типу «Треста» — убедить эмигрантов в том, что их террористическая деятельность на Украине не имеет никаких шансов на успех, что власти немедленно разгромят небольшие очаги сопротивления и что надо держать все силы и подпольную сеть в резерве, пока не начнется война между Германией и Советским Союзом, и только в этом случае их использовать. ходе дальнейших событий в предвоенные годы расскажем ниже. Пока завершим повествование о судьбе Василия Лебедя. Он благополучно пережил репрессии 1937 года, по крайней мере, остался жив, и в годы Великой Отечественной войны командовал партизанским отрядом. После окончания войны он продолжал служить в органах госбезопасности, в том числе и во внешней разведке. Умер в семидесятые годы прошлого века в Киеве.[25]
Кругом одни враги
Украина, как и вся территория Советского Союза, начиная с середины двадцатых годов прошлого века, для иностранных разведок и зарубежных антисоветских организаций фактически стала «мертвой зоной». Почти все активно действующие в ней подпольные организации контролировались или изначально были созданы чекистами. Поэтому в конце двадцатых — начале тридцатых годов на территории Советской Украины отсутствовал политбандитизм, инспирированный украинскими националистами. Основными возмутителями спокойствия были крестьяне.
В 1934 году завершилась начатая в середине двадцатых годов прошлого века агентурная разработка «Академия». Она позволила выявить и взять под контроль нелегальные каналы проникновения агентов английской разведки на территорию УССР, использовать выявленные переправы, явки и связи противника для последующего внедрения агентов органов госбезопасности в английскую разведку и зарубежные белоэмигрантские центры.
С «Академией» связана другая агентурная разработка — «Консул». Она велась с 1926 по 1936 год отделом ГПУ — УНКВД по Одессой области и ГПУ — НКВД УССР. В результате за кордон в феврале 1930 года в Румынию удалось вывести руководителя «нелегальной повстанческой организации» на юге Украины Пантелеймона Федоровича Колюжного («Консул») и его жену «Марко Вовчок». Как бывший участник петлюровского и эсеровского движения на Украине Колюжный сумел войти в доверие к заместителю резидента британской разведки и руководителю одной из зарубежных украинских национальных организаций «Миссия украинских эмигрантов».
В течение ряда лет «Консул», находясь за рубежом, успешно выполнял задания советских органов госбезопасности. В частности, он «руководил» антисоветской организацией, которая имела свои отделения в Житомире, Одессе, Бердянске и других городах республики и почти полностью состояла из агентов и сотрудников органов госбезопасности, игравших роли содержателей конспиративных квартир, курьеров, переправщиков через границу и рядовых членов. В процессе оперативной игры проводились мероприятия по выводу за кордон агентов ОГПУ Украины и внедрение их в агентурную сеть противника, выявлению и захвату вражеских эмиссаров на советской территории и т. п.[26] Аналогичная работа проводилась и членами организации, руководимой Василием Лебедем.
Если говорить непосредственно об ОУН, то Лебедь был не единственным советским агентом в ближайшем окружении Евгена Коновальца. В настоящее время рассекречены имена еще двоих «тайных информаторов Москвы». Хотя агентов в окружении руководства ОУН было значительно больше, но об этих людях еще рано рассказывать.
Осенью 1926 года к сотрудничеству с ИНО в Париже был привлечен талантливый художник Николай Глущенко («Ярема»). Его сразу же ориентировали на добычу сведений о националистических организациях.[27] В Париже на улице Волонтеров, 23, он имел ателье и слыл незаурядным мастером пейзажа. Его студию посещали лидеры белоэмигрантских и украинских националистических группировок, иностранные правительственные чиновники, туристы. В числе постоянных гостей бывал эрцгерцог Вильгельм фон Габсбург — племянник бывшего австрийского императора Франца Иосифа, более известный в националистических кругах как полковник Украинской Галицкой Армии Васыль Вышиваный. Наведывался в ателье и Дмитро Андриевский — один из основателей ОУН.
В период проживания во Франции и Германии, сказано в рассекреченном архивном документе, «Ярема» выполнил ряд сложных заданий по добыванию научно-технической информации оборонного характера. В результате советская разведка получила совершенно секретные чертежи на 205 видов военной техники, в частности на авиационные моторы для истребителей. С помощью «Яремы» ИНО ГУГБ НКВД привлек к разведывательной работе нескольких влиятельных деятелей закордонных антисоветских националистических организаций, что позволило в значительной мере «локализовать их враждебную деятельность против СССР». Неясно только, завербовал ли он их сам или сыграл роль «наводчика».
В июле 1936 года «Ярема» с семьей вернулся в СССР. На этом его сотрудничество с органами советской внешней разведки не закончилось. Выполняя задание чекистов, «Ярема» 17 апреля 1940 года выехал в составе делегации Всесоюзного общества культурных связей с заграницей (ВОКС) в Берлин, где провел ряд конспиративных встреч и добыл чрезвычайно ценную информацию. На ее основе была подготовлена докладная записка высшему руководству страны. В Государственном архиве Службы безопасности Украины сохранилась копия этого документа. В нем однозначно утверждается: невзирая на заключенный с СССР договор о дружбе, правительство Германии активно готовится к войне против Советского Союза…
Исследователи деятельности советской разведки обратили внимание на такую деталь (об этом писала газета «Правда» в мае 1989 года): легендарный Рихард Зорге 18 ноября 1940 года радиограммой из Японии сообщил Центру о возможном нападении Германии на СССР, а докладная с материалами «Яремы» попала к Иосифу Сталину 10 июня 1940 года, т. е. на пять месяцев раньше. [28] По утверждению некоторых историков, во время командировки в Германию «Ярема» встречался с Адольфом Гитлером. Это, однако, весьма сомнительно.
В ближайшем окружении Евгена Коновальца имелся и другой агент советской разведки, «Лоцман» (псевдоним изменен). В 1936 году его наградили орденом Красной Звезды. [29]
Не всем агентам Лубянки удавалось внедриться в ближайшее окружение руководства ОУН. Бывали и неудачи. В 1929 году из Польши в Чехословакию прибыл Василий Михальчук. Он сразу же поступил в пражский Украинский педагогический институт и начал активно участвовать в политической жизни украинской диаспоры. В процессе процедуры проверки при приеме в ОУН выяснилось, что с 1927 по 1928 год он находился на территории Советской Украины, хотя тщательно скрывал этот факт. Затем выяснилось, что в Варшаве он пытался проникнуть в подпольную молодежную организацию западно-украинских националистов, но не смог. В 1930 году Василий Михальчук опубликовал статью, где «раскрыл провокаторские методы ГПУ». В ней он, в частности, утверждал, что «уполномоченные ГПУ Орловский и Долинский заявили мне, что я должен выполнять их задание. Если я не буду сотрудничать с ними, то меня объявят шпионом и расстреляют. Брат также уговаривал согласиться, в противном случае предсказывая расстрел».
Вряд ли стоит однозначно оценивать Василия Михальчука как жертву коварных чекистов, заставивших его насильно отправиться за кордон. В своем заявлении он рассказал об активном участии в деятельности украинской националистической организации «Спілки Визволення України» — СВУ и подтвердил реальную опасность для советской власти этой организации.[30] Как раз в это время в Харькове проходил судебный процесс по делу ее руководителей, и Москве требовалось доказать Западу, что СВУ существует реально, а не выдумана чекистами.
В 1924 году в Украинской Академии наук под руководством академика Сергея Ефремова была создана «нелегальная, антисоветская и антибольшевистская организация «Спілки Визволення України», а для работы среди студентов националистом Миколой Петровичем Павлушковим — «Спілку Української Молоді» — СУМ. Главной задачей СВУ — СУМ было, говоря современным языком, содействие обретению Украиной государственной независимости и создание национального буржуазного демократического государства с гарантией всех гражданских свобод.
