услышал отказ, то зловеще пообещал, что агент скоро «провалится».
Одним из тех, кто участвовал в разоблачении Полларда, был сотрудник ЦРУ Анджей Кальчински – друг Ариэля Шарона. В начале нынешнего века он переехал в Израиль и сменил имя на Йоси Барак, занялся политикой и даже какое-то время был членом комиссии по иностранным делам и безопасности Кнессета [345].
Согласно официальной версии, 25 октября 1985 года, в пятницу, один из его сослуживцев сообщил, что Поллард ушел с работы с большим пакетом распечаток из компьютерного центра. Удалось установить, что он только что получил материалы телеграфной переписки по Ближнему Востоку. Его непосредственный начальник Джерри Эйджи приказал установить за сотрудником негласное наблюдение. К следующему уик- энду он снова собрал новую порцию совершенно секретных материалов. После этого им занялась контрразведка ВМС. Выяснилось, что он активно «создает личную библиотеку» разведывательных материалов. Так и получилось, что только 18 ноября 1985 года он был задержан. Контрразведка ВМС допрашивала Полларда в течение трех дней, но ему разрешалось поддерживать связь с внешним миром. Джей позвонил жене и передал условный сигнал немедленно убрать из дома все секретные документы. Энн поступила так же странно: попросила соседку, Кристину Эсфандери, дочь кадрового офицера ВМС, взять чемодан с документами и отвезти ей в отель «Фор сизонс». Кристина на следующее утро позвонила в контрразведку и сказала: «У меня есть кое-какая секретная информация, которая может быть вам полезна». Но неразбериха продолжалась; после первых допросов Полларда взяли и отпустили; естественно, Джей тут же связался с Ягуром и потребовал срочной эвакуации. Тут и оказалось, что у «Лакама» нет никакого плана бегства Полларда. Агента просто бросили. Селла и Ягур через Нью-Йорк вылетели в Израиль; Ирит Эрб и ее босс, заместитель атташе от «Лакама» Илан Равид, вылетели в Израиль из Вашингтона.
21 ноября 1985 года супруги Поллард попытались найти убежище в израильском посольстве. Руководитель службы безопасности посольства накануне сам разговаривал по телефону с ним и предложил американцам приехать в посольство, если они сумеют оторваться от слежки. Но сейчас агенты ФБР ожидали Полларда на внешней парковке, окруженной израильскими охранниками в штатском, – и в убежище было отказано. Их арестовали [346].
Если все было на самом деле так, как описано выше, то у странной медлительности американских спецслужб было три возможных причины. Оговоримся сразу, что это только версии.
Во-первых, контрразведчики считали, что Поллард нанес незначительный ущерб США и поэтому в интересах отношений между Вашингтоном и Тель-Авивом супругам проще позволить сбежать в Израиль.
Во-вторых, в контрразведке были уверены, что он работает не на Израиль, а на одну из разведок Восточной Европы, а все его рассказы на допросах про помощь Израилю – очередная фантазия. Скорее всего, начальник и коллеги по работе сообщили контрразведчикам, что подозреваемый – патологический болтун. Поэтому, позволив поехать в израильское посольство, ФБР ничего не теряло. В этом случае «чужому» агенту израильтяне точно не предоставят политического убежища, а просто выкинут на улицу. Так оно и произошло. Благодаря «холодному» приему в посольстве у контрразведки появился новый «козырь» при допросе агента. Теперь он не сможет утверждать, что работал на Тель-Авив. С другой стороны, сотрудники ФБР надеялись, что агент попытается каким-то способом вызвать на встречу куратора из разведки и тогда можно будет взять их двоих с поличным. Также можно было бы задержать Полларда на подходе к советскому или какому-нибудь из восточноевропейских посольств.
В-третьих, возможно, что кто-то из высокопоставленных американских чиновников или руководителей спецслужб, также сотрудничающих с израильской разведкой, пытался спасти агента или Поллардом просто пожертвовали, чтобы отвести подозрения от этого человека.
Дело против Полларда вел судья Обри Робинсон. Министр обороны Уайнбергер в своем письме судье Робинсону отмечал: «Мне трудно представить больший ущерб интересам национальной безопасности, чем причиненный обвиняемым». 4 марта 1987 года Поллард признал себя виновным и был приговорен к пожизненному тюремному заключению [347].
Вначале официальный Израиль пытался забыть о судьбе Полларда. Однако под давлением израильского общества в ноябре 1995 года было принято решение дать ему израильское гражданство. Затем, 12 мая 1996 года, израильское правительство открыто признало Полларда своим агентом, действовавшим от его имени, и взяло на себя полную ответственность за него, подчеркнув намерение действовать во имя освобождения Полларда и его депортации на Землю обетованную.
Процитируем сообщение израильских СМИ. Оставим на совести авторов этого сообщения изложенные в нем факты:
«Однако обманутый и преданный израильский агент продолжает сидеть в тюрьме – Израиль отказался признать его узником Сиона. Часть своих мук и страданий, пережитых в одной из самых страшных тюрем США, «Марион», Поллард описал в прошении к БАГАЦу (Высший суд справедливости Израиля. – Прим. ред.) – пытки ледяной водой, химикатами и электрическим током, год, проведенный полностью обнаженным в отделении для душевнобольных, требования оговорить еврейских лидеров в обмен на «более человеческие условия содержания», карцер два на два метра – как могила, запрет на ношение кипы… Временами он был не в состоянии говорить или двигаться. Его тело содрогалось от мышечных спазмов, которые невозможно было остановить.
В последние годы Поллард, истерзанный и больной человек, содержится в тюрьме «Ботнер» в Северной Каролине. Главный раввин Израиля Йона Мецгер, посетивший Полларда, рассказал потом израильским журналистам, что тюремщики препятствуют возможности поменять заключенному кипу или как минимум постирать ее уже на протяжении 12 лет. Они отказываются хотя бы починить его сломанные очки. У него отняли не только права гражданина – отняли человеческое достоинство» [348].
Если Поллард действительно сообщил Израилю все, что мы перечислили выше, то неудивительно, что в тюрьме к нему не очень, мягко скажем, хорошее отношение.
В 1949 году стал сотрудником «Шабака», где занял пост «офицера безопасности Министерства обороны». В его обязанности входило поддержание режима безопасности в Министерстве обороны и на предприятиях, выполнявших оборонные заказы [349].
Родился 26 ноября 1926 года в киббуце Анн Харод в долине Джезрил.
Во время Второй мировой войны принимал участие в приеме нелегальных иммигрантов. Принимал участие в диверсионных акциях против англичан, в частности во взрыве радарной станции на горе Кармель.
В день провозглашения независимости Израиля (15 мая 1948 года) он был ранен, но вскоре выздоровел и пришел на службу в армейскую разведку.
В 1949 году демобилизовался из армии и занялся животноводством. Он получил около 900 дунамов (1 дунам – 1 тыс. кв. метров) земли в западном районе Негева, возле реки Шикмим. Вернувшись на службу, на этот раз – в рядах разведки, он продал свой участок австралийским инвесторам, решившим выращивать на нем гусей. Впоследствии земля перекочевала в руки премьер-министра Израиля Ариэля Шарона и превратилась в легендарное ранчо «Хават-Шикмим».
В 1950 году Иссер Харель пригласил его работать в «Шабак». В 1953 году вслед за Харелем перешел на работу в «МОССАД» и возглавил оперативный отдел.
В мае 1960 года был руководителем оперативной группы «МОССАДа» при поимке в Аргентине нацистского преступника Адольфа Эйхмана. Когда вешали Эйхмана, Эйтан был одним из свидетелей казни. Последние слова нацистского военного преступника: «Надеюсь, ты скоро последуешь за мной» – были обращены к Эйтану.
В дальнейшем Эйтан работал в «МОССАДе», возглавлял научно-технический отдел.
В 1972 году вышел в отставку и занимался бизнесом.
В 1976 году он создал компанию «Тропи Фиш», планируя выращивать на продажу редкие породы рыб. Однако водоемы Эйтана находились на Синайском полуострове, который был отдан египтянам практически сразу после того, как он нашел инвесторов для своего проекта.
В 1978 году по приглашению Ариэля Шарона вернулся на государственную службу и был назначен на
