургии. Теперь на поклонение Ему спешат пророки. Здесь в храм приходят гремящий Илия и Елисей, здесь находится пламенный Исайя, этот ветхозаветный евангелист,
